К счастью, он не спросил меня, кем я прихожусь пропавшей гражданке Осиповой, где и с кем проживаю, иначе мне пришлось бы придумывать свою легенду на ходу.

– Просто она для меня очень много значит, – не выдержал я под конец нашего разговора, чтобы остальное Дворкин мог додумать сам. – И я очень, очень буду вам благодарен, если вы ее найдете.

Я приходил к Дворкину еще много раз, сидел и даже спал на этом кожаном диванчике, когда ноги сами приводили меня к этому симпатичному человеку после нескольких часов, проведенных в том самом баре, где я познакомился с Тамарой. Вот только положительных результатов я так и не дождался.

Я узнал, что квартира Тамары была продана гражданке Синевой по доверенности, копию которой раздобыл и показал мне проворный Дворкин, и, прокомментировав этот факт фразой «это работа черных риелторов», посочувствовал мне от всей души, угостив холодной водкой. Он объяснил мне, что в городе работает группа этих самых «черных» риелторов, которые, подделав подпись владельца квартиры на состряпанной ими же в присутствии своего нотариуса генеральной доверенности, продают квартиры по цепочке своим же людям, чтобы настоящий покупатель после вдруг открывшегося факта подделки документов и концов не нашел. Однако, пояснил он мне, таким образом отбираются квартиры у определенной незащищенной группы лиц, в число которых входят одинокие пенсионеры, алкоголики, наркоманы. И в эту компанию уж никак не могла попасть молодая и не глупая женщина.

– Возможно, ей действительно, как сказала ее коллега, пришлось на время покинуть город, и этим обстоятельством воспользовались преступники. Но тогда они должны были быть в курсе, что ваша приятельница уехала не на день-два, а надолго. Иначе схема не сработала бы, – сказал мне Дворкин, чем не сильно порадовал меня, скорее наоборот.

После сделанных выводов я направил его бурную деятельность на поиски этих самых риелторов в надежде, что с помощью реального нотариуса, имя которого было указано в доверенности, мы выйдем на конкретного человека, занимавшегося именно квартирой Тамары.

Но нотариус исчез, а с ним, как мы предположили, из Саратова исчезла и группа преступников, переместившись, вероятно, в другой город.

Гражданка же Синева, которую я лично напоил, заявившись к ней как-то вечером, дешевой водкой, после двух часов возлияний призналась, что ей заплатили за то, чтобы она в случае, если бывшую хозяйку квартиры будет разыскивать «симпатичный молодой мужчина», сказала, что Тамара умерла.

– Не знаю, как вам, – рассуждал Дворкин после того, как я принес ему эту драгоценную информацию, – но мне кажется это неслучайным. Она прямо так и сказала: «симпатичный молодой мужчина»?

– Ну, да. Я и сам удивился. Ведь ее могли разыскивать и другие люди. Подруги, к примеру, девушки из агентства, да мало ли кто!

– Правильно, что удивились. Получается, что тот, кто заплатил этой, с позволения сказать, даме деньги… Кстати, а кто это был? Она запомнила этого человека?

– Да не помнит она ничего!

– Понятно. Так вот. Получается, что ее инструктировали относительно вас, Григорий. То есть кто-то знал, что вы будете искать Тамару, и не хотел, чтобы вы ее нашли. Давайте напрямую, Григорий: кто-нибудь знал о вашей связи с Тамарой?

– Нет. Это совершенно исключено, – ответил я машинально, в первую секунду и не понимая, что проговорился. Ведь я вовсе не желал, чтобы даже Дворкин знал о характере наших отношений с Тамарой. Но, вероятно, я его недооценил.

– Если вы хотите, чтобы я вам помогал, Григорий, вы должны рассказать мне всю правду. Вы поймите, за каждым поступком человека кроется мотив. И если Тамара исчезла, то сделать она это могла по двум причинам: уехала сама или же ее вынудили это сделать. Если сама, то все гораздо проще, и ей ничего не грозит. Женщина приняла решение, понимаете? Ей надоело ждать вас…

– Откуда вам известно, что она меня ждала?

– Да потому что она пропала две недели тому назад, а вы узнали об этом только на днях! Значит, вы не так уж часто ее навещали и даже не перезванивались. К тому же в разговоре с вами, я понял, что вы совершенно не знаете нашего города, даже центральных его улиц, не говоря уже о ресторанах и прочих общественных местах, которые вы бы знали, если бы проживали здесь. Из этого я сделал вывод, что вы приезжий. Когда же, доставая телефон из кармана, вы случайно выронили билет в музей Набокова в Питере, многое прояснилось…

Краснея от стыда, я «признался» Дворкину в том, что действительно проживаю в Питере и бывал у Тамары время от времени, все не решаясь покончить со старой жизнью и начать новую. И все это я выдал ему в форме каких-то унизительных туманных намеков, словно признавался в совершенных мною многочисленных преступлениях. Такая форма поведения была вызвана исключительно растущим во мне чувством вины перед Тамарой.

Произнося фразу «и даже не перезванивались», Дворкин, я думаю, просто недоумевал, как можно в наше время, когда под рукой мобильные телефоны и Интернет, быть влюбленным в женщину и не обменяться с ней сообщениями. Но как я мог объяснить ему, что все эти месяцы моего знакомства с Тамарой мы с ней, не сговариваясь, играли в чудесную любовную игру, где не было места всей той электронной суете, заменившей многим людям живое общение, отчего наши с ней встречи были наполнены более острыми и прекрасными эмоциями, чем если бы мы общались с ней каждый раз по скайпу, разбавляя нашу любовь длиннотами, молчанием или просто дежурными фразами, способными убить истинное чувство.

Нас обоих устраивало такое положение дел, во всяком случае, мне так казалось. И только после того, как Тамара исчезла, я начал сомневаться в этом. Возможно, моей современной и коммуникабельной возлюбленной как раз и не хватало телефонных разговоров, эсэмэс, виртуального общения по скайпу, электронных писем от того, кого она так любила. И еще, быть может, продолжает любить, но только где-то очень далеко от места наших встреч.

– Григорий, – сказал Дворкин в одну из наших вечерних бесед, когда он исключительно ради меня, впавшего в депрессию и утонувшего по самую макушку в коньячных парах, задерживался в своем офисе, заставляя волноваться своих домашних (жену и трех взрослых дочерей), – вот скажите мне, как человек разумный, во всяком случае, здравомыслящий, как вы могли завести интрижку в другом городе, не обменявшись с вашей девушкой ни номерами телефонов, ни электронной почтой, ни скайпом? Вы даже ее фамилию не знали до недавнего времени! Что это? Желание обезопасить себя от докучливой девицы, которая грозилась вмешаться в вашу семейную или какую там, не знаю, жизнь?.. Неужели в родном городе вы не могли найти себе девушку для приятного времяпрепровождения? Если же между вами было настоящее чувство, вы сами разве не испытывали желания лишний раз поговорить с Тамарой? Услышать ее голос? Человечество и выдумало все эти хитроумные штуки вроде Интернета исключительно для простоты общения.

Я отлично понимал, что все мои объяснения выглядели бы глупо, а потому просто молчал.

Пользуясь тем, что я был сильно пьян, он позволил себе даже намекнуть, что мы с Тамарой вели себя, как герои фильма «Порнографический роман», где партнеры предпочитали ничего не знать друг о друге.