Кроме того, французский исследователь проанализировал описания путешественников, указав, что авторами, посещавшими державу Екатерины II, двигали довольно часто политические мотивы.

Таким образом, благодаря работе Лортолари в историографии впервые была представлена целостная картина взаимодействия друг с другом различных образов России, существовавших во французской культуре Просвещения. Тем самым был намечен путь для дальнейшего изучения данной темы, что и было сделано, прежде всего, в трудах французских исследователей М. Кадо и Ш. Корбе[18].

Шарль Корбе в книге «Французское общественное мнение перед лицом неизвестной России (1799- 1894)» охватил большой временной промежуток и на основе обширного литературного материала проследил эволюцию отношения французов к России на протяжении без малого ста лет[19]. Не обошел он вниманием и предшествующий период: введение книги посвящено памятникам общественной мысли и историческим произведениям «Россики» XVIII в. Несомненной заслугой Корбе является то, что он первым в историографии указал на необходимость специального исторического исследования, посвященного отношению революционных политиков и публицистов Франции к России[20]. Однако сам он ограничился лишь кратким обзором основных произведений французской «Россики» конца столетия, в том числе сочинений Левека, Леклерка, Рюльера, Малле дю Пана, Шантро, Фортиа де Пиля, Кастера и Лаво.

Другим известным исследователем русско-французских литературных и культурных контактов стал Мишель Кадо, автор одной из наиболее обстоятельных монографий второй половины XX в. по истории эволюции образа России на Западе. Книга «Образ России во французской интеллектуальной жизни. 1839-1856 гг.» (1967 г.) была посвящена сравнительно небольшому, но чрезвычайно важному периоду для формирования образа России в Европе: от выхода книги маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году» до окончания Крымской войны[21]. Автор проанализировал большое количество литературных источников, детально рассмотрел особенности восприятия России в литературном мире Франции. Непосредственное отношение к теме настоящего исследования имеет принадлежащий также перу Кадо подробный анализ одного из публицистических произведений «Россики» революционной эпохи - «Путешествия в Россию» П.-Н. Шантро (1794)[22]. Соглашаясь с Мореншильдтом, Кадо отмечает, что «Путешествие» являлось компиляцией, основанной на трудах Палласа, Манштейна, Кокса, Шерера и Левека. Однако, детально проанализировав текст Шантро, Кадо опроверг долгое время господствовавшую в литературе точку зрения о том, что источники сведений Шантро сводились исключительно к вышеуказанным авторам. Кадо выявил ряд совпадений между текстом Шантро и книгой голландца Петера Ван Вунсела «О современном состоянии России» (1783 г.)[23].

Начало последнего по времени, третьего, этапа изучения темы «образ России во Франции конца XVIII в.» можно отнести к концу 1980-х гг. Принципиальная новизна этого этапа заключалась в повышенном внимании, которое было проявлено в исторической науке и смежных отраслях научного гуманитарного знания к изучению образа «Другого» (в широком смысле) в культуре прошлого. Исследования по истории образа России во Франции приобрели в последние три десятилетия междисциплинарный характер, в их основу полжены достижения литературоведения, социологии, этнопсихологии, философии. Иными словами, это этап, когда историческая имагология как направление междисциплинарных исследований, приобрела самостоятельность и в повестке дня оказалось не только изучение идеологем и политических концепций новейшего времени, но и коллективных представлений о «чуждости», «инаковости», образе врага. Кроме того, российская наука также смогла принять активное участие в разработке этой темы.

На данном этапе в центре внимания исследователей оказались стереотипы о России, то есть устойчивые представления, эволюция которых происходила на протяжении большой временной длительности. Отметим, что если раньше использовались источники, специально посвященные России, то теперь пришло время привлечения и тех источников, которые посвящались более широкому кругу международных проблем эпохи, а также периодической печати. Благодаря активной публикации источников по истории русско-европейских связей XVIII в. историки, работающие по данной теме, располагают сегодня большим количеством новых архивных материалов[24].

В то время, как некоторые французские и российские исследователи[25] по-прежнему большое внимание уделяют восприятию внешнеполитических концепций[26], используя новые материалы архива МИД Франции, впервые со времен издания книг Ш. Корбе и М. Кадо, В. А. Мильчиной на материалах прессы был рассмотрен вопрос о существовании «русского миража» в 1820-1840-е гг., когда апологетам французской монархии Россия казалась страной, где воплотилась консервативная утопия[27]. Таким образом, едва ли не впервые была сделана попытка изучения альтернативных версий репрезентации России, помимо тех, что были отражены в наполеоновской пропаганде, сочинении Кюстина и других известнейших текстах о России, написанных на французском языке в последней трети XVIII в.[28]