— Миссис Больсовер ожидает посетителей, — торопливо проговорила она. — Я не думаю…

— Это важно, — настойчиво сказал Питт. — Пожалуйста, попросите ее.

Девушка все еще колебалась. Инспектор знал — она беспокоится, как бы он не оказался возле парадной двери, когда придут посетительницы. Это поставит ее хозяйку в неловкое положение. В конце концов, уважаемые люди не впускают полицейского в дом, тем более с парадного входа.

— Чем скорее вы пригласите ее, тем раньше я закончу свои дела. — Питт постарался быть убедительным.

Горничная приняла его доводы и поспешила согласиться. Что только не сделаешь, чтобы убрать полицейского от парадных дверей!

Софи Больсовер была очень привлекательной женщиной, не в пример своей горничной, которой не мешало бы посидеть на диете, надеть шелковое платье, а также завить и уложить волосы.

— Добрый день, — быстро поздоровалась миссис Больсовер. — Полли говорит, вы из полиции.

— Да, мэм.

Питт понимал ее беспокойство о своем социальном статусе и поэтому бегло изложил суть дела, после чего попросил дозволения поговорить со служанками — так же, как он делал в других домах. Разрешение было дано немедленно, и его почти насильно выдворили в комнату экономки, чтобы разговоры велись не на глазах у посетителей. Инспектор начал с Полли, дабы та поскорее освободилась и вернулась к своим обязанностям до того, как придет первый посетитель.

Инспектор не узнал ничего нового, кроме имен. Теперь следует сохранить их в памяти, затем поработать над ними, отбросить маловероятные кандидатуры. Возможно, явное давление и присутствие полицейского в доме кого-то перепугало и этот человек что-то утаил. Да и мог ли кто подозревать, что личная любовная трагедия или грязная связь приведут к смерти малюток?

Кэмпбелы и Дораны, как и сказал генерал Балантайн, в данный момент отсутствовали. Инспектор пропустил и следующий дом, будучи уверен, что живущий затворником Хаусман нанимает в слуги только мужчин. Был уже пятый час, когда он постучал в дверь последнего дома, который принадлежал сэру Роберту и леди Карлтон.

Дверь открыла напуганная горничная:

— Да, сэр?

— Инспектор Питт, из полиции. — Он знал, что грубо вторгается в частную жизнь хозяев, ведь это было самое неподходящее время для посещений. В такой час строгий этикет социальных отношений соблюдался буквально. Вплоть до того, что жесткие правила о сословиях указывали, кому позволительно войти в дом, а кому разрешено просто оставить визитную карточку, чей визит допустим и чей может быть отвергнут, кому с кем дозволительно разговаривать и на каких условиях. Принимать полицейского в это время дня — чрезвычайное событие. Питт постарался сделать свой визит по возможности безобидным.

Хозяев дома не удивил его приход. Местные сплетни уже давно дошли до них, принеся с собой информацию о том, с кем он встречался и о чем спрашивал. Вероятно, имелись даже детальное описание его внешности и точная оценка его положения в обществе.

Горничная тяжело вздохнула:

— Будет лучше, если вы войдете. — Она отступила на шаг, осматривая его с опаской и недоверием, словно он мог занести в дом преступление, как заразную болезнь. — Пройдемте к дальним комнатам, мы найдем там место для вас. Конечно, миссис не сможет принять вас. У нее посетители. Леди Тауншенд, — добавила она с гордостью. Питт был не в курсе насчет значимости леди Тауншенд, но попытался выглядеть впечатленным. Горничная, увидев выражение его лица, смягчилась. — Я позову мистера Джонсона, — добавила она. — Он дворецкий.

— Благодарю вас. — Инспектор сел туда, куда ему указали, и девушка умчалась.

С утра Шарлотта Питт приводила дом в порядок. Это заняло у нее не более часа. После чего она послала свою единственную домработницу за газетой, чтобы узнать, что же произошло такого, о чем Томас ей не сказал. До замужества отец запрещал ей читать прессу. Как и многие другие мужчины благородного воспитания, он был уверен, что газеты безнравственны и не годятся для женского чтения. Там мало что печатали, кроме статей о преступлениях и скандалах. А политические статьи, разумеется, находятся за пределами женского понимания и потому тоже для них нежелательны. Чтобы удовлетворить свое любопытство, Шарлотте приходилось подкупать дворецкого или действовать с молчаливого согласия мужа сестры, Доминика Корда. Она улыбнулась при мысли о том, как была влюблена в Доминика в те дни, когда Сара еще была жива. Затем улыбка исчезла. Смерть Сары еще причиняла ей боль, а страсть к Доминику давно остыла, перейдя в дружбу.

Шарлотта была шокирована и напугана, обнаружив, что влюблена в неуклюжего и нахального полицейского. Нарушив ее спокойную жизнь, он рассказал ей о мире, о котором она никогда раньше не знала, мире мелких мошенников и отчаянной изматывающей бедности, доводящей до безумия. Собственный комфорт, ранее ею не замечаемый, стал для нее оскорбителен. Ее суждения о жизни изменились.

Конечно, родители были потрясены, когда Шарлотта объявила им, что собирается выйти замуж за полицейского, но постарались отнестись к этому по возможности благосклонно. В конце концов, она сама несет ответственность за свое положение на рынке невест, а ее прямота делала их дочь не самой выгодной партией. Шарлотта была достаточно привлекательной, Питт так и вовсе считал ее красавицей. Однако у нее не было столько денег, чтобы ей простили своенравие и острый язычок, считавшиеся большим недостатком в глазах любого джентльмена ее круга. Бабушка уже потеряла всякую надежду и была искренне убеждена, что бедняжке Шарлотте суждено остаться старой девой. Брак Эмили с лордом Эшвордом стал своеобразной компенсацией неравного брака средней из сестер. А с таким позорным пятном, как убийство в доме, Эллисоны перестали быть семьей, альянс с которой был бы желанен.

Томас относился к Шарлотте гораздо строже, чем она того ожидала. Несмотря на свою искреннюю глубокую любовь, он не терпел возражений, как и все остальные мужчины, которых она знала. Шарлотта была поражена и поначалу даже сопротивлялась, но в глубине души была этому рада. Она боялась признаться себе в своих опасениях: при столь разном социальном положении и из-за любви к ней он мог позволить ей подмять его под себя и главенствовать в семье. Втайне Шарлотта обрадовалась, когда поняла, что муж не намерен делать ничего подобного. Конечно, при первой ссоре она плакала, даже устроила сцену, показывая ему свой характер и свою обидчивость. Но тем не менее, когда она пошла спать, внутри ее все пело от счастья. Муж тогда подошел к ней и мягко обнял, но все-таки не позволил поступить так, как она хотела.

Томас никогда не возражал против того, чтобы она читала прессу, и когда служанка вернулась со свежей газетой, нетерпеливые пальчики миссис Питт пробежались по всем страницам, чтобы найти сообщение о преступлении на Калландер-сквер. Она не нашла его с первого захода. Пришлось искать более тщательно, прежде чем удалось обнаружить маленькую заметку, длиной всего два дюйма, очень коротко сообщавшую, что в саду найдены два младенческих тельца и что под подозрением находятся служанки из близлежащих домов.