Эвелин снисходительно улыбнулась и легонько похлопала собеседницу по руке.

– По-моему, ты идеально подходишь на эту роль. Более того, надеюсь, что ты будешь благотворно влиять на Энн. Да и лично для тебя было бы полезно и поучительно пообщаться и с ней самой, и с представителями каирского общества.

Лидия улыбнулась. Как это в духе Эвелин!

– Польза от взаимного общения, – задумчиво произнесла Лидия и, секунду помолчав, добавила: – Мне уже заранее страшно.

– Думаю, тебе нет причин бояться Маргарет Карлтон, – решительно возразила Эвелин. – О Джеральде ничего не могу тебе сказать. В последний раз, когда я его видела, это был очаровательный жизнерадостный молодой человек двадцати двух лет. Теперь ему тридцать четыре.

– Расскажите мне об Энн, – попросила Лидия.

– Она – просто милашка, – с воодушевлением ответила Эвелин. – Очень хорошенькая, очень порывистая и, главное, привыкла всегда и во всем добиваться своего.

– О боже! – вздохнула Лидия.

– Впрочем, ты сама ее увидишь и составишь свое представление, – произнесла Эвелин и выбросила сигарету. – Сегодня Энн придет ко мне на чай, и ты сможешь с ней сама все обсудить.

– Но что, если я ей не понравлюсь? – с тревогой в голосе поинтересовалась Лидия.

– Понравишься, – заверила ее Эвелин.

Развернув машину, они поехали прочь от особняка. За всю обратную дорогу не было сказано больше ни единого слова.

Энн была определенно мила, не приходилось даже сомневаться.

Она не могла усидеть на месте и порхала перед Лидией и Эвелин, откровенно красуясь в своем новом вечернем платье из зеленого тюля, которое вздымалось волной чуть ниже тоненькой талии и скорее подчеркивало, нежели скрывало изящные и гибкие линии девичьей фигурки.

Она отправилась обедать с молодым человеком в ресторан, оставив Лидию и Эвелин в гостинице, где все трое остановились.

После трех дней суматохи и лихорадочной спешки Лидия с нетерпением ожидала спокойного вечера, когда можно будет пораньше лечь и если не выспаться, то хотя бы немного отдохнуть.

В последние несколько дней у нее возникли проблемы со сном. Она была настолько возбуждена стремительной чередой событий, что иногда ей начинало казаться, что все это происходит не с ней, человеком спокойным и чуждым романтики, а с кем-то другим, неким незнакомым ей существом.

С того момента, как миссис Маршалл познакомила их с Энн в «Фор Эрроуз», у нее не было ни минуты покоя. Энн прибыла в дом Эвелин с известием, что через неделю собирается отправиться морем в Каир, с сопровождающим или одна.

К счастью, она сразу же прониклась к Лидии симпатией, что избавило Эвелин от необходимости возражать столь смелому, если не опрометчивому, решению. А возражений было явно не избежать, подвернись Энн хотя бы малая возможность ехать в Египет одной.

Хотя ей исполнилось восемнадцать, мягкие, как пух, белокурые волосы и огромные светло-голубые глаза придавали Энн Таверель более юный вид, и лишь ярко-красная губная помада и столь же броский лак на ногтях заставили бы стороннего наблюдателя прийти к выводу, что перед ним уже отнюдь не юная школьница.

Впрочем, достаточно было провести в обществе Энн совсем немного времени, чтобы понять: эта юная особа привлекательна, обладает очаровательными манерами и даром влюблять в себя большинство людей, с которыми ей приходится встречаться, а также то, что, помимо природной импульсивности, излишним интеллектом она не обременена.

Подобно ее матери, поступками Энн руководил не разум, а чувства, и очень скоро Лидия поймала себя на том, что ей не терпится узнать, что произойдет, если новая знакомая всецело отдастся во власть собственным порывам.

В данный момент ее приводило в восторг и откровенно льстило – однако нисколько не удивляло – внимание со стороны десятка, а то и более молодых людей, которые, если подобное сравнение уместно, вились вокруг нее, как мотыльки вокруг горящей свечи.

– По сути, она все еще большой ребенок, – как-то раз обронила в присутствии Лидии Эвелин.

В ее тоне Лидия уловила плохо скрытую тревогу. Было ясно, что миссис Маршалл беспокоит будущее обворожительной малышки Энн.

Весь день, не умолкая, трезвонил телефон. Прислуга сбилась с ног, принося записки и букеты, объявляя о приходе молодых джентльменов, которые готовы были часами дожидаться минуты, когда Энн наконец удостоит их вниманием.

Когда же Энн во всеуслышание объявила, что намерена отправиться в Каир уже в следующий вторник, более того, она уже известила мать о своем приезде телеграммой, Эвелин восприняла это известие с улыбкой и предложила сосредоточить общие усилия на подготовке к отъезду.

– Вы просто прелесть! – воскликнула Энн, заключив ее в объятия. – Не знаю, что бы я делала без вас, тетя Эвелин! Неужели никто в радиусе пятидесяти миль не говорит вам об этом по меньшей мере семь раз в неделю?

– Конечно, очень легко польстить, когда ты наконец добилась своего, – с улыбкой отозвалась Эвелин. Эти слова могли бы прозвучать укоризненно, если бы не теплота, с которой они были произнесены.

– Лидия, а ты что скажешь? – спросила будущую компаньонку Энн. – Успеешь собраться ко вторнику?

– Вполне, – ответила Лидия. – Мне и собирать-то особенно нечего.

– Нечего, – эхом повторила Эвелин с легким укором в голосе. – Моя дорогая Лидия, ты ведь не собираешься ехать в Каир совсем без одежды?

– Нет, конечно же, разумеется, нет, – бесхитростно ответила Лидия.

Она уже так давно привыкла обходиться тем скромным гардеробом, который у нее имелся, что забыла, как важна одежда и насколько значительную роль играет она в жизни любой женщины.

– Завтра мы отправляемся в Лондон, – решительно объявила миссис Маршалл.

Лидия в знак согласия кивнула, а Эвелин, взяв бумагу и карандаш, принялась составлять список необходимых покупок. Спустя полчаса Лидия взмолилась:

– Но это же смешно, Эвелин. Я буду вынуждена отказаться от места компаньонки, если для этого требуется так много всего. Да и времени уже нет, чтобы успеть приобрести все эти вещи. И самое главное, у меня точно не хватит денег за все это заплатить.

– А вот это уже моя забота, – с улыбкой возразила старшая подруга. – Это будет мой подарок тебе, своего рода приданое, которое поможет тебе начать новую жизнь.

– Даже слышать об этом не хочу, – заупрямилась Лидия. – Это очень любезно с вашей стороны, однако я не могу принять такой щедрый подарок.

– С каких это пор ты сделалась такой гордячкой? – удивилась Эвелин. – Моя дорогая, в течение семи лет я была лишена твоего общества и удовольствия делать тебе подарки. То, что мне следовало тебе подарить, за это время копилось, как на банковском счету, а теперь настало время одним махом восполнить то, что так долго откладывалось. Ты едешь в Каир, и это сказочная возможность, которая – как знать – может, больше и не представится. И если ты думаешь, что я посмею отправить Энн к Маргарет и Джеральду в обществе компаньонки, которая одета как огородное пугало, ты очень заблуждаешься. Приходится думать и о собственной репутации, ведь они знают, что к ним приедет моя близкая подруга. Так что нам обеим никак нельзя ударить в грязь лицом.