Он изумлённо посмотрел на неё и улыбнулся впервые за весь разговор.

"Мне не впервой иметь дело с умалишёнными", – сказал он. "Я служил одному из них много лет. Но ты… Ты – единственная в своём роде. Что ж… Хочешь умереть таким образом – пускай".

Он шагнул к ней и вытащил меч из ножен.

"Я с наслаждением тебя убью", – добавил он. "Мне этого хотелось с того момента, как я впервые увидел твоё лицо. В нём столько высокомерия, что меня тошнит".

Он приблизился ещё, и тогда Волусия обернулась и увидела, что Кулиан уже стоит в комнате позади неё.

Генерал уставился на него, поражённый его внезапным появлением из ниоткуда. Он был выбит из колеи, потому что не ожидал ничего подобного и не знал, как реагировать.

Кулиан снял свой чёрный капюшон и презрительно ухмыльнулся. Его жуткое лицо было бледным, как мел, а глаза закатились так, что были видны только белки. Он медленно выставил перед собой ладони.

Как только он это сделал, главнокомандующий и все его подчинённые рухнули на колени. Они стонали и закрывали уши руками.

"Прекратите!" – закричал генерал.

Кровь тонкими струйками потекла из ушей солдат, и один за другим они повалились на пол и остались лежать без движения.

Мёртвые.

Волусия неспешно нагнулась и взяла золотой скипетр из безжизненной руки генерала.

Она подняла трофей и поднесла к свету, любуясь его сиянием и наслаждаясь его тяжестью. Это был зловещий артефакт. Она широко улыбнулась.

Он весил даже больше, чем она предполагала.

*

Волусия перешла ров и оказалась за стенами Мальтолиса. Её колдун, Кулиан, её наёмный убийца, Аксан, и главнокомандующий её войск, Соку, были позади неё, а перед ней выстроилась несметная мальтольская армия. Всюду, насколько хватало её глаз, просторы пустыни были заполнены подданными Мальтолиса – двести тысяч человек, больше, чем ей когда-либо доводилось видеть. Даже ей эта армия внушала ужас.

Лишённые своего лидера, они терпеливо стояли и смотрели на возвышавшуюся на помосте Волусию. Воздух стал плотным от напряжения, и Волусия чувствовала, что они выжидали и раздумывали, решая, убить её или служить ей.

Волусия смотрела на них гордо, ведомая судьбой, и величаво подняла золотой скипетр над головой. Медленно она повернулась сначала в одну сторону, потом – в другую, чтобы все могли увидеть сверкающий на солнце символ власти.

"НАРОД МОЙ!" – громогласно обратилась она к ним. "Я – богиня Волусия. Ваш принц мёртв. Скипетр теперь принадлежит мне, и за мной вы будете идти отныне. Следуйте за мной, и вы снискаете почести и богатство, и всё, что только пожелаете. Останетесь здесь – сгинете бестолку на этом самом месте, в тени этих стен, рядом с трупом лидера, который никогда вас не любил. Вы служили его безумию. Со мной вас ждут слава и новые завоевания, и вы наконец получите лидера, которого заслуживаете".

Волусия подняла скипетр выше и встретилась с их смиренными взглядами, чувствуя, что вершится её судьба. Ей казалось, что она непобедима, что ничто на может стать у неё на пути, даже эти сотни тысяч людей. Она знала, что они, как и весь мир, склонятся перед ней. Она уже видела это в своём воображении, ведь она была богиней. Она обитала в высших сферах. Разве у них был выбор?

В точности так, как она себе представляла, раздался нестройный лязг доспехов, и все люди перед ней опустились на колени, один за другим. Звон пронёсся по всей пустыне, когда они склонились перед ней.

"ВОЛУСИЯ!" – они начали негромко скандировать.

"ВОЛУСИЯ!"

"ВОЛУСИЯ!"

Пот стекал по загривку Годфри, когда он пригибаясь прятался в толпе рабов, стараясь остаться незамеченным, но при этом и не застрять в их гуще, пока их процессия двигалась по улицам Волусии. Раздался очередной щелчок, и Годфри вскрикнул от боли – кончик кнута попал ему по спине. Рабыня рядом с ним закричала куда громче, ведь удар предназначался ей. Кнут с силой опустился ей на спину, и она споткнулась.

Годфри успел подхватить её и не дал упасть. Он повел себя импульсивно, зная, что таким образом рискует своей жизнью. Рабыня восстановила равновесие и повернулась к нему с испуганным лицом, но когда она рассмотрела его, её глаза расширились от удивления. Она не ожидала увидеть светлокожего человека, свободно идущего рядом с ней, без кандалов. Годфри быстро замотал головой и приложил палец к губам, умоляя её молчать. К счастью, она послушалась.

Последовал ещё один щелчок кнута, и Годфри увидел, как надзиратели идут из одного конца конвоя в другой и без разбора хлещут рабов, просто чтобы обозначить своё присутствие. Обернувшись, он заметил прямо позади себя искажённые паникой лица Акорта и Фултона с бегающими туда-сюда глазами, а рядом с ними – невозмутимых Мерека и Арио. Годфри дивился тому, что эти двое юношей проявляли больше смелости и самообладания, чем Акорт и Фултон – хоть и хмельные, но всё же, взрослые мужчины.

Они всё шли и шли, и Годфри чувствовал, что они приближаются к пункту назначения, чем бы он ни был. Безусловно, он не мог допустить, чтобы их завели туда – нужно было срочно что-то предпринять. Он добился своего, проник в Волусию, но теперь он должен был оторваться от процессии прежде, чем их раскроют.

Годфри огляделся и обратил внимание на то, что большинство надзирателей теперь сосредоточились в начале конвоя. В этом, конечно, был смысл: поскольку рабы были скованны вместе, бежать они не могли, и у надзирателей не было потребности стеречь хвост процессии. Кроме единственного надзирателя, который ходил взад-вперёд вдоль рядов и раздавал удары кнутом, больше некому было помешать им выскользнуть из конвоя сзади. У них был шанс удрать и незаметно просочиться на улицы Волусии.

Годфри понимал, что действовать нужно быстро, но сердце его начинало бешено колотиться каждый раз, как он собирался двинуться с места. Разум призывал его бежать, но тело было скованно нерешительностью.

Годфри до сих пор не верилось, что они здесь, что им удалось пробраться за городские стены. Он был будто во сне, но сон этот начинал превращаться в кошмар. Хмель от выпитого вина почти выветрился, и чем трезвее он становился, тем больше осознавал, насколько плоха была его идея.

"Пора отсюда делать ноги", – настойчиво прошептал Мерек, наклонившись вперёд. "Давай выбираться".

Годфри отрицательно покачал головой и сглотнул, пот щипал ему глаза. Часть его знала, что Мерек прав, но другая часть заставляла выжидать самый подходящий момент.

"Нет", – ответил он. "Пока рано".

Годфри смотрел по сторонам и видел, что среди рабов, которых вели в кандалах по улицам Волусии, были представители самых разных рас, не только темнокожие. Похоже было, что Империя поработила все народы, даже в самых дальних уголках – всех и каждого, кто не принадлежал имперской расе, которую можно было определить по светящейся жёлтой коже, высокому росту, широким плечам и маленьким рожкам за ушами.