— А зачем тебе? — заинтересовался дед.

— Какой вы, дедушка, любопытный. А вот надо.

— Ну, я так не играю, — обиделся старик, — пока не скажешь зачем, я ничего от себя не добавлю. Хотя чё там выяснять, наверно, ты Сяо где-нибудь встретил и она вскружила тебе голову. Она у меня мастерица сводить с ума молодых остолопов.

Хэшан смутился.

— Ну а вернутся они когда? — не сдавался он. — Хотя бы примерно.

Старик с жалостью посмотрел на парнишку, потом ободряюще похлопал его по спине и сказал:

— Ты подумай сначала хорошенько: тебе это нужно? Я это тебе как друг говорю и как знаток женщин, у меня гораздо больший опыт общения с ними. «Голова влюблённого юноши подобна пустотелому бамбуку!» — как говаривал твой любимый Конфуций. Когда ты достигнешь такой же мудрости, как я, то поймёшь, что от них нужно держаться подальше. И чем дальше, тем лучше, — добавил он, опасливо озираясь по сторонам, — уж я-то знаю.

— Да ну, — недоверчиво отмахнулся Хэшан, — я тоже неплохо разбираюсь в женщинах.

— Может, ты не доверяешь моему авторитету? — Старик принял вид оскорблённого достоинства. Он скрестил руки на груди и отвернулся, надувшись.

— Ну ладно, не обижайтесь. А почему от них надо держаться подальше? — примирительно сказал Хэшан, задав вопрос, который старик явно ждал.

— Я могу рассказать тебе это, если ты, юноша, будешь внимательно слушать, — ведь это весьма поучительная история из моей жизни, произошедшая очень давно. История того, как я встретил мою старуху, мать твоей любезной Сяо, — насмешливо хмыкнул Чжань.

— Ну ладно, валяй, рассказывай, — зевнув, произнёс Хэшан, но, устыдившись своей невежливости, добавил: — Извините, валяйте, рассказывайте.

И старик начал свою историю, которую можно назвать так: «История неудачной женитьбы».

— Однажды, в бытность свою студентом, я полюбил одну красивую, как небожительница, девушку. Ну, подкарауливаю я её как-то раз у неё в саду, то есть это она прогуливалась в саду, а я висел на заборе, а на земле меня дожидались две огромные собаки. Они злорадно перемигивались между собой в предвкушении скорой добычи, время от времени скаля огромные острые зубы. Ну, издевались надо мной, пользуясь тем, что у меня руки были заняты. Наконец из последних сил я вскарабкался на забор и перелез к девушке в сад. Собаки разочарованно поскулили и ушли. А я подхожу к Цай, так её звали, и пытаюсь заинтересовать разговором. Ну никак не получается. Битый час я объяснялся ей в любви, но она не понимала. Наконец я, смущаясь, выложил ей напрямик, что моё самое большое желание — это спать с ней. Цай сразила меня ответом. «Я не привыкла спать с незнакомыми людьми», — наивно сказала она.

Ну что поделаешь, пришлось мне жениться на ней, так сильно я её любил, что просто не мог жить без неё. Но в супружестве моя небожительница оказалась тигром, а не феей. Хр-р-р… — Произнеся эти слова, старик уронил голову на стол и захрапел.

— Э, дедуля, а что дальше-то? — воскликнул Хэшан и начал тормошить старика за плечо.

— А, чё? А, да-а, — забормотал дед, сообразив, чего от него ждут. — Так вот я и говорю — это был просто напудренный тигр. Хр-р-р, хр-р-р.

«Ну, старичок наш явно сдаёт, да, возраст, конечно, вещь жестокая», — подумал Хэшан. Он потянулся и поискал глазами кровать. В углу стояла старая тахта. К ней он и потащил старика, перекинув его руку себе за плечо.

— Да, столько пить в вашем возрасте, дедушка. И ведь последствий не боитесь.

Юноша уложил старика, заботливо положив под голову подушку и укрыв одеялом. А сам отправился домой, в надежде, что ещё успеет поспать.

