что солнце еще стоит выше верхушек деревьев. Как же все быстро произошло.

Наконец-то магические всплески вокруг меня закончились и я, сняв щит, выбрался из ямы. По краям земля была вымерзшая от магии, но уже оттаивающая. Отчего превратилась в кашу и была скользкой. На дне продавленной воронки осталось большая гора свинцовых шариков, я прикинул вес. Килограммов пятьдесят, не меньше.

— Никита Васильевич, защита вам нужна. Тут еще бой идет, — умоляюще глядя на меня, попросил Иван.

Я кивнул и накинул на себя кокон.

Иван сразу успокоился.

Вокруг моих людей коконов почти не осталось. Я понял, что потерял концентрацию, сразу после того, как молния ударила в Настю.

Народ еще сражался и я, сосредоточившись, накинул щиты на людей, работающих на передовой.

Раздались радостные выкрики, а наемники почти сразу принялись сдаваться, бросая оружие.

Все-таки защита в ближнем бою давала ощутимые преимущества. Даже если против физического урона она была не так эффективна, как против магии.

Я понял, как Шустовым удавалось развести в разные стороны два столкнувшихся лбами рода, в случае необходимости.

Небольшой отряд в защитных коконах мог противостоять армии, даже если её возглавлял маг.

Подошел староста. Его люди успешно заканчивали сражение, разоружали наемников и, давая им пинка под зад, прогоняли прочь.

— Мы выиграли! — радостно воскликнул Роман Дмитриевич, все еще разгоряченный от сражения. — Все благодаря вашей защите, Никита Васильевич.

Я кивнул, осматривая поля боя.

— Примите соболезнования, — произнес староста, заметив мое состояние. — В войне потери неизбежны.

Все это было мне понятно и так, но горечь не оставляла меня ни на секунду.

Сам того не замечая, я медленно брел к воротам.

Староста, Иван и мастер Лин двигались следом.

Я заметил, что некоторые из наших людей лежат на земле в странных позах, словно их мгновенно заморозили в какой-то момент. Кожа на их лицах имела голубоватый оттенок, а замерший взгляд выражал недоумение.

Роман Дмитриевич заметил куда я смотрю и подошел ближе.

— Это временная заморозка, — объяснил он. — Видимо часть арбалетных дротиков была заговоренной. Такое часто используют для подавления бунтов. Мгновенная заморозка, люди падают и замирают недвижно на некоторое время. Как правило за час все проходит.

— Нужно собрать тела и занести в деревню. Не стоит им тут лежать час. Мало ли что.

Роман Дмитриевич выслушал меня и кивнул.

Я шел в деревню и одновременно старался оттянуть момент, когда увижу, что произошло с Настей.

Но как бы я ни старался, сделать это придется. Я выдохнул и шагнул в створ ворот.

Первое, что бросилось в глаза, это множество обломков досок, раскиданных по всему свободному пространству. Окна, побитые градом, сломанный ставни. Стихия, вызванная Корсаковым, нанесла множество урона. Мелкого, крупного, всякого.

Восстанавливать придется долго, но люди есть, а значит есть тот, кто может все вернуть к первоначальному виду.

От ворот я пошел вправо, где на земле лежало тело девушки. Его я увидел сразу.

Лушка сидела рядом, обхватив голову руками.

Настя лежала, будто спала. Всё её тело покрывала тонкая не больше сантиметра толщиной прозрачная голубая пленка.

Я нервно усмехнулся. Так сильно она напомнила мне Белоснежку из мультфильма. Семи гномов только не хватает.

Мне вдруг показалось, что стоит мне ее поцеловать, и девушка очнется.

Подойдя, я склонился над телом и коснулся пленки. Сначала осторожно рукой, затем губами. Пленка была сухая и чуть прохладная.

Никакого чуда не произошло, красавица не очнулась.

— Это я виновата, — забормотала Лушка. — Я ее потащила на стену, чтобы можно было следить за боем и помогать сражаться.

Я приобнял девушку за плечи.

— Нет тут твоей вины, — попытался успокоить я Лушку. — Виновник есть, и он известен. Корсаков её убил. Ему и отвечать.

Я смотрел в лицо Насти и не верил, что она мертва. А вдруг, это не смерть? Вдруг всё-таки, как в сказке? Заморожена до того момента, пока не будет выполнено какое-то условие?

Целовать её я пробовал — не помогло, но это не значит, что ничего не поможет.

Подошел Иван и встал с другой стороны от Лушки.

— Я слышал о таком, — произнес парнишка.

