Всё ещё болезненно возбуждённый, Джимми начал фантазировать о Шарлин. Он смешал сцены из видео с её лицом, представляя, что она берёт его в рот, как те актрисы, жадно, страстно.

Её рот. Он вспомнил - позавчера, нора, сжимающаяся вокруг его пальца, покалывающая, сосущая его. Он попытался оттолкнуть это, и тогда приползла мамочка, с голосом, полным отвращения и упрёка.

Оказывается, ты вырос совсем как он. Все вы, мужло, одинаковые. Прямо как твой папуля, только и заботитесь о том, чтоб найти шлюху, которая поиграет с вашим червём! Червь. Он снова подумал о норе, разум приятно расплывался. Нора. Покалывающая, сосущая норка. Женщины на видео, сосущие своими алыми ртами лиловые блестящие члены. От такого тоже щипет? Судя по лицам мужчин, он подумал, что это очень может быть.

Не успел Джимми понять, что встал с постели, как уже оказался на крыльце. Он стоял в одних трусах, горячий ночной воздух ласкал его тело. Он пока не видел нору, но запах, острый и крепкий, тянул его почти ощутимыми волнами, заманивая. Ему следовало бы бояться. Горы внутренностей были достаточным предостережением. Джимми двигался, как в пьяном сне. Он сказал себе, что это сон. Ничто ему не навредит, пока он во сне.

Джимми стянул трусы и опустился на колени. Нащупав рукой нору, он почувствовал её скользкую гладкость, готовую и призывную, как девушки с кассет. Он подался вперёд, входя в тёплую, влажную землю. Нора тут же начала сосать, вырвав из него крик удовольствия. Покалывание было почти болезненным. Он брыкался и трясся, когда земля сжималась и тянула, кончая бурно и быстро, но она продолжала.

Снова и снова он заходился в оргазме, но дыра продолжала доить его, нажим перешёл из блаженства в боль, и тут же в агонию. Он закричал и попытался отпрянуть, но конечности оказались слабыми и бесполезными. Джимми казалось, что он провёл долгие часы лежа не земле, не в силах сопротивляться, срывая воплями горло, осознавая крошечной долей здравого рассудка, что это не сон и соседи слишком далеко, чтобы его услышать.

Джимми слышал чмокающие звуки, с которыми его тело засасывало в землю, дюйм за дюймом. Его кости трещали, как ветки в костре. Жгучая резь разливалась по венам, пока его внутренности разжижались и размеренно поглощались землёй. Затем сдался позвоночник с ослепительно сверкнувшей вспышкой боли, и он блаженно утратил всякое ощущение тела. Его дробящееся сознание представило насекомое, парализующее жертву укусом, чтобы затем всосать жидкие потроха. Он отчётливо услышал звук, похожий на трубочку на дне стакана молочного коктейля, втягивающую последние капли с шумным воодушевлением.

Последним, что услышал Джимми, перед тем как провалиться во тьму, был призрачный голос мамочки.

Паршивый пьяный блядун! Я всегда знала, что ты грязный, глупый мальчишка!

* * *

Шарлин здорово разозлилась по пути к дому Джимми, и к тому времени, как она подъехала на своём раздолбанном старом грузовике, она была более чем готова высказать ему всё, что думает. Её кидали многие парни в прошлом, но этот стал вишенкой на торте.

Меня отшил чёртов деревенский идиот! Джимми сох по ней весь год, практически истекал слюной каждый раз, когда ловил взглядом её задницу или вырез рубашки, и он посмел оставить её на пикнике одну! Единственная причина, по которой она вообще дала ему шанс – ей нужен был компаньон, а он казался хорошим, разве только немного тормознутым. Ещё он был довольно милый, в преданно-щенячьем смысле. Она потопталась в гараже, сжав кулаки, её спина и грудь пропотели от полуденного жара.

Помедлив, когда она почуяла запах, Шарлин встала на месте и огляделась. Пахло сексом, терпко и мускусно. Похоже, тянуло из огорода, где Джимми явно проводил много времени. Наморщив нос от запаха, она ощутила разряд возбуждения, начавшийся в груди, и выстреливший молнией в пах. Шарлин вслух ахнула от мощности этого чувства, взгляд упал на что-то блестящее на солнце в нескольких ярдах от неё. Отчаянно потея и мелко глотая воздух, Шарлин подошла к куче. Пульсация между её бёдер нарастала с такой силой, что она жаждала прижаться к чему-то, к забору, чему угодно, чтобы разрядиться.

Пара испачканных мужских трусов, смятая, лежала на земле около внутренностей. Кусочек светлого органа, густо прокрытого венами, выглядывал из норы в газоне размером с её бедро. Насторожённая, но всё равно возбуждённая до боли, к которой теперь прибавлялось головокружение, Шарлин изучала груду кишок, тыкая их ногой, совершенно забыв, что на ней одни шлёпки. Её рот раскрылся в удивлённом стоне.

Ногу Шарлин начало щипать.

Перевод: Guro Chan

"ВДОВА"

Черт!

Сьюзен громко хлопнула себя по затылку, реагируя на внезапную жгучую боль. Ее рука раздавила что-то мягкое и хрустящее. Липкие внутренности насекомого просочились между ее пальцами, отчего желудок скрутило. Она медленно поднесла руку к глазам.

Лишь бы не паук, что угодно, только не паук, - подумала она.

Она с омерзением осмотрела смятое черное тельце и зеленые ошметки, прилипшие к ее пальцам. Это действительно был паук. Сьюзен вздрогнула и несколько раз вытерла руку о картонную коробку, счищая с кисти вонючую грязь.

Все еще чувствуя покалывание в затылке, Сьюзен плюхнулась на ближайший ящик. Ее глаза наполнились слезами.

Господи, да я даже подвал не могу убрать без драмы! Ох как бы Билл посмеялся надо мной, если бы увидел, как я реву из-за укуса паука.

Волны отвращения и жалости к себе вызывали дрожь по всему ее телу. Билл ее не понимал и никогда не поймет. Он не был матерью.

- Это классический случай "синдрома пустого гнезда"[3], - заявил Билл таким самодовольным тоном, что Сьюзен захотелось пнуть его в колено.

Он сразу заметил у нее признаки депрессии и моментально выставил диагноз.

- Займись чем-нибудь. Хобби там и прочее в том же духе.

Более двадцати лет своей жизни Сьюзен посвятила воспитанию их двоих с Биллом детей. Билл зарабатывал достаточно денег, чтобы она могла не работать и оставаться дома. Двадцать два года готовила для этих детей, убирала за ними и стирала белье. Футбольные матчи и уроки танцев, родительские собрания и школьные представления. Она вытирала каждый нос, каждую слезинку и их маленькие попки, когда они были младенцами. Сломанные кости, первые месячные, первые свидания и первые разбитые сердца - все это был ее удел.

Билл же ни с чем из этого не сталкивался.

Их младшая дочь пошла по стопам старшей сестры и несколько месяцев