Москва, 1985 год

Помню, он тогда нас с отцом возил на «жигуленке» по заснеженному холодному городу – в гости. Это были посиделки по теплым московским квартирам, и я помню, что на этих посиделках все читали стихи и все были очень умные и веселые. И все были – друзья.

Еще года через два, весной, Резо сказал, что летом Андрей приезжает с дочкой Аней на месяц. И что Андрей будет писать книгу. И что мы провезем гостей на машине по Грузии.

У отца, как и у Андрея, тоже была «02», но желтая.

Многие мои воспоминания об Андрее – как раз из этого путешествия.

Из Тбилиси мы поехали в Боржом. Андрей здорово водил, так уверенно… Резо ездил медленно, его друг – быстро, и очень ловко у него все получалось… В Боржоми Андрей меня спросил: машину водишь? (Те, кто знает Резо, понимают, что он очень любит волноваться, и соответственно он меня автомобилю не учил, потому что это страшно – водить машину). Я сказал Андрею: нет, не вожу… Он сказал: хочешь? Я сказал, что Резо не разрешит, а он сказал, что договорится! И вот во дворе боржомского горкома я сел за руль. Андрей сел рядом и сказал: давай потихоньку ездить. Первые метры мы там, в Боржоми, и наездили. Там он научил меня первой скорости и задней.

Андрей на Кавказе. Рисунок Резо Габриадзе

Еще я помню, что мы в Вардзии хотели сделать шашлыки на берегу Куры. А на десерт купили арбуз. Но пока мы возились с мясом, у нас арбуз река унесла – мы положили его в Куру, чтобы он охлаждался. Помню, как Андрей бежал вдоль Куры за арбузом, который так и не поймали… Потом нас еще покусали дикие мухи. Их называют у нас бычьими, в России слепень. И укусы краснеют и чешутся неделями… Там же, в Вардзии, была почти приличная гостиница, в ее дворе Андрей меня учил водить машину уже каждый день, подолгу и очень терпеливо.

С тех пор каждый раз, когда сажусь за руль машины с ручной коробкой скоростей, я всегда вспоминаю Андрея и его голос: «ПЛАВНЕЕ ОТПУСКАЙ»…

После Вардзии мы отправились в монастырь Моцамета крестить Битова и его дочь Аню. Это заранее было обговорено между Резо и Андреем. Их крестными стали мы с отцом.

Место неподалеку от Кутаиси выбрал Резо. Там небольшой приток Риони огибает гору, и вдруг получается, что по очень тоненькому перешейку эта гора, практически остров, с материком как-то общается. Очень красивое место. Вокруг высокие зеленые холмы, река журчит, и по тоненькой дорожке, по перешейку надо идти к монастырю…

С о. Торнике в монастыре Моцамета

Было утро. Дошли до церкви. Священника звали Торнике (Гаги) Мосешвили. Какое-то время он был занят в храме, читал молитвы, и передал через монаха: подождите меня дома. А дом у него был чуть дальше, за храмом. Мы зашли в келью, осмотрелись… все было очень просто и скромно. Помню реакцию Андрея на маленький столик, на котором стояло много флаконов с одеколоном и туалетной водой. Как раз Андрей и привлек к нему наше внимание – смотрите, какой большой выбор запахов!.. Позже пришел Торнике. Вот кто оказался действительно огромным мужчиной, в белой рясе, в белой бороде, в очках. И тоже с очень мощным, низким голосом.

Мы завтракали у него, Торнике за столом рассказывал разные истории, например как он два раза сидел. Первый раз, потому что в двадцать пятом году пришли большевики к нему в церковь и плохо высказались о фреске царицы Тамары… Торнике не стерпел и побил их, а он и в молодости был большой, с большими кулаками. За это его посадили, весь срок он отсидел в Сибири. А когда возвращался домой, то с поезда на маленькой станции увидел, что пионеры купаются в речке, совсем недалеко. Времени было мало, он не хотел терять его зря, поэтому спрыгнул с площадки вагона, подбежал к этим детям и покрестил их прямо в речке, как Иоанн Креститель. Они даже не подозревали, что стали христианами. Но кто-то заметил, и Торнике посадили снова.

Андрей и Резо тоже разговорились; помню, в это утро они втроем с о. Торнике как-то захотели все высказать друг другу, от всего сердца… и из этого получилась дружба. Торнике очень проникся, потому что рядом все были открытые люди. Так что даже попросил – можно и он будет крестным отцом… Андрей согласился, и потом все переместились в церковь, где и произошел обряд.

Потом нас ждал Кутаиси, город, в котором родился Резо. Отец всем все показывал и рассказывал. Потом мы отправились в Аджарию. Батуми стал финальной точкой путешествия…

Резо и Андрей путешествуют по Грузии

Когда я Андрея вспоминаю, какие-то детали так ясно вижу… его руки… и особенно ногти, они закруглялись вокруг пальцев, как будто пытались стать когтями. Вижу, как он этими пальцами сворачивал самокрутку с душистым трубочным табаком «Drum» или брал стопку с водкой и не торопился выпить, а начинал что-то рассказывать. Когда он говорил, возникало ощущение, что ты спишь. Он проникал каким-то образом в твое подсознание, он догадывался, что тебе важно, про это и говорил. Как будто глубокие мысли, которые в тебе есть, он, глядя тебе в глаза, улавливает и начинает про это говорить. Его рассказы шли не вдоль, а в глубину. Не по сюжету. И еще этот голос, его тембр. Он умел владеть твоим мозгом. И он очищал его как-то, обогащал…

Самокрутка в руке, когтистые пальцы, волчья шуба, красный «жигуленок»-02 на снегу…

В нем чувствовалось боксерство. Он всегда вел себя смело. И эта смелость была за счет того, что он знал, что сможет за себя постоять. И не только за себя. Этим он как-то напоминал мне Высоцкого.

У меня есть еще и еще воспоминания. Например, питерские, детские, о том, как Андрей водил меня в стереокинотеатр на Невском. Или помню, как в Тбилиси у нас дома готовили к первому изданию книжку Битова «Грузинский альбом». А до этого были страсти насчет «ЛитГрузии»: напечатают – не напечатают его повесть в этом журнале?.. Если б не напечатали в журнале, то и книжка не вышла бы. Такие были времена, ведь Битова много лет вообще нигде не печатали, он был под негласным запретом. Журнал с повестью вышел, все обрадовались, и Андрей тогда приехал в Тбилиси. Собрались у нас на квартире, Резо рисовал эскиз обложки, писал название будущей книги. Крошка (так все звали и сейчас зовут мою маму) принесла старый семейный альбом. Там нашлась фотография моей прабабушки с дочкой. Она и стала обложкой книги!.. А на заднюю обложку нашлось фото из семейного альбома Битовых – бабушка Андрея с его мамой…

Резо и Андрей в Германии