— Алиса, дай, пожалуйста, Виктору Игоревичу бланк. А после проведи заявление и запусти его как можно скорее в работу. — Краем глаза судья посмотрел на секретаршу.

— Александр Александрович, всё сделаем. — Девушка улыбнулась и порывшись в папке достала два экземпляра заявления. — Виктор Игоревич, нужно будет заполнить один бланк. Если допустите ошибку ничего страшного, просто перепишите заявление на чистом.

— Благодарю. — Сказал я и забрав бланки поцеловал девушке ручку, от чего она покрылась красными пятнами.

Аллергия на поцелуи или так у неё проявляется смущение?

Улыбаясь, я прошел через весь зал и сел рядом с Черняевым.

— Уважаемый, напомни, как тебя зовут? — Спросил я, занеся ручку над бланком.

— Черняев Дмитрий Игоревич, — на автомате выпалил следователь и спохватился, — а что? Вы чего там писать собрались? — Испуганно спросил он.

— Ну как же? Делаю вашу работу. Зло ведь должно быть наказано. А вы господин Черняев самый что ни на есть злодей. — Задумчиво протянул я, выводя буквы. — Вот и хочу чтобы вам воздали по заслугам.

— Виктор Игоревич. Родненький, пожалуйста, ну может как-то решим без вот этого всего? — Жалостливо проблеял следователь.

— А как же ваши вопли «Дубровский сволочь! Ты сядешь!» и всё в этом духе? — Насмешливо спросил я.

— Помутнение нашло. У меня порой бывает. Так увлекаюсь работой, что…

— Что подбрасываете улики невиновным? — Закончил я за него фразу. — Нет родной. Правосудие оно либо одинаковое для всех, либо его не существует. Как говорится, сушите сухари, господин Черняев. — Сказал я, поставив точку и взмахнув заявлениями направился к секретарю.

— Дубровский, прости… Прости меня… — Всхлипнул Черняев и мне бы было его жаль, если бы эта тварь не пыталась только что отправить меня на виселицу. Увы для таких сволочей у меня сострадания нет, только справедливость.

— Алиса, прошу. — Я протянул девушке бумаги.

Она, бегло просмотрев заявление сказала:

— Виктор Игоревич, мы сегодня же привлечём менталиста и просмотрим все воспоминания господина Черняева. Если там найдётся доказательство преступного сговора, то следователь будет уволен с государственной службы и отправлен на рудники. В любом из случаев я вас уведомлю об итогах расследования. Всего доброго. — Она мило улыбнулась и стрельнув глазками ушла.

А вот такие девушки мне нравятся. Она не знает обо мне ничего кроме того, что указано в папке с личным делом. Я для неё обычный парень. Да, граф, да владею фабрикой. Но кто из аристократов не владеет какой-либо промышленностью? Я для неё один из многих, но я ей нравлюсь. И это искренняя симпатия.

Впрочем, единственная девушка, которая меня сейчас заботит это Юлия. Юлия оставшаяся один на один с выжившим из ума стариком. Интересно станет ли он теперь пытаться выдать её замуж за нищего Богдана? Он ведь даже не аристократ теперь. Просто безродная шавка.

Мои мысли прервал подошедший гвардеец рода Быковых.

— Виктор Игоревич, Георгий Александрович попросил вам передать это. — Он протянул мне толстый конверт со сломанной сургучной печатью. На конверте красовалась надпись «Мышкин Сергей Юрьевич».

* * *

Одиночная камера в подвале суда.

Богдан, рыча, молотил кулаками по стальным прутьям, разбивая костяшки до крови.

— Суки! Выпустите меня немедленно! Я князь! — Орал он, срывая глотку.

— Слышь дурачок. Ротик свой прикрой, а то я тебе дубиной зубы подровняю. Все уже знают, что ты не князь, а отброс, который папаньку ухайдохать пытался. Получил то, что, заслужил. А если не хочешь новых проблем нажить, то, — Насмешливый тон охранника сменился злобным криком. — заткнись!

— Попомни моё слово падаль. И ты, и эти суки. Вы все мне заплатите. Я перебью вас одного за дру… — Договорить Богдан не успел. Сквозь прутья влетела дубина и тычком ударила по зубам разбив губы в кровь.

— Я ж предупреждал. — Покачав головой сказал охранник и вытер окровавленную дубинку о штаны. — Завали своё хлебало. А то ведь тебя заперли тут на сутки, и может так статься, что сутки спустя ты выйдешь отсюда инвалидом.

Богдан опалил охранника взглядом полным ненависти, но снова огрызнуться не решился. Камера узкая и от дубинки увернуться не получится, а магия в застенках не работает.

От осознания своей беспомощности он издал рык, который перешел в протяжный вой. Впервые в жизни Богдан потерял контроль над происходящим и это ему не понравилось.

* * *

Выйдя на порожки суда, я тут же был окружен толпой. Вот только в этот раз это были не репортёры, а мои друзья! Лев, Гриша, Михаил и Василий подхватили меня на руки и начали, раскачивая подбрасывать в небо.

— Не виновен! Не виновен! — Орали они, а девчонки, стоявшие рядом размахивали воздушными шарами.

— Ну всё, хватит! Да поставьте меня уже на землю! — Хохотал я, взмывая к небесам, но друзья продолжали веселиться.

Пришлось использовать синергию и создать крылья. Зависнув в воздухе, я принял вертикальное положение и рухнул в центр толпы.

— Зануда. — Буркнул Оболенский, обняв меня. — Мы знали, что ты невиновен.

— Я знал, что вы знали. — Засмеялся я.

— Ну что? Едем в ресторан, праздновать? — Весело спросил Львов оттеснив Гришу.

— Я только за.

— Эмм. Ребята, позвольте украду Виктора на минутку? — Стеснительно сказал Картаполов, и не дожидаясь разрешения выдернул меня из толпы.

— Эй! Не забудь его вернуть! Ведь нам ещё нужно напиться! — Прокричал Ершов нам вслед.

— Да, да. Обязательно. — Отмахнулся Михаил, отводя меня в сторону. — Слушай тут такое дело… — Замялся Картаполов, не зная, как начать разговор. — Я покопался в документах отца и обнаружил что в одном из рудников он устроил собственную тюрьму.

— Ого! Предлагаешь поймать Богдана и упечь за решетку? — Усмехнулся я.

— Идея хорошая, но я не об этом. Так уж вышло, что в нашей тюрьме сидит твой дядя… — Миша замолчал и в воздухе повисла пауза.

Эмм. Что? Мой дядя? Я был уверен, что все без исключения Дубровские были убиты. Это что же получается? У меня есть дядя? Родной мать его дядя? Проклятье. А как с ним общаться? Если я правильно понимаю, то это тот самый дядя, владеющий магией природы. Правда это всё что я о нём знаю.

Да какая к