Польский лагерь для детей возник по инициативе поляков, новозеландцев и американцев. Местное население оказало им большую поддержку. Новозеландские женские союзы охотно готовили комнаты и общественные помещения, где дети и их польские воспитатели чувствовали бы себя как дома.

Изначально планировалось отправить сирот после окончания войны на родину.

Проект лагеря специально именовали «Маленькая Польша» с названиями улиц и школьными занятиями на родном языке детей. Но, когда в Польшу вошла Красная армия и страна подверглась коммунистическому влиянию, репатриировать детей передумали. Осторожно высказывались об их успешной интеграции в новозеландское общество. В страну также могли эмигрировать родственники детей, проживающие в Европе. Многие забрали потом на свою новую родину когда-то потерянных членов семьи.

Не столь радужными были в те времена отношения потомков европейских переселенцев и маори. Конфликт между пакеха и маори достиг своего апогея в сороковых-пятидесятых годах XX века. Чем регулярнее становились волны переселенцев из Европы, тем жизнь аборигенов все больше приходила в упадок как в процентных, так и в абсолютных величинах. Войны и болезни ослабили представителей коренного населения Новой Зеландии, из-за борьбы за землю многие маори погибли и потеряли связь с родными племенами. Принудительная интеграция в общество пакеха сделала свое черное дело, и культуре, а также национальной идентичности маори угрожало полное исчезновение. Индустриализация гнала их в города, беспризорность и алкоголизм стали обыденным явлением. Детей маори отделяли в школе, а с другой стороны, так насаждали английский язык, что те перестали понимать родной и не могли дальше жить по традициям племен. Безработица после мирового экономического кризиса, а также упадок после отделения от британской метрополии в 1947 разожгли неприязнь между белыми и маори с новой силой. Пакеха, у которых не было хорошего образования, и маори конкурировали за рабочие места с низкой заработной платой. Перелом в этих отношениях наступил лишь в пятидесятых годах, когда новозеландское правительство осознало проблему и принялось ее решать. Поощрялись обучающие проекты для маори и социальные рабочие места, чтобы поддержать семьи. В племенах были такие люди, как Моана в моем романе. Они взялись за возрождение обычаев и духовности.

В шестидесятых годах XX века в ходе международного движения за гражданские права вспыхнули массовые протесты маори. Вновь обретя самосознание, племена добивались сохранения языка и культуры, а также денежной компенсации за племенные наделы, захваченные ранее в ходе войны за землю. Многие из племен на эти деньги отстроили свои мараэ.

Сегодня культура маори представляет собой часть экономического сектора. Множество туристов приезжают сюда, чтобы познакомиться с культурой племен. Вечер с хака и ханги относится к стандартной программе поездки в Новую Зеландию.

Люди, желающие узнать больше, могут переночевать в аутентичной мараэ и получить детальный экскурс в культуру и духовную жизнь маори.

Как и раньше, отношения между пакеха и маори натянутые. Это отчасти происходит из-за того, что маори все еще получают плохое образование. Статистика в области медицины тоже у них заметно хуже, чем у белого населения.

В целом их ситуация все же улучшилась, что пошло на пользу стране. Так, союзы маори все время стоят в первых рядах, когда речь идет о защите окружающей среды или сохранении природных ресурсов.

Разумеется, я придерживалась достоверности в этой книге, затрагивая и другие темы. Упомянутые входы в шахты, где десятилетиями добывали уголь вблизи выдуманного мною городка Халдон, можно увидеть еще и сегодня. Они расположены у Метвена, в районе горы Хатт. Собственно, шахты там закрылись лишь в пятидесятые годы, то есть намного позже, чем выдуманные мною штольни. Но экономические последствия для региона после закрытия шахт вполне сопоставимы с описанными. Началась безработица, отношения между пакеха и маори ухудшились.

Еще одна печальная тема этой книги – интернирование новозеландцев немецкого происхождения во время Второй мировой войны. Их держали в лагере на острове Сомс, в гавани Веллингтона, а потом еще некоторое время – в Паиячуа, на территории бывшей Маленькой Польши.

Людей поместили в этот лагерь, невзирая на происхождение и политические взгляды. Очень часто евреям, гонимым в Германии, приходилось жить рядом с фанатичными приверженцами нацизма, которых в Новой Зеландии хватало. Идеология нацистов очень нравилась расистам вроде Бернарда Тасиера. Такие люди особенно рьяно вели пропаганду против евреев незадолго до войны и в первые военные годы, а также ратовали за идеи национал-социализма. Но им не удалось повлиять на либеральную атмосферу, они не смогли предотвратить вступление Новой Зеландии в войну на стороне Великобритании. Как и в Первую мировую, множество новозеландцев пошли добровольцами на фронт. В Королевских ВВС служили 127 «киви», считавшиеся бесстрашными пилотами.

Основная трудность в истории Джеймса заключалась в том, что в ковровых бомбардировках участвовали самолеты минимум с двумя, а чаще с четырьмя или более членами экипажа. Кроме того, мне нужно было подобрать машину, которая сочетала бы в себе качества истребителя и бомбардировщика. К счастью, я нашла специалиста в этой области в собственной семье. Мой отец заверил меня, что «Москито де Хэвилэнд» как раз так и применялся во время войны. Его оснащали бомбами и использовали для прикрытия бомбардировщиков. Свидетели тех времен все помнят! Большое спасибо!

Также я хотела бы искренне поблагодарить первых читательниц моего романа, их познания в географии мне очень помогли. Благодарю мою преподавательницу Мелани Бланк-Шрёдер, которая помогала мне в написании книги, моего литературного редактора Маргит фон Коссарт, стимулировавшую меня в том, чтобы я все-таки написала нечто действительно стоящее. Как всегда, благодарю своего литературного агента Бастиана Шлюка за то, что он все еще открыт для новых идей, и, кроме того, Джоану и Анну Пуцкаш, помогавших организовывать все, помимо написания книги.

Спасибо Тине Дреер за чудесные иллюстрации.

Почти все семьсот детей-сирот обрели новую родину в Австралии или Новой Зеландии.