агрессивные действия жертвы. Повторяю: она усваивает любые излучения, становясь только сильней! И процесс пищеварения… — Мать тактично оборвала фразу, заметив с помощью внутренних камер видеонаблюдения, что Пол опять позеленел, и держится за живот. Продолжила лишь когда Пол кинул в рот таблетку от тошноты:

— Активный желудок, после переваривания, и вытекания обратно из опустошённого корабля, вновь превращается в наружную оболочку. Готовую кинуться к новой доверчиво приблизившейся жертве.

— Ничего не понял, ну и … с ним!

— А чего тут понимать, — Пол продышался, откинув голову на подголовник, — Русские называют такое «система ниппель»: туда — дуй, оттуда — э-э… словом, ничего не выходит! — он криво ухмыльнулся, — Главное — войти корабль может, а выйти — нет.

Жестоко. Но — эффективно. Первый раз встречаю подобное существо… — и более деловым тоном:

— Джо, как думаешь — сможем продать четыре пустых посудины, если удастся убить тварь?

С такого ракурса Джо на проблему ещё не смотрел. Уголки губ чуть приподнялись в предвкушении:

— Хм-м. Ну, на металлолом-то — всегда. А если есть какие-то «чужие» — так и учёным из Межгалактического Университета. Или — военным. Кстати, Мать, как они там: все — «наши»?

— Нашей цивилизации принадлежат три из четырёх обнаруженных кораблей. Судя по внешнему дизайну, первому — не меньше двухсот, второму — ста сорока, и третьему — около восьмидесяти лет. Чужака идентифицировать не могу — такой конструкции никогда не встречала. И в архивах нет.

— Знаешь, теперь у меня началось активное выделение слюны, и зуд в карманах! На металлолом, и особенно — на идею насчёт продать военным… Осталось убить монстра, и вынуть их оттуда!

— Точно. Пустячок. — Джо сердито сплюнул. — Убить тварюгу неизвестной природы, которая свободно живёт в открытом Космосе, летает, неясно как, да ещё и усваивает любое органическое тело, и излучение, переваривая их, словно ты — утку в яблоках!

— Н-ну… Согласен, будет, возможно, не так легко, как подцепить Бриппер-5 в борделях Лузанны… Но нас ведь — трое! Пардон — мыслящих трое, если, конечно считать и крысу… А если — и тебя — так вообще трое с половиной! Да и способ отхода через гиперпространство всегда есть — что-нибудь придумаем! Время же нас не поджимает? Или у тебя дома — семеро по лавкам?

Джо сердито глянул на Пола. Всем известно, что у космопроходчиков-вольных предпринимателей не бывает семьи. Иначе они — не космопроходчики. Поскольку опасаются оставить детей сиротами, и сами себя… Ограничивают. Удерживают.

От «ненужного», или чрезмерного риска.

Словом — готовый материал для Флота. Вот во Флоте, конечно, есть женатые офицеры, и даже рядовые…

Но — на то он и Флот! Там — жёсткая дисциплина. И раз и навсегда изъезженные трассы. Нового, чего можно обнаружить, изучить, и продать, никогда не найти!

— Нет. Никто нас не ждёт. И не ограничивает во времени. Разве что еды осталось на каких-то полгода. И кислорода — на год. Однако не вижу способа «вскрыть» чёртова монстра с «наружным желудком», и кожей, через которую не проходит металл и антимат!

— А я — вижу! Мать! Тут поблизости, в пространстве — случайно никаких чёрных карликов, тёмных планет, или ещё чего-то массивного — нету?

— Есть. В неделе пути, если лететь на ноль девять световой, не ныряя в Гиперпространство, имеется массконцентрат, больше всего похожий на нейтронную звезду. Потухшую. И вокруг неё вращается что-то небольшое. С вероятностью в шестьдесят девять процентов — планета.

— Ну-ка, давай — прокладывай курс, и лети прямо туда!

— Эй-эй, ты чего это раскомандовался? Вначале объясни, что за чушь опять выдумал, потом спроси разрешения у Матери… А потом — и у меня!

— Хорошо. Объясняю специально для непонятливых напарников-параноиков, и компьютеров без воображения. — Пол вежливо поклонился в сторону Джо и центральной консоли, — План «А».

Выманиваем за собой, как на буксире, жаждущую пожрать нас, и вожделенно сопящую и облизывающуюся тварюгу. Неделя — ерунда. Переживём. Потом, в тот момент, когда притяжение планеты окажется настолько сильным, что гарантированно притянет корпуса кораблей, засевших у неё внутри, так, чтобы уж не вырвалась из цепких пут гравитации, смело линяем на стационарную орбиту, и ждём.

Пока она не сдохнет от истощения…

Поскольку звезда — потухшая, и не излучает!

— Странно. Не думал, что когда-нибудь скажу такое о твоих рассуждениях, но… Звучит разумно. В той части, где про гравитацию. Возможно, раз эта штуковина живёт в межгалактическом пространстве, и никогда в сильные гравиполя не попадала, может и купиться… Но вот насчёт — сдохнуть от голода…

Мать?

— Вероятность — более восьмидесяти девяти с половиной процентов. Потому что здесь, в вакууме и в отсутствии гравитации, поддерживать гомеостаз ей нетрудно. На планете же нужно будет всё время противостоять силе тяжести — чтобы та не расплющила вот такую кожу-желудок по поверхности почвы тонким слоем — с папиросную бумагу.

— Ага. Ясно. Что ж, уговорили. — Джо если и не оказался полностью убеждён, и предчувствовал всякие осложнения, решил не возражать — это хоть какой-то план!

В отличии от его, мечтавшего, если честно, бросить чёртову тварюгу здесь, в её многовековой, или многотысячелетней засаде, и попросту… Слинять куда подальше!

— Кстати, как мы её назовём? Мы же первые её… Открыли?

— Вот уж — не проблема! Предлагаю так и назвать — Мерзкой Тварюгой! — Джо дёрнул щекой. — Более подходящего названия для этой дряни я себе не представляю!

Неделя пролетела быстро.

Упрямая и явно голодная тварь так и гналась за их посудиной, и легко делала ноль девяносто пять световой, которые развил «Кондор», чтобы не оказаться съеденным, но в то же время и — не потерянным тварью, если б та отстала уж слишком далеко.

Джо маялся — правда, больше морально.

Чтобы как-то себя занять, перетряхивал челнок, проверяя с Матерью на пару все его системы, и нежно переругиваясь с ней. Или бегал, боксировал и качался в тренажёрной. Пол кормил и любовался на попугайчиков, а иногда просто сидел в рубке, уставившись в пятнышко, маячившее на заднем обзорном экране.

— Ну ладно — вот она планета! — на седьмой день чёрный шарик отчётливо просматривался в инфрадиапазоне. Поскольку видимого, да уже и никакого света погасшая звезда не давала, — Мать! Сколько там на ней нашего любимого «же»?

— Один и семь. По моим расчётам, должно хватить.

— Кстати… Вот наконец собрался — не прошло и недели! — узнать… Какова суммарная масса этих четырёх погибших бедолаг?

— Более двухсот сорока девяти тысяч тонн. Из них — двести тринадцать весит чужак!

— Чёрт возьми! А чужак-то, конечно… Не маленький. А как мы сможем вытащить его