Предложение брата Роальда показалось Лорен обнадеживающим. Ведь других путей у нее не было. И она решилась. Брат Бонифаций и два других сопровождавших ее монаха согласились с тем, что это может оказаться правильным ходом. Старый Клайд же был готов на все, лишь бы избавить госпожу и замок от зарящегося на них ненасытного зверя.

И когда отряд выехал из Лондона, путь его снова лежал на север, но теперь восточнее, к Лестеру. Не так далеко от родного дома, но крюк сделать придется.

Дорога оказалась не слишком трудной, однако Лорен была очень неспокойна. То, что король отказал ей в помощи, больно ранило девушку. Но еще отвратительнее было то, что он предложил. Неужели все мужчины таковы и будут требовать от нее того же? Лорен слишком плохо знала жизнь, проводя время в своем отдаленном замке, а мачеха никогда не стремилась просветить ее в жизненно важных вопросах. Она, конечно, знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, но была совершенно невежественна во всех вопросах, касающихся взаимоотношений с мужчинами в обществе. И не знала, чего от них ждать. Ей стало страшно.

Пользуясь случаем, она старалась побольше узнать о семье лорда, к которому намеревалась обратиться за помощью, и о нем самом. Разговорчивый брат Роальд был даже доволен проявленной ею любознательностью и заливался соловьем.

– Наш граф Генри Гросмонт, – вещал он своим звучным голосом, – лорд королевской крови. Ведь он внук Эдмунда Крестоносца, графа Ланкастера, младшего из сыновей короля Генриха III. Он имеет еще и много титулов, которыми одарил его наш король Эдуард за его выдающиеся заслуги на полях сражений: и граф Дерби, и граф Линкольн, помимо того, что он граф Лестер и Ланкастер по праву рождения. А орден Подвязки? Это же какая честь!

Разговорчивый монах перевел дух и добавил с недовольным выражением лица:

– Злые языки говорят, что король учредил этот орден в память одного события на балу, когда его фаворитка графиня Солсбери, танцуя с ним, обронила подвязку, а он ее галантно поднял и повязал на свою ногу. Но серьезные люди в это не верят. Наш король Эдуард слишком высоко чтит рыцарство, чтобы позволять себе такое. Конечно же, он учредил этот орден во славу Господа нашего, Пресвятой Девы и святого Георгия, покровителя Англии, а также для поднятия рыцарского духа в стране. И всего только двадцать четыре рыцаря, кроме самого короля и святого Георгия! Подумать только! И наш граф в числе первых удостоился этой награды!

Брат Роальд уже забыл о своем недовольстве и снова разливался майским соловьем.

– А каков ваш граф из себя и какой у него характер? – поинтересовалась Лорен.

Ее уже била крупная дрожь от волнения в ожидании встречи с этим великим человеком.

– О! Наш граф – представительный мужчина средних лет. Последнее время он стал немного прихрамывать, но это ничуть не мешает ему одерживать блистательные победы над врагами королевства. А по характеру он добрый, весь в своего батюшку. Старый сэр Генрих тоже был сильным мужчиной и верно служил Короне. Однако жестоким быть не умел. Когда королева Изабелла скинула с трона своего супруга, нашего предыдущего короля Эдуарда II, она заключила его в замок Корф, а главным тюремщиком назначила сэра Генриха, графа Лестера и Ланкастера. Но вскоре его с этой должности сместили, поскольку граф слишком человечно обращался с плененным королем. А он просто не умел быть другим.

Монах горестно вздохнул, перекрестился и на несколько минут умолк, погрузившись в воспоминания. Однако долго грустить он не мог и снова вернулся в настоящее.

– И его сын, наш нынешний граф, – человек добрый, – продолжил он, – он всегда дает помощь тем, кто в ней нуждается. Он весьма набожен к тому же. А Господь наш завещал людям прощать и не творить зла.

Многословные излияния доброго монаха несколько успокоили Лорен, но все равно волнение не покинуло ее полностью.

И вот наконец маленький отряд вступил на земли Лестершира. Вокруг зеленели луга, а по ним бродили отары овец – этот край издавна славился своей шерстью.

Но что особенно обратило на себя внимание Лорен, так это обилие монастырей. Чистые, ухоженные, они были во множестве разбросаны по территории графства.

Брат Роальд не замедлил отреагировать на ее замечание.

– Это так, леди, – удовлетворенно подтвердил он, – наши графы всегда были богатыми людьми и стремились поддержать своих подданных духовно. Монастырей у нас много. Но истинная жемчужина среди них – это Лестерское аббатство. Вы не можете сейчас увидеть его. Оно находится по другую сторону от нас, севернее города, среди роскошных лугов на берегу реки Соар. Его основал два века назад Роберт де Бомон, второй граф Лестер для братьев-августинцев. Он очень любил свое детище и на склоне лет принял монашество. Здесь он и погребен.

Брат Роальд остановил свой маленький отряд на вершине небольшого холма и широким жестом ярмарочного фокусника указал на раскинувшийся перед ними город. В мягком свете клонящегося к закату солнца обилие домов, зелени и цветов производило самое приятное впечатление.

– А вот и цель нашего путешествия, леди, – патетически провозгласил монах. – Видите, в самом центре города, среди зелени роскошного парка, возвышается замок наших графов? А рядом с ним высокое сооружение – это церковь Святой Марии де Кастро. Отец Иоаким, я уверен, на месте, и я передам ему вас с рук на руки. Он позаботится о вас и поможет встретиться с графом.

Брат Роальд сдержал свое слово и доставил путников прямо к отцу Иоакиму. Тот оказался совсем стареньким, седым и исхудавшим мужчиной, но голубые глаза его были молоды и излучали мягкий свет, свидетельствующий о способности к состраданию. Добрый священник внимательно выслушал историю леди Лорен и обещал свое содействие. А сейчас помог найти приют на ближайшую ночь и оставил Лорен немного успокоенной. Милли как могла привела хозяйку в порядок после длительного путешествия, и утро они встретили в полной готовности к важным предстоящим событиям.

Однако попасть в замок графа Лестера им удалось только после полудня. Граф согласился выслушать девушку, просившую у него помощи, но много времени уделить этой встрече не обещал.

Приблизившись к большим воротам замка, Лорен на мгновение замерла, пораженная величием того, что открывалось ее взору. По обе стороны высоких крепких ворот красовались два выбитых в камне герба. Справа вставший на дыбы белый лев грозно размахивал мощными лапами на красном фоне – герб дома де Монфоров, предков графа, объяснил отец Иоаким. Слева три нормандских льва, один под другим, перекрытых яркой голубой полосой, – знак дома Ланкастеров. А наверху, над самыми воротами, – наполовину затертый герб дома де Бомон – желто-красное шахматное поле. Это производило впечатление. Все здесь говорило об устоявшихся веками силе и богатстве.

Дорога к замку шла через роскошный парк. Старые раскидистые деревья бросали на землю густую тень. А потом перед глазами Лорен открылось само строение – величественное, старинное, гордое. Девушка совсем оробела, и старый священник ободрил ее взглядом. Двери открылись. Строгий и важный, как сам замок, слуга повел их вглубь этого просторного здания с высокими потолками и узкими окнами.