Но эти, во всяком случае, не принадлежали к их числу, и я, окидывая взглядом салон, гордился их очевидной искушенностью, а заодно и собой за то, что стал частью мира, прежде мне неизвестного.

Мимо прошла мать Мазина, пытаясь убедить нас потанцевать. Мы отказались, но, проходя второй раз, она взяла Мию за руку и увела.

Оставшись один, я закончил с едой и вышел на балкон. Там стояли, прислонясь к перилам, Ариэль Дэвис и Молли Гордон.

— Привет, мистер Силвер, — сказала Молли.

Ариэль улыбнулась. Облокотившись на перила, я посмотрел на улицу внизу.

— Большие планы на лето, мистер Силвер? — спросила Молли.

— Собираюсь в Грецию. А ты?

— Остаюсь здесь.

— На следующий год я буду посещать ваш семинар, — объявила Ариэль, закуривая. Посмотрела на меня и запустила пальцы в свои черные волосы.

— Хорошо, — отозвался я.

— Значит, сегодня вечером вы идете с нами, мистер Силвер? — спросила Ариэль, глядя на улицу внизу.

— Куда?

— Мы собираемся в «Звезды и полосы».

— Мы все идем, — кивнула Молли. — Вам тоже нужно пойти. Возьмите с собой мисс Келлер.

— Вы много развлекаетесь, мистер Силвер? — поинтересовалась Ариэль.

— Как раз сейчас развлекаюсь.

— Хорошо сказано. — Она снова улыбнулась.

— А в бары вы ходите? — с любопытством уставилась на меня Молли.

— Нет. Обычно сижу дома, пью чай и читаю «Кентерберийские рассказы».

— Я знаю, что вы постоянно куда-то ходите, — засмеялась Ариэль. — Как-то вечером видела вас в «Кабе».

— Правда? Я стараюсь избегать баров, где полно американцев.

— Ну, тогда, наверное, «Звезды» вам не очень понравятся, — огорчилась Молли.

Платаны поскрипывали на ветру. Изредка внизу проходила пара. Время от времени проносилось такси, но в остальном весь шум вечера был у нас за спиной, в квартире.

Ариэль с размаху бросила окурок вниз. Он очертил длинную дугу и приземлился, выбросив сноп искр. Она посмотрела на меня в упор.

— Мистер Силвер, надеюсь, вы придете сегодня. Вечеринка с вами будет по-настоящему веселой. Если нет, тогда до встречи в будущем году на семинаре. Говорят, вы потрясающий учитель.

Я отправился на поиски Мии и наткнулся на отца Мазина, красивого мужчину в дорогом черном костюме. Он пожал мне руку.

— Мистер Силвер, рад встрече. Мазин рассказывал о вас весь год. Я очень много разъезжал. Жаль, что мы встретились только сейчас. У вас всё есть?

Я сообщил, что поел, что еда восхитительная, что у него прекрасный дом.

— Знаете, мистер Силвер, Мазин ни об одном учителе не говорил так, как о вас. За этот год он изменился, и, полагаю, это во многом связано с вашими уроками. Тяжело постоянно жить вдали от семьи, от сыновей. Разумеется, это связано со спецификой моей работы. Но все равно трудно. Я говорю это к тому, что очень вам благодарен.

— Спасибо, сэр. Ваш сын — чудесный мальчик. За этот год он здорово повзрослел. Я действительно к нему привязался. Вы, должно быть, гордитесь им.

— Да. Мы все им гордимся.

Я улыбнулся.

— Еще шампанского?

— Пожалуй, нет.

— Хорошо. Что ж, если я когда-нибудь смогу что-нибудь для вас сделать, мистер Силвер, прошу, обращайтесь. Не устану повторять, я очень вам признателен.

— Приглашения на этот прием более чем достаточно.

