В ходе этих бесед Трамп впитывал все, что было нужно знать, затем интегрировал данные в свое мышление и начинал проверять. Именно в этот момент Дональд Трамп решал, что делать с этой информацией дальше, пытался увидеть, как это сработает, а дальше либо продолжал, либо переключался на другое.

Такой подход имеет как сильные, так и слабые стороны, поскольку Трамп в конце концов мог принять вещи, которые не сразу преуспеют или плохо сработают. Наши СМИ приходят в ярость, потому что привыкли к медленному, мягкому, «отполированному» правительству, которое способствует росту посредственностей, особенно если дело касается рискованных решений. Между тем обычные люди признают нормальное человеческое поведение. Фактически большинство подразумевает под таким поведением постоянную эволюцию и стремление к лидерству.

Всего лишь через несколько дней пребывания в должности президент Трамп сэкономил американским налогоплательщикам полмиллиарда долларов, отказавшись от пагубного F-35 Joint Strike Fighter. Истребительная авиационная программа была запущена в 1996 году и стала самой дорогой в мире программой вооружения во всей истории. Изначально Lockheed Martin пообещал одну тысячу тринадцать самолетов к 2016 году. С тех пор условия контракта несколько раз менялись. Они поставили меньше двухсот машин, а стоимость продолжала расти. Только после того, как в дело вмешался Трамп, компания снизила цену. Президент договорился о сокращении стоимости нового заказа на девяносто самолетов приблизительно на шестьсот миллионов долларов, и это свело стоимость сделки к сумме восемь миллиардов двести миллионов долларов. Другими словами, стоимость одного самолета снизилась с 98 млн до 91 млн, что означает приблизительно 7 % сокращение. Примените это ко всей программе за четыреста миллиардов и получите экономию в двадцать восемь миллиардов долларов.

Такая практическая способность сокращать расходы связана с другой краеугольной точкой личности президента Трампа. В бизнесе он прежде всего строитель-практик, а не финансист.

Финансисты сидят в офисах и теоретизируют, будут ли проекты выгодными. Хорошие финансисты получают больше денег, чем было в начале сделки, плохие – меньше. Но это абстракция второго порядка, не слишком сильно отличающаяся от теоретизаций в Конгрессе о том, будет ли законодательный план работать.

Между тем строители должны сосредоточиться на более осязаемых показателях, но заседателям из Вашингтона трудно свыкнуться с этой мыслью.

Строитель, например, не может претендовать на успех, разработав документ, описывающий, как будет выглядеть здание. Вы не можете теоретически создать дом, его нужно построить. А если у вас есть контракты с банками, подписанные кредитные обязательства и арендаторы, готовые к въезду, вы не только должны иметь здание, стоящее на земле, оно уже должно там стоять, как только вы говорите, что дом будет построен. Сравните это практическое и четкое определение успеха и работу Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA), которое потратило сорок лет на изучение того, как доставить астронавтов на Марс, не приблизив нас к нему ни на дюйм.

Кроме того, как строитель вы должны строить то, за что люди готовы платить. В «Искусстве заключать сделки» Трамп описывает ситуацию с Trump Tower. У него появился новый арендатор, но ему не понравилось оформление входа в здание. Если бы оно было другим, клиент тут же был готов подписать долгосрочный договор аренды. Трамп подумал и решил переделать вход заново по желанию клиента, и это было практическим деловым решением.

Такой подход противоречит типичному «вашингтонскому», при котором тратится один миллиард семьсот миллионов долларов в год на содержание более семидесяти семи тысяч семисот зданий. Они либо используются частично, либо вообще полностью свободны, при этом в бюджет на 2017 год предлагалось заложить примерно сто сорок миллиардов на финансирование строительства. Между тем Счетная палата США сообщает о том, что около половины всех федеральных зданий арендуется у частного сектора.

Я уже обсуждал вопрос о плохом государственном управлении недвижимостью с президентом и Джаредом Кушнером, старшим советником и зятем Трампа. Кушнер владеет очень успешной девелоперской компанией, и, действуя вдвоем, они могли бы сэкономить миллиарды как на строительстве, так и на лизинге, просто применив совокупный практический опыт.

Ко всему прочему Трамп является прагматиком, а не идеологом. Он человек, который встает каждый день и хочет знать, что происходит на самом деле.

Эту сторону Трампа вы могли наблюдать в телефонном разговоре с президентом Тайваня в декабре, вскоре после выборов.

В сообществах внешней разведки и иностранных дел протестовали против этого разговора, поскольку он противоречил сложившимся за десятилетия дипломатическим традициям отношений с Китаем, требовавшим делать вид, что Тайвань не существует как суверенное образование.

Ответ Трампа, отраженный в учетной записи в Twitter, разрушил эту замысловатую ерунду: «Интересно, США продает Тайваню военную технику на миллиардные суммы, а я не должен принимать поздравительный звонок?»

Фактически этот звонок был запланирован несколькими месяцами ранее. Таким образом Трамп хотел показать Китаю, что не будет связывать себя политикой прошлого. Это давало Пекину четкий сигнал, что отношения между США и Китаем будут меняться. Даже приверженность политике «единого Китая», которая была инициирована Ричардом Никсоном и официально принята Джимми Картером в 1979 году, не бралась во внимание.

Сугубо деловой подход Трампа имеет большое значение для всех, кто находится за пределами Вашингтона: он просто хочет отбросить теорию абстрактного истеблишмента и стоять на позициях реального мира.

В некотором смысле я бы сказал, что мышление Трампа – это возврат к Токвилю[6], Линкольну и Вашингтону. Если вы посмотрите на всю первоначальную американскую систему, станет ясно, что она основывалась исключительно на фактическом положении дел.

За восемь лет командования Континентальной армией во время Войны за независимость Джорджу Вашингтону пришлось многому научиться. Историки говорили, что Вашингтон ошибался много, но только единожды, он никогда не повторил ошибку дважды. После победы в войне он председательствовал в Конституционном конгрессе, работая над заменой несостоятельных Статей Конфедерации[7]. Делегатами от Филадельфии были люди-практики, которые управляли бизнесом, побеждали на выборах, писали конституционные статьи и помогли выиграть войну против самой могущественной империи в мире. Они принесли огромный здравый смысл при разработке руководящего документа страны. Хотя эти люди и обладали грандиозными знаниями в области политической теории и истории, также понимали практическую реальность документа, который мог бы быть принят и реализован. И именно их практическая мудрость работает уже почти двести пятьдесят лет. Затем Вашингтону пришлось придумать институт президентства и систему отношений между президентом и Конгрессом. Его мудрые практические шаги создали те конституционные рамки, которые мы по-прежнему используем.