Я уставился на него. Ну не тяни же! Говори!

— Это заклинание можно снять, — обнадежил меня Иван.

— Уверен? — решил уточнить я.

— Почти, — пожав плечами ответил парнишка. — Если бы это было смертельное заклинание, то от тела осталось бы куча льдинок. Или вообще ничего не осталось.

Я тут же вспомнил мужика, которого разнесло в кровавую пыль, когда его коснулось устье воронки.

— Значит есть контр-заклинание? — спросил я.

— Должно быть, — все еще сомневаясь ответил Иван.

— И где же его искать?

— Скорее всего оно будет в арсенале духа южного ветра — Литока, — принялся рассуждать парень. — А значит надо искать главу рода Гончаровых.

— А где его найти?

— Этого я не знаю. Но думаю, в городе найдутся те, кто знает. Они может и вовсе в столице живут, — сделал предположение Иван, видимо решивший не обнадеживать меня слишком сильно.

Я задумался. Если и есть человек, который мне может в этом помочь, то это хозяйка борделя Анфиса Петровна. Уж она наверняка знает кого и где искать в городе. До сих пор она мне хорошо помогала. Вот только было несколько моментов. Во-первых, хозяйничает ли она еще в заведении после того, как помогла мне сбежать и ускользнуть из лап Корсакова? Во-вторых, если идти в бордель, то точно не мне и не Ивану. Нас узнают сразу. И наверняка сдадут, если мадам не окажется в заведении.

В общем, по всему выходило, что нужно искать человека, чтобы отправить на разведку. Но кого?

Мы с Иваном и Лушкой отпадаем. Петя еще слишком мал, да и не отправлю я брата на такое задание. Мастер Лин? Китаец в русском борделе? Не знаю… В мое время это было нормально, но сейчас? Если только торговцем его нарядить? Идея интересная, но где взять подходящую одежду? В общем больше мороки, чем толку может выйти.

Я решил поговорить со старостой. Вдруг у него есть на примете человек, кто может оказаться неприметным в борделе или может быть уже бывавший там. Такой человек вызвал бы минимум подозрений.

Оглянувшись в поисках Романа Дмитриевича, я не смог найти его сразу. Видимо заботы деревни заставили его отлучиться.

Хорошо, его я найду чуть позже. Сначала надо было решить, что делать с телом моей спящей красавицы. Не оставлять же Настю лежать на улице, пока я буду выяснять, как ей помочь.

— Лушка, Иван, побудьте рядом с ней…

— Давай, мы занесём её в дом, — предложил Иван.

— Хорошо, — согласился я. — А я пойду. Мне нужно найти старосту. И кстати, — обратился я к Ивану. — Куда Лин отправил Петю, когда собрался с тобой на вылазку?

Я оглянулся в поисках Лина, но и его не оказалось рядом. Видимо я был слишком погружен в свои мысли, что не заметил, как народ разошелся. Или же они просто хотели дать мне возможность побыть с друзьями, живыми и не очень.

— Лин отослал его в избу, где детей прятали, — ответил Иван. — Наверное, он за ним и пошел.

— Отлично, — бросил я и пошел искать Романа Дмитриевича.

Старосту я искал довольно долго, пока не узнал, что он вышел за ворота и распоряжается там.

Я вышел из деревни. Работа по переноске наших раненых и замороженных товарищей шла полным ходом.

Когда я подошел к старосте, тот как раз распоряжался, где создать дополнительный лазарет. В избу, выделенную под это перед началом сражения все не входили.

— Роман Дмитриевич, — обратился я к старосте. — Мне нужно с вами переговорить.

— Конечно, Никита Васильевич, я в полном вашем распоряжении.

— Как идет работа по эвакуации с поля боя раненых? Все отлажено?

— Все в порядке, Никита Васильевич. Замороженные не входят в лазарет, выделил им дополнительное помещение, — отчитался староста. — Убитых у нас немного, но раненых хватает.

— Убитых нужно похоронить с почестями. Всех поименно записать и мне список предоставить, — распорядился я.

Мне хотелось видеть и помнить каждого, кто пострадал от рук Корсакова, так желание отомстить будет со мной, пока я не осуществлю его. Конечно, родители были в первых рядах, за кого я собирался мстить, но и простых людей, отдавших жизни за род Шустовых, забывать нельзя.

— Хорошо, Никита Васильевич, — принял мой приказ к сведению староста. — Что делать с ранеными и трупами врагов?

— Тех раненых, что способны идти отправить в город. Пусть убираются отсюда.