Я подошел к двери. Ручки не было. Толкнул — закрыто. На другое я особо и не надеялся. Разозлившись от собственного бессилия и дикой абсурдности происходящего, я ударил со всей дури ногой в обивку двери. Удар растекся и утонул с глухим стоном в мягком материале.

Я метнулся к небольшому окну. Оно выходило как раз на поле с тем злополучным оврагом, куда меня угораздило свалиться, и где сейчас лежала огромная бомба, отсчитывая время до взрыва. Который час? Сколько я проспал? Судя по легким неоновым румянам на небе и робкому, еще не раскаленному солнцу — сейчас раннее утро. Значит, остались считанные минуты. Я вдруг успокоился, перестал паниковать. Чувство чего-то неминуемого, предопределенного вытеснило страх. Уже ничего не изменить. Я просто смотрел в окно и ждал. Тик-тик-тик-тик…

С огромной высоты, на которой располагалась моя темница, было видно на многие километры вокруг. На горизонте темнели небоскребы другого города. Еще одного города, о существовании которого пару дней назад я даже не подозревал. Тик-тик-тик…

Вдруг с земли поднялась белая волна. Она росла и росла, расходясь во всех направлениях. Я видел, как она накрыла город на горизонте, и огромные небоскребы разлетелись на мелкие осколки.

Белая волна, подминая под себя поле, пятидесятиметровой стеной неумолимо двигалась прямо на меня. Я смотрел словно зачарованный. Белая волна заслонила собой небо, весь мир. Оглушительно взвыли сирены. Слишком поздно. Последнее, что я видел — белый вихрь, врывающийся в мое окно.

Я очнулся в овраге, в том самом овраге, куда меня так неудачно угораздило свалиться. Крапива, пустые бутылки, пачки из-под чипсов. Все до боли знакомо. Тут же вскочил на ноги и огляделся. Слава Богу! Никакой бомбы нет! Самое интересное и следов от нее тоже не было, а ведь такая махина должна была прочертить здоровенную борозду. Мне казалось, что мозг в буквальном смысле опух, он отказывался анализировать происходящее. Сотрясение, наверное…Сознание потерял — вот и привиделось. Все привиделось.

Машинально одернув пиджак, я полез наверх. Примерно на середине подъема страшная мысль ледяным ветром хлестнула меня по спине: а что если вылезу и — опять чистое поле и фантастический город? Я полез еще быстрей, цепляясь за кусты и крапиву. С замиранием сердца выглянул из оврага… Вот они ступеньки в горку, вот школа искусств, а там стадион…Ура! Как ненормальный я грохнулся на колени и готов уже был расцеловать землю. Но проходившая мимо симпатичная блондиночка усмирила мой патриотический порыв, она прямо таки шарахнулась от меня с побелевшим лицом, а затем почти побежала не щадя шпилек своих.

— Где ты был?! — встретила жена на пороге. Окинув меня быстрым наметанным взглядом, она схватилась за веник — любимое свое оружие. Удары посыпались по спине, по ногам. Почему-то вспомнилась сказка про соломинку. Одна она легко ломалась, а связанная вместе с себе подобными приобрела внушительную прочность.

— Ах ты, скотина! Опять нажрался! Всю ночь проболтался, сволочь! Где валялся?! До чего ты докатился!

Я едва успевал прикрываться руками.

— Подожди, Оксан, послушай…

Жена вдруг замерла и принюхалась. Ее лицо вытянулось, если так вообще можно сказать о лунообразной физиономии.

— Ты не пил?

— Да нет же, не пил! Я…

— Ах, ты гад! Бабу, значит, завел!

— Послушай, мне было плохо, я потерял сознание…

Она испепелила меня недоверчивым взглядом и задумалась. Я прямо-таки видел как ее небольшой, но рациональный бухгалтерский мозг высчитывает вероятность правды и лжи. Правда набрала больше процентов.

— Садись, картошку разогрею, — как-то растерянно буркнула она и понесла свое пухлое тело к плите.

Я облегченно выдохнул — из разряда подлецов, пьяниц и изменщиков меня перевели в разряд пострадавших и юродивых.

— Ну, рассказывай, горе луковое.

Я рассказал все, как было, не упоминая конечно о чистом поле и граде чудесном. К чему эти лишние психоделические подробности?

— Тебе в поликлинику надо, рентген сделать, мало ли чего! — пробубнила Оксана, перемешивая деревянной лопаткой картошку. Я поймал себя на том, что пялюсь на ее большой, обтянутый черными легинсами зад, на покачивающиеся при каждом помешивании груди-дыни. Во мне проснулся дикий первобытный инстинкт. Я понял, ЧТО окончательно вернет меня к реальности.

Жена визжала, вырывалась, но я развернул ее к столу, нагнул и сделал то, что хотел. Все это время она продолжала держать деревянную лопатку.

Простите, за эти интимные подробности, но я лишь хочу, чтобы вы поняли, почему я так долго был слеп. Впрочем, как и многие другие.

* * *

На работе отпросился. В самом деле лучше провериться — мало ли давление или опухоль в мозгу какая. Неспроста же я всю ночь провалялся в овраге?

Терпеть не могу поликлиники и всякие там больницы. Вот где понимаешь истинную цену здоровью! Отсидев безумную в буквальном смысле очередь (люди сходили с ума, ожидая приема), я, наконец, оказался у терапевта. Высокий, седовласый, с крупным рыхлым лицом, он быстро записывал что-то в мою медкарту, даже не разу на меня не взглянув. Создавалось впечатление, что я попал на прием к экстрасенсу или там ясновидящему, который и так уже все про тебя знает.

— Сознание, говоришь, потерял… На всю ночь… Да, понимаю…Все мы иной раз теряем сознание…А потом думаем, как перед женой оправдываться.

Он, наконец, оторвался от бумажек, и хитро мне подмигнул.

— Вот — направления на анализы. Возьмите.

И снова принялся что-то записывать.

— Но я правда…

— Понимаю, понимаю, — перебил терапевт, мурлыкая себе под нос словно мартовский кот, — Следующий!

После поликлиники я решил сходить к оврагу и поискать там ключи, телефон и паспорт. Может, все выпало, когда я по склону кувыркался. А может, пока я валялся, какой-нибудь ушлый бомжара проверил мои карманы. Это еще хорошо, что у меня денег с собой не было — кошелек в тот день дома забыл.

Целых полчаса прочесывал сантиметр за сантиметром траекторию своего падения, но без результата. Точно сперли! Хрен с ними с ключами, да и мобильник уже старый, а вот паспорт… Бегай теперь восстанавливай. С такими невеселыми мыслями я вскарабкался наверх.

— Ну как, понравилось? — вдруг спросил кто-то совсем рядом, заставив меня вздрогнуть. В нескольких шагах от меня на краю оврага стоял невысокий мужчина лет шестидесяти. Выглядел он довольно интеллигентно: серый плащ, серая шляпа, гладко выбритое лицо.

Я повертел головой. Никого кроме меня поблизости не было, значит, обращался этот тип ко мне.

— Да, да, я Вас спрашиваю, — с легкой улыбкой произнес он, развеяв мои сомнения, — Понравилось?

— Что понравилось? О чем Вы?

— Вы знаете о чем.

— Понятия не имею.