Миа находилась в дальнем конце апартаментов, в комнате, превращенной в танцзал. Роскошные босые женщины танцевали, вытягивая руки к неярко горящей люстре. Вокруг них вертелись, подражая им, несколько детей лет шести-семи. Ученики и выпускники МФШ танцевали, подпевая музыке. Мию окружила группка девочек, взволнованных ее присутствием.

Прислонившись к стене, я наблюдал. То и дело кто-то из девочек подходил и предлагал мне потанцевать. Я оставался на месте, пока мать Мазина не взяла меня за руку и не вытащила к танцующим. Похоже, все присутствующие на вечеринке были здесь не впервые, что так это всегда и проходило — члены семьи приходят и уходят, вокруг люди.

Заиграла более быстрая музыка. Кто-то открыл шампанское. Появилась Молли, взяла меня за руки и повела к группе учеников в другом конце комнаты. Ариэль отбросила назад волосы. Майк Чендлер, танцующий у нее за спиной, подмигнул мне, словно своему дядюшке, поднял бокал и сделал большой глоток. Ариэль прислонилась к нему, усмехнулась мне и закрыла глаза.

Мимо прошел Стивен и стукнул меня в плечо.

— Как дела, мистер С.? Танцуем? Приятно видеть, приятно видеть.

В конце концов, пробившись сквозь толпу, я проделал обратный путь на балкон. Отрадно было вдохнуть ночной воздух. У меня кружилась голова и не хотелось идти домой. Я выглянул на улицу, перегнувшись через перила. Когда меня нашла Миа, мы некоторое время вместе наблюдали за проплывающими туристскими теплоходиками, свет их стоп-сигналов двигался по зданиям, освещал нас, а школьники махали нам с палубы руками и кричали. Миа махала им в ответ.

Мы долго молчали. Потом она коснулась моей руки и глубоко вздохнула.

— Уильям, — произнесла она. — Это прекрасно. Просто чересчур.

— Да. — Я чувствовал на себе ее взгляд и закрыл глаза.

— Уильям, — снова пробормотала она. Прижалась ко мне бедром, накрыла ладонью мою ладонь.

Я ощущал запах ее волос.

— Итак? Мы идем с ними? — спросил я. Посмотреть на нее я не мог.

Мне хотелось вернуться домой пешком, одному, вдоль реки. Зайти выпить пива в «Ла Палетт». Но все это было слишком прекрасно, чтобы идти домой, — воздух, шелест листьев, медленно поворачивающихся то зеленой, то белой стороной, то зеленой, то белой, вода внизу, звук гитары, доносящийся с моста.

— Давай сходим, — попросила она. — Сходим выпить.

Миа пошла в ванную комнату. Надев пальто, я ждал в гостиной. В квартире по-прежнему было много народу. Ариэль сидела на полу с девушкой, которую я видел в школе. Они смотрели на меня, перешептываясь. Ариэль подозвала меня взмахом руки.

— Значит, вы решились? — спросила она с улыбкой, глядя на меня снизу вверх.

— Пожалуй, мы придем. Я жду мисс Келлер.

— Отлично. О, вы знакомы с Мари?

— Нет, — отозвался я. — Здравствуй, Мари.

— Моя лучшая в мире подруга, — заплетающимся языком произнесла Ариэль.

— Приятно познакомиться. Может, увидимся с вами обеими позже.

— Хорошо. Я с вами увижусь, — улыбнулась Мари, глядя мне прямо в глаза.

Пока я дожидался Мию возле здания, ветер гонял вокруг листья. Больше походило на октябрь, чем на июнь. Подняв голову, я видел людей, курящих на балконе, слышал их голоса. Меня захватило ощущение эйфории, уже не раз приходившее ко мне в последние несколько недель, — ощущение, что я нахожусь именно там, где хочу, что я совершил прорыв. Ветер, все сильнее и сильнее наседающий с реки, казалось, поднял меня, и мной овладело нетерпение, почти не связанное с этим вечером.