* * *

Прошла неделя. У нашего героя, Хэшана, появилась традиция: он каждый день как на работу ходил на то место, где впервые встретился с Сяо. Но ни разу ему не удалось увидеть её или почувствовать её присутствие. По-видимому, она была слишком занята своим чемпионатом. А где он проводился, юноша не знал. На следующий день после того, как он расстался со старым лисом, Хэшан вернулся в одинокий дом за деревней. Но увидел всё те же признаки запустения, и не было следов того, что здесь кто-то недавно пребывал. Стол, за которым они сидели со стариком, был покрыт огромным слоем пыли. Юноша совсем было смирился с мыслью, что все чудеса, которые он наблюдал той ночью, ему привиделись по пьянке. «А может, и Сяо — это просто наваждение?» — эта мысль чуть было не привела его в отчаяние, как вдруг он обнаружил на полу клочок бумаги с таинственной записью:

«Пириписать на швицарски сщот сваей жины. А лучши на разныйе банкавскии сщета».

Прочитав это, Хэшан радостно хлопнул себя по лбу. Ведь это был один из способов сберечь доходы, которые он записывал за призраком, бывшим собирателем податей. Теперь он точно знал, что лисье семейство существует, и пошёл с радости отметить это дело в трактир. Дорога лежала через базарную площадь. Ещё издалека Хэшан заметил огромное скопление людей, которые плотной толпой окружали то место, где Фокусник показывал обычно свои концерты лягушек. Видно было, что рейтинг популярности зелёных артистов поднялся выше планки и перекрыл даже рейтинги выступлений бродячих карликов, заклинателей, да и знаменитой пекинской оперы, пожалуй. Чтобы послушать лягушек, люди стекались со всех концов Поднебесной, и не только люди. Несколько эфемерных силуэтов, по-видимому небожителей, слушали концерт, зависнув в нескольких метрах над толпой. А среди народа Хэшан увидел переодетого чёрта, который очень походил под описание, данное Фокусником, когда тот рассказывал о своей встрече с этим парнем в нехорошем доме в Фучжоу. При звуках арии, доносящейся с площади, у чёрта на лице читалось блаженное выражение истинного любителя классической оперы. Послушав немного, Хэшан пошёл домой. Трактир он отменил, вспомнив об уроках. Придя домой, он сделал уборку, которую проводил раз в месяц. Она заключалась в отодвигании ногой от прохода загромождавших путь вещей, которые были раскиданы по всему дому, — башмаков, сковородок, книг, пустых бутылок, кастрюль, палочек для еды и так далее по мелочи.

Попутно он собрал нужные книги, отобрал ещё годящиеся для письма кисти и, разложив бумаги на столе, принялся за уроки. Несмотря на не очень большую любовь к занятиям, Хэшан был способным и ответственным учеником. Кроме того, на него оказывал влияние большой авторитет Конфуция, изречения которого юноша считал небесным откровением.

— Ха, опять ты за Конфуция взялся, и как тебе времени не жалко? Может, лучше мяч погоняем? — послышался весёлый голос над головой.

— Сяо! Наконец-то ты пришла! — В восторге Хэшан вскочил со стула. — Где ты? Давай больше не будем играть в прятки.

— Какой ты быстрый, я смотрю. Может, я стесняюсь. Пересилила себя, так сказать, пришла к тебе домой в первый раз, место незнакомое, от моего дома далеко.

— Чтобы ты стеснялась? Не думаю, — рассмеялся юноша.

— Ну ладно, вот я тут принесла кое-что нам перекусить, как в воду глядела, подумав, что у тебя даже не из чего будет сготовить. Эх, мужчины, — фыркнула она. В воздухе появилась миска, закрытая крышкой. Она быстро опустилась на стол и откинула крышку. Глазам восхищённого Хэшана открылась дымящаяся жареная утка по-пекински, лепёшки с хрустящей золотистой корочкой и хайнаньская свинина, обложенная такой же аппетитно поджаренной картошкой.