была единственным законным ребенком Вильгельма Баварского, графа Эно, Голландии и Зеландии, крупнейшего после бургундских герцогов территориального князя Нидерландов. По материнской линии она приходилась племянницей Иоанну Бесстрашному, герцогу Бургундскому. В свои двадцать один год Жаклин была бы самой привлекательной наследницей в Европе, если бы не тот факт, что она уже была замужем. В юном возрасте она была выдана замуж за несчастного Дофина Иоанна Туреньского, который умер, от не вылеченного абсцесса, в возрасте восемнадцати лет, в апреле 1417 года. Когда в мае того же года ее отец тоже скончался, Жаклин была признана его наследницей в Эно, где наследование по женской линии было всеми признано. Однако в Голландии и Зеландии ситуация была менее однозначной. Право на наследование там оспаривал ее дядя по отцовской линии Иоанн Баварский, принц-епископ Льежа. Иоанн отказался от принципата и епископского титула, чтобы претендовать на графства как ближайший родственник Вильгельма по мужской линии и готовился отстаивать свое право силой оружия. В этом его поддержали ведущие торговые города Голландии и германский император Сигизмунд I Люксембург.

Столкнувшись с противодействием такого масштаба, Жаклин нуждалась в защитнике. Она обратилась за помощью к семье своей матери. В то время Иоанн Бесстрашный был занят гражданской войной во Франции, но его наследник Филипп, управлявший владениями семьи в Нидерландах, воспользовался шансом их расширить. Приобретение этих трех имперских графств стало бы впечатляющим успехом и расширило бы владения Бургундского дома от северной границы Франции до Ваттовогго моря[15]. Филипп завладел юной наследницей и сразу же обручил ее со своим кузеном, болезненным четырнадцатилетним Иоанном IV, герцогом Брабантским. Этот брак был неоднозначным с юридической точки зрения. Супруги приходились друг другу двоюродными братом и сестрой, и их союз требовал специального разрешения от Папы. Император, категорически возражавший против дальнейшего расширения владений Бургундского дома на территории империи, всеми силами добивался отказа в выдаче такого разрешения. Папа Мартин V под давлением обеих сторон сначала дал разрешение, затем отменил его и, наконец, восстановил, но только после того, как брак был торжественно заключен в Гааге в марте 1418 года.

Их союз стал личной и политической катастрофой. Жаклин считала своего нового мужа физически неполноценным, финансово несостоятельным и политически наивным. Иоанн же, в свою очередь, считал Жаклин властной и требовательной и питал к ней острую неприязнь. В феврале 1419 г. Филипп при посредничестве мужа Жаклин и ее дяди заключил мирный договор, по которому Иоанн Баварский признал права Жаклин на графства Голландия и Зеландия и отказался от собственных претензий в обмен на денежную компенсацию. Однако этот титул превратился в пустой звук в результате ряда необдуманных сделок, которые Иоанн Брабантский заключил от имени Жаклин, несмотря на ее возражения. Он уступил сопернику важные части южной Голландии, а затем и вовсе заложил ему оба графства. Иоанн Баварский был допущен к владению всей территорией графств, якобы в качестве регента Жаклин. В апреле 1420 г. в Брюсселе между супругами произошла скандальная сцена, закончившаяся тем, что Иоанн разрыдался, а Жаклин ушла и вскоре вообще уехала. Стремясь спасти свою мечту об объединении Эно, Голландии и Зеландии под властью своей семьи, Филипп Бургундский попытался насильно склонить графиню к возвращению к мужу. Но он явно перестарался. В марте 1421 г. Жаклин бежала в Кале, а оттуда в Англию. Вскоре выяснилось интересное обстоятельство, оказалось что ее побег был организован Генрихом V. Король выслал эскорт конных лучников для ее защиты в пути и оплатил ее расходы по переезду в Англию. Сразу после прибытия Жаклин возбудила разбирательство в папском суде с целью аннулирования своего брака. "Она хотела получить свободу и следовать своим наклонностям, — писал официальный бургундский хронист со свойственным ему женоненавистничеством, — и отдала свое тело другому мужчине". Как и другим высокородным дамам, Жаклин была уготована роль пешки в политической игре за брак, наследство и власть. Но в отличие от большинства из них, она была способной и энергичной женщиной, решившей взять свою судьбу в свои руки[16].

Зачем Генриху V понадобилось официально вмешиваться в семейную ссору, в которой он не был явно заинтересован, далеко не ясно. Канцлер Филиппа Доброго Николя Ролен считал, что Генрих V намеренно планировал брак между Хамфри и Жаклин, чтобы удовлетворить свои территориальные амбиции в Нидерландах. Однако маловероятно, что Генрих V мог пойти на такой шаг, который сделал бы Филиппа Бургундского его врагом в то время, когда от его сотрудничества зависели планы короля во Франции. Вероятно, ближе к истине объяснение самой Жаклин, согласно которому король действовал из личного сочувствия к ее беде. Показательно, что Хамфри только после смерти Генриха V, выждав несколько дней объявил о своей помолвке с Жаклин. Поспешность была характерна для этого человека. Он даже не стал дожидаться, пока Папа Римский аннулирует ее существующий брак. Остальным английским советникам должно было быть очевидно, что если герцог Глостер получит контроль над правительством Англии, то он будет использовать его ресурсы для утверждения притязаний своей жены в Нидерландах. Этот брак отвлек бы людей и деньги от войны во Франции и подорвал бы союз с Бургундией. Вероятно, это было главной причиной того, что претензии Глостера на регентство не нашли поддержки. Генри Бофорт стал лидером фракции в Совете, которая стремилась их сорвать. Это послужило началом злобной вражды между этими двумя людьми, которая до конца их жизни будет разделять английское правительство[17].

В начале ноября 1422 г. похоронная процессия Генриха V, медленно проследовавшая через Нормандию и Пикардию, достигла Англии. Вместе с катафалком ехали вдовствующая королева, герцог Эксетер и большинство ведущих дворян, сражавшихся вместе с Генрихом V во Франции. 5 ноября, когда в Вестминстерском дворце впервые собрался Совет в полном составе, Глостер сделал заявку на власть. Он возражал против составленного официального поручения, наделявшего его правом открывать Парламент, поскольку в нем говорилось, что он обязан этой властью Совету, а не пользуется ею сам, как старший пэр Англии. Но жалоба осталась без внимания. У членов Совета по очереди спрашивали их мнение и ни один из них не поддержал позицию Глостера. Бремя недавней истории тяжким грузом лежало на этих людях. Глостер мог стать еще одним Джоном Гонтом, чья попытка стать королем Кастилии подорвала военные действия во Франции в 1370–1380-х годах. Существовали и более широкие проблемы. Неприязнь к людям, монополизировавшим государственные должности, была давней традицией в Англии. Она омрачила старость Эдуарда III и привела к краху правительство Ричарда II. Советники опасались передавать вице-королевские полномочия одному человеку, особенно если этим человеком был герцог Глостер[18].

В кулуарах уже было принято решение. Члены Совета решили отказаться от регентства вообще. Когда через четыре дня после заседания Совета в Вестминстерском дворце открылся Парламент, Генри Чичеле, архиепископ Кентерберийский, в своей вступительном слове предложил, чтобы полномочия короны осуществлялись представительным