– Пожалуй, «форд», – немного подумав, сказал Никитин. – Вы сможете подогнать его сейчас же?

– Как только закончим оформление документов, машина уже будет вас ждать. Ваш паспорт и права, пожалуйста. Будете платить наличными, чеком или кредитной карточкой?

– «Виза» устроит?

– Вполне.

Через четверть часа с формальностями было покончено, агент «Роста» вышел из своей стекляшки и проводил клиента к выходу, предупредительно взяв его чемодан. Но не успел Никитин сделать и двух шагов к поджидающему его темносинему седану «форд-сиера», как на него налетел, едва не сбив с ног, какой-то белобрысый очкарик с дорожной сумкой, опаздывавший, видимо, на самолет, сконфузился и принялся извиняться, прикладывая руку то к своей груди, то к плечу Никитина.

– Ничего страшного, со всяким бывает, – прервал поток его извинений Никитин. Очкарик еще раз попросил прощения и ринулся дальше, в глубь зала.

– Ну чудак! По шее бы ему! Он вас не ушиб? – сочувственно спросил агент «Роста», укладывая чемодан клиента в багажник.

– Все в порядке, – отмахнулся Никитин.

Он молча выслушал объяснения водителя, подогнавшего «форд», который показал, как включается охранная сигнализация, но, когда тот хотел рассказать о назначении кнопок на приборной панели, прервал его:

– Я знаю эту модель.

«Форд» уверенно тронулся с места, однако метров через пятьдесят, на съезде с пандуса аэровокзала, его остановил жезл гаишника. Никитин прижался к бровке, опустил стекло и полез за документами.

– Не нужно документов, – предупредил его движение инспектор ГАИ. – Тут один товарищ хочет с вами поговорить.

Он отошел в сторону, а его место возле водительской двери «форда» занял какой-то человек в штатском.

– У вас ничего не пропало – документы, деньги, что-нибудь из карманов? Я из уголовного розыска, – объяснил он и показал удостоверение.

Никитин похлопал себя по груди и карманам: бумажник был на месте, из карманов вообще пропасть ничего не могло – там были только сигареты, зажигалка и носовой платок.

– Вроде бы все цело. А в чем дело?

– Проверьте еще раз.

Никитин вытащил бумажник, заглянул в него. Подтвердил:

– Все на месте.

– Видите ли, человек, который с вами столкнулся…

– Бывает. Спешил на самолет.

– Из зала прилета не улетают. Нет, этот очкарик – карманный вор, очень ловкий. Мы давно за ним следим. Сегодня вели скрытую видеосъемку. И если бы у вас что-нибудь пропало, мы бы его взяли. Ну ничего. Возьмем. Извините, что задержал. Счастливого пути.

Через час Никитин уже входил в здание старинного особняка на Бульварном кольце, капитально отремонтированное и обустроенное по высшим меркам евростандарта, в нем размещались службы одной из наиболее солидных и влиятельных финансовых структур России – Народного банка. Он назвал свое имя администратору и был незамедлительно принят генеральным директором Народного банка господином Дорофеевым. И хотя в плотном расписании генерального директора эта встреча не была запланирована, а сам господин Дорофеев редко тратил на разрешение самых сложных проблем больше восьми-десяти минут, его конфиденциальная, с глазу на глаз, беседа с Никитиным продолжалась беспрецедентно долго – сорок четыре минуты.

Когда посетитель ушел, Дорофеев вызвал начальника аналитического отдела Бориса Глузмана и начальника службы безопасности Анатолия Андреевича Пономарева, а сам в ожидании их поднялся из-за старинного, тщательно отреставрированного письменного стола с резными панелями и ножками в виде львиных лап, стал ходить по необъятному кабинету. Кроме письменного здесь был и стол для совещаний, за которым могло разместиться не меньше тридцати человек.

Дорофееву около сорока лет, он был невысок, явно склонен к полноте, чего не могли скрыть костюмы от самых лучших портных, сквозь светлые редкие волосы просвечивала близкая уже лысина, добродушное круглое с едва заметными веснушками лицо в минуты глубокой задумчивости становилось безмятежно-рассеянным, и лишь цепкий взгляд и слегка подрагивающие ноздри выдавали напряженную работу мысли.

Когда Глузман и Пономарев появились на пороге его кабинета, Дорофеев вернулся в свое кресло, тоже старинное, с дубовыми резными подлокотниками, и кивнул вошедшим: садитесь. Немного помолчав, обратился к Глузману:

– Тебе, Борис, – все, что есть о никеле. За последние пять-семь лет. Уровень производства, динамика цен, биржевые котировки, основные тенденции на сегодня.

– По России?

– Не только. По всему миру. ЮАР, Канада. Какие там еще страны-производители? Картина должна быть максимально полной.

– Раньше мы никогда не занимались никелем, – напомнил Глузман. – Теперь займемся?

– Может быть. Дело сверхсрочное. Свободен.

Глузман вышел.

– Теперь вам, Анатолий Андреевич. – Дорофеев положил перед начальником службы безопасности визитную карточку недавнего гостя. – В самые ближайшие дни мы должны знать об этом человеке все. Абсолютно все.

– Интересное предложение? – позволил себе полюбопытствовать Пономарев, хотя подобная любознательность в Народном банке не поощрялась.

– Интересное? – переспросил Дорофеев. – Не то слово. Фантастика. Если, конечно, не афера. Но даже если и афера – все равно фантастика.

* * *

Дорофеев. Рад познакомиться с вами, господин Никитин. Директор франкфуртского филиала Дойче-банка господин Шпиллер предупредил меня о вашем приезде. Он назвал сумму, которую вы намерены инвестировать в нашу промышленность, и сказал, что эти деньги уже поступили на ваш счет в Дойче-банке. Как я понял, он это сделал по вашей просьбе.

Никитин. Совершенно верно.

Дорофеев. Проходите, пожалуйста. Устраивайтесь поудобней. Что-нибудь выпьете?

Никитин. Спасибо, нет. Я за рулем.

Дорофеев. Может быть, кофе?

Никитин. Ничего не нужно, спасибо. И за то, что послали своих людей встретить меня – тоже спасибо. Правда, мы каким-то образом разминулись.

Дорофеев. Я никого не посылал встречать вас. Непременно послал бы, но я не знал, каким рейсом вы прилетите.

Никитин. А тогда какой же молодой человек… Впрочем, это не важно.

Дорофеев. Итак, слушаю вас. Только, ради Бога, господин Никитин, не курите, если это вас не очень затруднит. У меня больное горло, совершенно не переношу табачного дыма. Как видите, у меня даже пепельницы нет.

Никитин. Извините, не знал. Разумеется, я не буду курить.

Дорофеев. Итак…

Пауза.

Дорофеев. Как прошел перелет? Вы прилетели во Франкфурт из Претории?