Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взрыв! О мой бог, да ведь это — самый натуральный взрыв!
— Гони! — крикнул я вознице. — Гони к Варлойну быстрее!
Еще десять тряских минут по дороге, и вот они — центральные ворота. Там — караул Алых. Десять человек в парадных блестящих доспехах за вратами. И пятеро — снаружи. За воротами на эспланаде я видел сотни дворянских карет. Среди них происходила суета, метались тени. Донеслось заполошное хоровое ржание, и я понял, что это кучера удерживают взбесившихся от звука взрыва лошадей.
— Открывайте! — гаркнул я, высунувшись из кареты. — Я — архканцлер! Я — Аран Торнхелл!
Меня узнали, ворота распахнулись немедленно, и мы въехали на территорию Варлойна. Я видел, как пляшет над деревьями красное зарево. Пламя еще не унялось после взрыва, оно выплясывало, пятная отсветами небеса.
— Где Бришер? — крикнул я, спрыгнув (на сей раз удачно) на камень площади. — Срочно его сюда, а с ним — пятьдесят Алых Крыльев! Что происходит вообще?
Старшина горцев доложил сбивчиво:
— Страшный грохот… вспышка! Уничтожен… Бальный зал — кряк! Разрушен бальный зал… Все погибли кто внутри был… Наши погибли… И наследные принцы Мармедион и Хэвилфрай и весь цвет коронного дворянства погибли!
Я опустил плечи, тяжело дышал, думал.
Взрыв… Но такой взрыв без пороха невозможен в принципе! Значит — магия? Вон же, ведьмы — расколотили ворота особняка заклятием?
Нет, ерунда — я стал свидетелем натурального взрыва, который без химических ингредиентов невозможен!
И тут меня кольнуло воспоминание.
Я вспомнил бочки, которые вез Занзак Турмалли, восьмой Турмалли в роду, исполняющий обязанности главного виночерпия!
Артефакт мертвожизни не почуял там яда, и я успокоился.
Большая ошибка.
В бочках был порох! Там был чертов порох, несколько тонн пороха, который расположили в винном погребе точнехонько под бальным залом!
Пороховой заговор? Ох ты ж черт… Как же это похоже на Пороховой заговор Гая Фокса, только — удавшийся. Да, в Англии в свое время пытались взорвать короля и парламент, всех этих сэров и пэров, собравшихся послушать речь Якова Первого. Поджечь фитиль должен был тот самый Гай Фокс, чью улыбчивую комиксовую маску превратили в социокультурный мем, который форсят все кому не лень, однако его поймали, пытали, казнили… И вот чертов заговор удался — только в другом времени, в другом мире… Фитиль подожгли, бочки с порохом взорвались.
И что теперь? Страна осталась без монарха? Или им — все же — станет принц Варвест, прохлаждающийся на роли священника в Адоре? О нет, только не это… Если на престол воссядет религиозный фанатик, находящийся под влиянием курии Ашара в Адоре, мое положение — равно как и положение Санкструма — станет шатким…
Я ослаблено опустился на подножку кареты. Голова кружилась. Мне было дурно. Амара поднесла флягу с вином, я начал жадно пить. В глазах стоял туман. Шутейник, Литон, Бернхотт, Эвлетт — что с ними? Живы ли? Прошло, наверное, минут десять, прежде чем я смог соображать.
— Оглашение завещания состоялось? — спросил у старшины.
— Так точно, господин… ваше величество….
— Что? Что ты плетешь… Кого… кого из принцев назначили императором, старшина?
— Вас.
— Что? Что за ерунда! Где Бришер? Жив?
— Уже за ним послали.
Я снова приник к фляге.
А мне все казалось, что прозрец городил чушь про мое имя в завещании Растара!
Капитан прибыл спустя еще пять минут, на лице его были разводы копоти. С ним — около сотни Алых Крыльев и старая лиса Блоджетт. Я ждал, опершись на руку Амары Тани.
— Господин архканцлер, ваше величество! — вскричал Блоджетт голосом дребезжащим и дрожащей рукою извлек из-за пазухи парадного камзола мятый и, кажется, обгорелый лист.
Я с трудом поднялся, провел пальцами по хрустящей щетине. Ох и вид у меня, ох и вид…
— Что происходит вообще?
— Согласно последнему, заверенному подписями Накрау Диоса и Лайдло Сегерра завещанию Эквериса Растара Аран Торнхелл, внебрачный сын Эквериса Растара, объявляется единственным легитимным наследником империи Санкструм! Да здравствует новый император! Да здравствует новый император!
Я получил корону империи Санкструм.
Оставаясь при этом архканцлером.
Началась новая страница истории.
Глава первая
Итак, я должен стать новым императором Санкструма. Я, Андрей Вершинин, вселенец в беспутного аристократа Арана Торнхелла, которого избрали архканцлером…
— Поговорим позже, Блоджетт, — сказал я, даже не притронувшись к завещанию, которое протянул мне хитрый лис. — Завтра в полдень жду вас в кабинете архканцлера.
— Но имперские п-покои…
— В кабинете архканцлера, Блоджетт. Пока, если можете, соберите сейчас, немедленно уцелевших дворян из вашей фракции. Мне нужны работники для разбора завала.
— Да, всемилостивейший государь.
— Я не государь, Блоджетт! И уж тем более… не всемилостиво… вошь… вший!
Ненавижу титулы.
Старший секретарь взглянул на меня странно:
— Однако с-смею заметить…
— Поменьше куртуазности, Блоджетт!
— Однако смею заметить, с наследованием в-вами короны Растаров все не просто…
— Поговорим об этом завтра, старший секретарь!
* * *
Взрыв, направленный из винного подвала, разворотил пол и обрушил многотонную крышу бального зала и часть стен прямехонько в подземелье. В результате все, кто еще оставался в зале после объявления воли почившего Растара, превратились в месиво из дробленых костей и давленого мяса. Зрелище было страшное. Кое-кому не повезло умереть сразу: из дымящегося окровавленного провала доносились крики и тягостные, агонизирующие стоны.
Смотрел на это, наверное, минут десять, впав в какой-то ступор. Да-да, я сильный и непреклонный, и вообще хмурая сволочь, но зрелище массового убийства — а это было именно массовое убийство! — не проберет до печенок только самого отпетого негодяя.
Пространство кошмара… размером с пару баскетбольных полей… каменные балки, битый кирпич с остатками кладки, дымящиеся обломки мебели и просто горькие струи дыма меж камней… Чья-то рука со скрюченными, ободранными пальцами, заклиненная между балок и битой кладки… От дыма кажется, что пальцы конвульсивно подергиваются, хотя это иллюзия, не более, да, конечно, иллюзия…
— Торнхелл? — позвала Амара, и тут же схватила меня под локоть. Оказывается, я начал крениться в сторону окровавленного провала.
Я глубоко вздохнул. Пространство над смертным полем пахло кровью и черным порохом. Тем самым, что я учуял после выстрела Хвата.