class="p1">Гай Плиний Цецилий Секунд (61-114 гг. н.э.) — императору Траяну: «Дело мне показалось заслуживающим консультации главным образом ввиду численности подозреваемых; ибо обвинение предъявляется и будет предъявляться ещё многим лицам всякого возраста и сословия обоего пола. А зараза этого суеверия охватила не только города, но и сёла и поля; его можно задержать и справить… Отсюда легко сообразить, каше множество людей ещё может исправиться, если будет дана возможность раскаяться». Тертуллиан (ок. 160 — после 220) почти через 100 лет ссылался на это свидетельство Плиния: «Плиний Секунд, управляя провинцией, осудив на смерть нескольких христиан, а других лишив мест, ужаснулся от их множества» («Апология», 20).

Поэтому сообщение Ипполита относительно того, что Маркион был сыном епископа (одного из епископов?) Синопа, само по себе не является неправдоподобным. Вообще говоря, развитие Маркиона становится более понятным для современного человека, если принять за исходное, что ещё ребёнком или просто в юном возрасте он стал христианином и принадлежал к достаточно многочисленной христианской общине. Как справедливо отмечалось автором классических исследований по истории раннего христианства Адольфом фон Гарнаком (1851-1930), всю свою жизнь Маркион, в отличие от гностиков, работал для всего христианства и никогда не имел специфически сектантских устремлений. Также и его осведомлённость в Ветхом Завете, его пиетет по отношению к букве Ветхого Завета, пусть даже сочетающийся с общим неприятием последнего, объясняются гораздо легче и убедительнее, если предположить, что он возрастал с младых ногтей со Священной книгой в руках (кстати, ею наверняка была «Септуагинта»). Очевидно и то, что Маркион был не просто грамотным, но и учёным человеком; помимо всего прочего, он был начитан в греческой философии и не чужд эллинистической филологии.

Коль скоро Маркион на самом деле был отлучён от христианской церкви в Синопе своим отцом, это произошло, вероятнее всего, по причине отстаивания первым еретического учения: таков реальный смысл ходячей легенды о соблазнении им девственницы, за которое он был сурово наказан. В точности не известно, в чём именно состояла тогдашняя ересь Маркиона, стоившая ему отношений с отцом. Но, скорее всего, Маркион уже в молодости стал выражать сомнения в том, что Ветхий Завет, «закон и пророки» сохраняют абсолютную значимость и применимость для христианства. Отлучение от церкви по методе более поздних времён ещё не практиковалось в эпоху Адриана: оно отчасти означало нечто большее, чем позже, отчасти — нечто меньшее. Большее, ибо оно могло проводиться в таких строгих формах, что отлучённый проклинался как дьявольское отродье, т. е. исторгался из человеческого общежития. Меньшее, ибо приговор отлучающей общины не имел принудительной силы для других общин. Следует предположить, что к отлучению синопскую общину мота побудить только тяжкая ересь. Христиане в те поры были способны отречься от своего собрата лишь в самых крайних случаях. Видимо, уже тогда Маркион отстаивал основные положения своего невыносимого, ненавистного для христианской церкви учения.

Из Синопа Маркион подался в Малую Азию: это была одна из первых его пропагандистских поездок. (Впоследствии такие поездки стали поводом для некоторых историков к предположению, что Маркион при издании посланий апостола Павла приписал ему свои собственные путешествия.) По некоторым данным, он прихватил с собой письма бывших понтийских собратьев, всё ещё дружелюбно к нему настроенных. Без особой боязни ошибиться можно утверждать, что это наверняка были рекомендательные письма. Отсюда следует, что в родном городе и провинции Маркион имел доброжелателей и последователей, что его отлучение отнюдь не всеми принималось безоговорочно. Однако и в Малой Азии (согласно источникам, в Эфесе, вероятно, также в Смирне), где он искал воспризнания у руководителей христианских общин и излагал им своё понимание Евангелия, Маркион не нашёл понимания и сочувствия, был отвергнут и отброшен.

Может быть, именно тогда, в Смирне, состоялась его встреча с епископом Поликарпом, о которой вслед за Папием сообщает Ириней, хотя не исключено, что она произошла позже в Риме. Поликарп наотрез отказал Маркиону, якобы просившему его о признании, так сказать, о легитимации в качестве христианина, заявив: «Я признаю тебя первенцем Сатаны». Судя по всему, Маркион изложил Поликарпу своё учение о двух богах и своё обоснование отказа от Ветхого Завета, что вызвало шок у его собеседника, обрушившего проклятия на его голову.

Несколько слов о Поликарпе, который был видным церковным деятелем, епископом, апостольским мужем — учеником апостола Иоанна, обличителем еретиков. Вот его выверенная церковью биография: «Святитель Поликарп, епископ Смирнский, жил в Малой Азии, в г. Смирне. Сирота, он был воспитан христианкой Каллистой. После её смерти Поликарп раздал своё имение и стал служить больным и немощным. Епископ Вукол посвятил Поликарпа во диаконы. Св. Поликарп сопровождал апостола Иоанна Богослова в его апостольских путешествиях. Св. Вукол рукоположил св. Поликарпа во пресвитера, а перед смертью завещал ему Смирнскую кафедру. Святитель пользовался горячей любовью своей паствы. Он обратил ко Христу многих язычников, ревностно боролся с ересями: уже в преклонном возрасте он прибыл в Рим, где обличил гностиков Валентина и Маркиона. Во времена гонений на христиан при Марке Аврелии язычники стали требовать, чтобы судья искал св. Поликарпа — “отца всех христиан” и “совратителя всей Азии”. По просьбе своей паствы святитель находился в небольшом селении неподалёку от Смирны. Когда римские воины пришли за ним, святой вышел навстречу и велел их накормить, а сам стал молиться, готовясь к мученическому подвигу»[12]. Он совершил этот подвиг, сопровождавшийся разного рода чудесами, после чего был сожжён. Это случилось в 167 г. («Святитель» — одно из наименований священнослужителей высшей, третьей степени священства в православной церковной иерархии.)

На время путешествий Маркиона пришлось крупное восстание в Иудее в 132 г., которое наверняка произвело весьма негативное впечатление на Синопца. К восстанию повело решение императора Адриана основать на месте Иерусалима римскую колонию под названием Элиа Капитолина. Кроме того, под запретом оказались некоторые религиозные обряды иудеев. Восстание возглавил Симон бен Косеба, который провозгласил себя мессией и взял себе новое имя Бар–Кохба, или «Сын звезды». Христиане, поначалу поддержавшие восставших, отошли от Бар–Кохбы после того, как он заявил о своих мессианских притязаниях: для них единственным мессией оставался Иисус Христос. После первых успехов повстанцев, захвативших и удерживавших Иерусалим, восстание в 135 г. было жестоко подавлено соединёнными силами римлян. Последствия для евреев были катастрофическими: они были выселены из Иерусалима и его окрестностей и им было запрещено чаще одного раза в год приближаться к городу. Был реализован старый проект Адриана: в Иерусалиме была основана римская колония, а на месте Иерусалимского храма возник храм Юпитера. После разгрома восстания Бар–Кохбы эллинистические христиане, особенно из язычников, отшатнулись от иудеохристианства,