О квартире стоит сказать отдельно. Она досталась мне в наследство от бабушки. Последнюю я не знала — бабушка умерла вскоре после моего рождения, но квартира честно ждала именно меня. И сколько я ни расспрашивала о ней родственников, слышала разное: бабушка много писала, публиковалась в журналах и потому была не то особенной, не то эксцентричной, не то просто странной, не то сумасшедшей. А истина — где-то между. Впрочем, я на этом внимание не заостряла. И, отучившись в вузе шесть лет, удрала из-под родительского крылышка. Тем более Алька по окончанию оного сразу же вышла замуж.

Но — вернемся к завещанию, которое, кажется, отразило странности бабушкиной натуры: она выдвинула условия. Я не имела права: а) ничего из ее вещей выбрасывать или продавать; б) делать перестановку.

Я, разумеется, условия приняла. Оставила на переднем плане слева кухню и справа — гостиную, а на дальнем — слева кабинет и справа — спальню. При этом, надо сказать, хату она захламила отменно. Квартира была битком набита какими-то мешочками, папками, газетами, бумажными рулонами и прочими излишками нехорошими. Однако к жилплощади прилагался большой подвал, куда я хлам и унесла, ибо юристы бабки свято блюли все пункты завещания. А отнести в подвал и выкинуть — две разные вещи.

Очистив хату, я отгородила стеллажами «комнаты» и заменила плиту, оставив на прежних местах старинную мебель. Впрочем, последняя мне нравилась: резные стулья, столы и шкафы ручной работы наполняли квартиру атмосферой старины и таинственности. Хотя таинственности квартире хватало и без мебели. Лично мне она напоминала бермудский треугольник: всё, что здесь забывали, исчезало бесследно, а всё, что я уносила в подвал, появлялось само по себе. Причем всегда с определённой целью.

Сегодняшний вечер исключением не стал. Зайдя на кухню, я сразу увидела стоявший на столе полуметровый канделябр. Почерневшая серебряная лоза обвивала дерево, на «ветвях» которого держалось восемь чаш с огарками свечей. Раритетная вещь, коллекционеры — с руками оторвут… Эх. Кабы не завещание — продавала бы наследство и не работала…

Я вытащила из холодильника кастрюлю с остатками супа и поставила её на плиту. Включила чайник и насыпала Баюну корм. Быстро сбегала в спальню, переоделась в домашний костюм и вернулась на кухню. Задумчиво посмотрела на канделябр, прикидывая, не убрать ли его на балкон, уж больно много места занимает, когда… Мигнув, погас свет. Выключился чайник. Потух индикатор на плите. Вот и пожалуйста. Вот зачем появился подсвечник.

Привыкая к темноте, я прислушалась к доносящимся из подъезда звукам. Наверняка, дело в не пробках, а причудах энергетиков… На площадке загремела дверь — сосед вышел на проверку. Воспользовавшись моментом, я прихватила свечу и тоже выглянула в подъезд. У меня же дома нет ни спичек, ни зажигалок, а сосед — человек курящий.

— Добрый вечер, дядь Борь!

Соседу было давно за пятьдесят.

— Добрый, Василиса, — прогудел он, копошась в счетчике. — Иди-ка посвети!

Да, пробки оказались в порядке, а вот дом зачем-то обесточили. Запалив от соседовой зажигалки свечу, я закрыла дверь и вернулась на кухню. Муз по-прежнему сидел на плече и тихо зудел. Пожалуй, попишу немного… В мерцании свечей в хате стало мрачно и жутко. По стенам расползлись тени, и остро померещился чей-то взгляд, словно за мной кто-то наблюдал… причем из пламени свеч. Бр-р-р…

Я передёрнула плечами, стряхивая неприятное ощущение. Впрочем, как всегда. Пять лет в бабушкиной квартире живу, и ни разу она не показалась мне нормальной. То чудились снующие тени, то чужие взгляды буравили затылок, то ощущалось чье-то незримое присутствие. А мои немногочисленные гости быстро разбегались. Родственники жаловались на головные боли и несварение желудка, а Валик даже на чай ни разу не зашёл. Заглянул, оценил, скривился и решил, что ноги его больше тут не будет. А Алька, рискнув переночевать, рассказывала о жутких кошмарах. Словом, здесь тоже прижилась только я.

Притащив на кухню ноутбук, я налила в тарелку суп, села за стол и включила компьютер. Аккумулятора хватит часа на три, а мне больше и не надо. Белый лист файла приветливо замигал. Муз что-то забормотал себе под нос. Я покосилась на него, доела суп и нахмурилась. Название не приходило. Начало выстроилось, но без названия текст туговато пойдет. Обычно я сначала придумывала название, имя герою и, как ни странно, эпилог. А дальше всё получалось само собой, но…

Но. Почему сегодня должно быть как всегда? Отступление от правил — это непредсказуемость, интерес и «живость» истории. И с каждой книгой — словно в новое путешествие по неизведанному, в отпуск в необычный мир, в загадочное и манящее странствие… Ага, и с каждой книгой — новые симпатичные кошмары. Этот парень с косичкой — так, только начало, цветочки. А вот ягодки… Ягодки всегда или с придурью, или с отравой.

Мои пальцы быстро забегали по кнопкам клавиатуры. Ладно, часов до одиннадцати попишу, и в постель, а то завтра вставать рано… Итак, однажды в далекой-далекой галактике… Я тихо фыркнула. Нет, «Звездные войны» я, конечно, не потяну. Но вот историю параллельного мира, вероятно, даже существующего (а кто докажет, что нет?) — вполне. И быстро набросала прологом вчерашний сон, а началом первой главы — коротенькое описание древней полуразрушенной башни. А больше ничего не придумалось, да.

Я перечитала, подправила опечатки, посмотрела на системное предупреждение о двенадцати процентах зарядки, сохранила файл, закрыла ноут, потушила свечи и отправилась на боковую.

Ибо иногда высыпаться перед работой полезно.

Дикий визг не давал покоя. Я сонно пошарила рукой по постели и смахнула разбудившую вещицу на пол. Та замолчала. Я расслабленно вздохнула и забралась с головой под одеяло. Вещь, помедлив, разразилась очередной возмущённой трелью. Я спрятала голову под подушку. Подсознание услужливо заметило, что первый пропущенный визг — это будильник, и его игнорировать можно, а вот второй — звонок друга, который пропускать нельзя. И я по инерции сползла за телефоном на пол.

— Да? — сонно, недоуменно.

— Вась, привет! — улыбчивая бодрость Валика сразу начала раздражать. — Ты где есть?

— Дома, — я зевнула. — На полу сижу. А что?

— В полдевятого утра? В наш дежурный вторник?

Ой.

— Я встала!..

— А должна уже бежать!

Вскочить на ноги, умыться, одеться, заплести «дракончиком» косу, покормить Баюна и, схватив сумку, пулей вылететь из квартиры — дело десяти минут. Привычный утренний мороз, пощипывая то за щеки, то за нос, бодрил лучше контрастного душа.