Настоящий текст не ставит своей задачей обобщение или углубление предыдущих исследований. Он лишь помещает в этот контекст интервью с советскими солдатами и другие тексты, содержащиеся в настоящей главе. В этих материалах отражается внутренний мир советских солдат, участвовавших в августовском вторжении, и делается попытка отыскать ответ на некоторые ключевые вопросы: что, собственно, советские солдаты знали о цели интервенции? Как они внутренне проживали совершающееся вторжение? Были ли они послушными марионетками – или все же чувствовали несоответствие между тем, что им твердило о Чехословакии их начальство, и тем, что они видели собственными глазами? Один автор и одна книга не в состоянии дать полный ответ на эти вопросы. Но по крайней мере наметить его контуры им под силу.

Мы шли в неизвестность

Численность иностранных солдат, вошедших в Чехословакию ночью с 20 на 21 августа 1968 года, оценивается обычно в 500 – 750 тысяч человек, но такое количество военнослужащих их границу явно не пересекало. До сих пор отсутствуют точные данные именно о численности вошедших в ЧССР подразделений Советской армии. Однако по количеству и видам введенных дивизий можно предположить, что в ЧССР вошли 300 – 350 тысяч советских солдат, в общей же сложности – почти 400 тысяч военнослужащих армий Варшавского договора[8].

Что касается остальных, то они находились в боевой готовности на границах соседних социалистических государств, обеспечивая операцию «Дунай» логистически. Советские подразделения направлялись в ЧССР с разных сторон – с баз в европейской части СССР, прежде всего из Прибалтики и с Украины, а также из Польши, ГДР и Венгрии.

Судя по доступным источникам и интервью, знания советских солдат о Чехословакии перед вторжением были довольно скудными. За редким исключением они не выходили за рамки школьной программы и той проникнутой идеологией информации, которую можно было почерпнуть из советских СМИ. Большинство опрошенных советских солдат утверждает, что в ЧССР они до этого не бывали. Лишь некоторым из них, как, например, ефрейтору Шмелеву, интервью с которым представлено в настоящей книге, было известно, что это культурная страна с красивыми городами и замечательными историческими памятниками. Шмелев упоминает о музыке, литературе, мотоциклах «Ява» и других чехословацких изделиях; но Шмелев служил в ВДВ – элитных войсках, куда отбирали не только крепких, но и достаточно грамотных парней (это отмечает и сам Шмелев).

Контакты между тогдашней Чехословацкой и Советской армиями, конечно, существовали. В конце Второй мировой войны советские войска участвовали в освобождении Чехословакии[9] и знали своего западного соседа. Но в дальнейшем общение рядовых солдат между собой – несмотря на включение Чехословакии в Восточный блок и возникновение Варшавского договора – носило скорее спорадический характер.

Советские солдаты в ЧССР. Конец августа 1968 года

(Национальный архив Чешской Республики)

Русские общались с чехословацкими офицерами, обучавшимися в 1950-х и 1960-х годах в советских военных учебных заведениях. В Чехословакии же с начала 1950-х годов действовали присланные из СССР советники, обеспечивавшие, наряду с прочим, «советизацию» Чехословацкой народной армии, то есть ее максимальную унификацию, приведение к советскому образцу – как по вооружению и оснащению, так и по армейским инструкциям и предписаниям. Речь шла о десятках людей, чье количество со смертью Сталина в 1953 году и приходом Никиты Хрущева на должность первого секретаря Коммунистической партии Советского Союза постепенно снижалось[10]. В Чехословакии также насчитывалось некоторое количество военных специалистов, обеспечивавших производство разного рода продукции военного назначения для нужд Советской армии. Офицеры обеих стран регулярно проходили стажировки, солдаты встречались на совместных учениях, бывали поездки по обмену опытом, некоторые военнослужащие проводили вместе свободное время и отпуска. И все-таки для большинства советских солдат, участвовавших во вторжении в августе 1968 года, Чехословакия оставалась незнакомой страной.

Идеологическая подготовка

О происходящем в Праге или Братиславе советские солдаты судили в основном по сообщениям официальных советских СМИ и офицеров на регулярных политзанятиях. Уже с весны 1968 года в казармах СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии началась идеологическая подготовка солдат к операции в ЧССР. С приближением августа пропаганда набирала обороты. «Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации продолжают проводить активную агитационно-пропагандистскую работу по разъяснению и доведению до личного состава Постановления июльского (1968 года) пленума ЦК КПСС, материалов, опубликованных в газетах “Правда”, “Красная звезда”, касающихся положения в Чехословакии и КПЧ», – пишет в конце июля 1968-го в своем донесении из Словакии командир 38-й армии генерал-лейтенант Майоров[11], возвращаясь с учений «Шумава»[12].