Хелена, негодуя, вздохнула сквозь сжатые зубы, но не могла не признать: ложь Люцины о докторе Нойманне значительно увеличила их шансы.

– Ну, потом она еще спросила, действительно ли наши родители умерли. Если родители просто числятся пропавшими без вести, детей неохотно отправляют так далеко. Ну да… – Люцина смахнула слезу, – в этом-то у нас нет никаких сомнений…

Наконец после двух пареньков наступила очередь Хелены войти в кабинет доктора. Та приветливо улыбнулась девушке.

– Мне кажется, мы уже знакомы, правда? – поздоровалась с ней госпожа Вирхов. – Ты ходишь на различные курсы, и ты… Ты ведь та самая девушка, которая бегло говорит по-английски, да?

Хелена кивнула.

– Моя мать была учительницей английского, – объяснила она. – Сестра наверняка вам об этом рассказывала. Люцина Грабовски. Она только что была здесь.

Госпожа Вирхов взглянула на документы.

– Ах да, такая маленькая блондинка… Я и не знала, что она твоя сестра: фамилия Грабовски встречается так часто. Люцина произвела на меня очень хорошее впечатление. И тебе бы тоже, конечно, можно было совершить этот переезд. Вот только боюсь… боюсь, мы не сможем тебе в этом помочь.

Хелена почувствовала, будто неожиданно натолкнулась на невидимую преграду и теперь падает в черную дыру.

– Но… но как же так? – пролепетала она. – Я думала, ведь есть семьсот мест?

Госпожа Вирхов кивнула.

– Да, для детей и подростков: от шести до шестнадцати лет. Твоя сестра еще попадает в эти рамки, Хелена. И если бы тебе сейчас было семнадцать… я бы попробовала замолвить за тебя словечко. Просто чтобы вас, сестер, не разъединять. Но тебе уже почти девятнадцать… В самом деле, мне очень жаль, Хелена…

Девушка закусила нижнюю губу.

– Но Люцину… вы возьмете? – несмотря на ком в горле, вымолвила она.

– Твою сестру я с удовольствием отправила бы, – ответила доктор. – Мне кажется, она очень подходит для этого, перед ней открылись бы большие возможности. Конечно, если она согласна, мы ведь никого не принуждаем. Коль ты хочешь ей добра, тебе стоит ее уговорить. Хелена, этих детей там ожидает совершенно другая жизнь. – Доктор Вирхов поиграла ручкой в пальцах. – Я ей почти завидую, – тихо продолжила женщина. – Она уедет далеко от войны, и тяжелые времена для нее закончатся. А нам еще тяжко будет в Европе. Нам придется заново все отстроить. И я боюсь, Россия и западные союзники поделят Европу между собой. Если они не договорятся, то, возможно, вспыхнет еще одна война. А в Новой Зеландии – никаких разрушений, никаких опасностей и фантастические шансы для молодых девушек. Там для женщин открыты двери всех университетов. Они обладают избирательным правом вот уже пятьдесят лет… Это, конечно, не рай, Хелена, однако это лучшее, что может случиться с твоей сестрой.

Хелена сглотнула слюну. Она снова слышала в голове голос матери: «Люцина заслуживает чего-то большего…» Теперь все выглядело так, словно мечты мамы о судьбе младшей дочки начинали сбываться.

– Я постараюсь убедить ее, – с трудом промолвила Хелена. – Большое спасибо, госпожа Вирхов. Ах да, и… если прямо сейчас зайдет Каспар Яблонски… Коль для вас действительно важно отправить Люцину, то не говорите ему сразу, что для восемнадцатилетних нет никаких шансов уехать. Пусть они оба пока думают, будто смогут быть вместе. Люцина очень влюблена, поэтому наверняка не согласится на переезд.

Люцина узнала о том, что старшей сестре не разрешили уехать, только когда это уже нельзя было дольше скрывать. До того Хелена утаивала от сестры печаль и тайком плакала на койке, когда Люцина спала. Прикрывшись пяльцами с вышивкой, ей тоже хорошо удавалось скрыть следы слез. Хелена с горечью говорила себе: шитьем теперь придется зарабатывать лишь на себя. Ответственность за Люцину с нее будет снята. Хелена почувствовала от этого какое-то облегчение, отчего ее даже мучила совесть.

Наконец вывесили списки детей и подростков. И хотя Хелена тайком все еще надеялась на чудо, она не нашла там ни себя, ни Каспара. Только Люцина попала в число тех пятнадцати беженцев, что через несколько дней должны будут уехать из лагеря близ Тегерана. Реакция Люцины была для Хелены предсказуемой.

– Признайся, ты об этом узнала раньше! – кричала девушка на сестру, когда той не удалось достаточно убедительно отреагировать на отказ. – Ты точно знала, что они не возьмут Каспара, но ничего не сказала, ты хочешь избавиться от меня!

Люцина не обращала никакого внимания на то, что имени Хелены тоже не было в списке, ее не убеждали никакие клятвы. Хелену обижали слова сестры, но она не подавала виду. Вместо злобы нужно было применить дипломатию. Ей следует успокоить Люцину и удержать от того, чтобы та сразу не бросилась к администрации лагеря и не отказалась переезжать. Следует убедить сестру в том, чтобы та ни в коем случае не теряла надежды увидеть Каспара снова.

– Да, я это знала, – ответила Хелена. – Ограничение по возрасту распространяется только на этот переезд, а не на эмиграцию в Новую Зеландию вообще. Госпожа Вирхов нас очень приободрила…

Каспар после разговора с доктором вышел весьма оптимистично настроенный. Женщина заверила его, что в Новой Зеландии открываются великолепные возможности для молодых и предприимчивых людей. В любом случае эта страна все равно для парня открыта, хотя он и не может присоединиться к группе детей и подростков, которые уезжают сейчас.

– Если я правильно поняла госпожу Вирхов, вам не удалось бы осуществить свои планы даже в случае совместного отъезда с Каспаром, – продолжала Хелена. – Вас не высадят просто на набережной Веллингтона, а отправят сначала в пересыльный лагерь, где нужно будет ходить в школу…

– Я не хочу в школу! – запротестовала Люцина. – И Каспар тоже не хочет!

Хелена, собрав все свое терпение, кивнула и ответила:

– Придется! Он же не сможет сразу организовать собственную мастерскую. И пожениться вам тоже пока нельзя. Ты для этого еще слишком молода…

– В шестнадцать уже выходят замуж! – ловко парировала Люцина.

Правда, сделать это можно было только в Персии. Здесь, как они слышали, девочек иногда отдают под венец просто детьми.

– Но не в Новой Зеландии! – Хелена это точно выяснила у любезной госпожи Вирхов. – Заключать браки разрешается лишь с семнадцати лет, и то с согласия опекуна. Это должен быть кто-то из администрации лагеря, он сопровождал бы вас в Паиячуа, может, кто-нибудь из местных. Тебе такое разрешение точно не дадут. Тебя ведь берут в Новую Зеландию не как невесту – ты едешь туда по программе для детей, осиротевших в результате войны. Твой новый опекун не знает тебя, и уж тем более Каспара. Он ни за что в жизни не даст вам разрешения на брак. Осознай это, Люцина: то, что вы себе намечтали, не осуществится. Ты скоро уедешь от своего Каспара. Он приедет потом, встанет на ноги, пока нет семьи, так ведь намного проще. А позже заберет тебя из Паиячуа.

Люцина недовольно сопела.