некоторые эпизоды трехнедельного плавания в Англию: он смотрел на море внизу, потом была гавань, а за ней — большой город (Лиссабон). Похожими образами он впоследствии описывал Страну эльфов, или Фейри, — волшебный остров, до которого можно добраться лишь на заколдованном корабле.

В Бирмингеме Толкина воспитывали Саффилды: мама и ее родители. Отец собирался при первой возможности уволиться из банка и присоединиться к ним. В феврале 1896 года Рональд продиктовал ему письмо: он называл себя «уже большим», потому что у него появилось мужское пальто. Письмо так и не было отправлено: на следующий день после того, как Рональд продиктовал письмо, его отец умер от кровоизлияния, связанного с ревматической лихорадкой или брюшным тифом.

В том же году осиротевшее семейство переехало в деревушку Сэрхол на окраинах Бирмингема. Для Рональда эта сельская английская идиллия стала определяющей. Там, на коленях матери, он учил латынь и немецкий и восхищался ее каллиграфическим почерком. Мать читала ему книги Льюиса Кэррола про Алису и сборники детских сказок Эндрю Лэнга — в них были предания о героическом викинге Сигурде и драконе Фафнире[15]. А еще она неожиданно перешла в римский католицизм, вызвав раскол в семье.

◆

На Сигурде и Фафнире, предание о которых входило в «Красную книгу сказок» как «История Сигурда», стоит остановиться подробнее. Это ключевой эпизод древнескандинавской «Саги о Вёльсунгах» XIII века, которую Толкин впоследствии переведет упругим, сжатым стихом. Он вспоминал, как мама читала ее вслух, и считал это своей первой, важнейшей встречей с драконами.

В изложении Лэнга все начинается с гибели короля — в бою у него ломается меч. Беременная королева сохраняет осколки, чтобы выковать меч заново для их маленького сына. Она переодевается в служанку, чтобы бежать от врагов мужа, но выглядит слишком царственно. Ее хватают и допрашивают, но обращаются хорошо. Она остается при дворе и рожает Сигурда. Тот растет во дворце и слышит от наставника, Регина, о драконе Фафнире. Фафнир — брат Регина. Он убил отца и завладел проклятым золотом (по другим версиям, Фафнир превратился в дракона из-за «драконьей болезни» — алчности). Регин ищет мести и убеждает Сигурда одолеть Фафнира, выковав из осколков сломанного отцовского меча новый, острый как бритва. Сигурд прячется в яме и разит проходящего над ним дракона. Фафнир, умирая, вновь проклинает золото. Регин просит Сигурда вырезать сердце Фафнира и зажарить для него. Сигурд слушается, но во время приготовления облизывает пальцы и, попробовав таким образом сердце, обретает дар понимать птичьи голоса. Птицы щебечут о золоте Фафнира и о том, что Регин собирается предать Сигурда. Он отрубает Регину голову, после чего птицы хором поют о деве-воительнице Брюнхильде, погруженной в волшебный сон. Сигурд надевает «шлем ужаса» из сокровищ Фафнира, чтобы стать невидимым, и скачет к Брюнхильде, намереваясь освободить ее из окруженного огнем замка. Они влюбляются друг в друга, и Сигурд дарит ей кольцо — тоже из проклятых сокровищ. Потом он уезжает в другое королевство, где знакомится с принцессой Гудрун. Ее мать дает Сигурду снадобье — он забывает о Брюнхильде и собирается жениться на Гудрун. Гуннар, брат Гудрун, тем временем решает жениться на Брюнхильде, но не может пробиться сквозь огненное кольцо. С помощью магии он придает Сигурду свой облик, и тот спасает Брюнхильду во второй раз. Они обмениваются кольцами, и Сигурд дает Гудрун проклятое кольцо. На свадебном пиру Сигурд приходит в себя, все вспоминает, но не подает виду. Брюнхильда ссорится с Гудрун и узнаёт у нее на пальце кольцо, которое получила от Сигурда и, как ей казалось, дала потом Гуннару. «И она узнала это, и узнала все, и побледнела как мертвая». Затем Брюнхильда обвиняет Гуннара в обмане, отравляет его младшего брата змеиным ядом и плотью волка, теряет рассудок и убивает спящего Сигурда, после чего сердце ее разрывается. Брюнхильду и Сигурда (а также его могучего коня) кладут в ладью. Горящий корабль уносят волны. Проклятие золота сбылось.

Я подробно привожу здесь эту историю в версии Лэнга, так как полагаю, что она не могла не захватить воображение маленького Толкина, а еще чтобы провести параллель с его собственными трудами и с произведениями его последователей. Поклонник сразу узнает в ней контуры трагической истории Турина Турамбара, который атаковал проходящего сверху страшного дракона Глаурунга. Намек на этот эпизод есть и во «Властелине колец»: Сэм держит над головой меч Жало, а Шелоб с разбегу нанизывает себя на клинок. Сложная любовная интрига тоже нашла отражение в судьбе Турина, хотя в данном случае история катастрофически связана с инцестом и испытала влияние Куллерво из «Калевалы», карело-финского национального эпоса.

Зажаренное сердце, убийство Регина, треугольник «Сигурд — Брюнхильда — Гудрун» и превращение Сигурда в Гуннара — чересчур мрачные сюжеты для детской сказки, но они вписываются в тему маскировки, изменения внешности, множественной идентичности, сокрытия, обмана. Вся легенда вращается вокруг узнавания и разгадывания тайн — в том числе благодаря странному птичьему языку — и вокруг последствий убийства дракона. Ключевой элемент — проклятое кольцо из драконьего клада — является и желанной реликвией, и знаком свадебного союза, приносящим несчастье своему обладателю. Оно будто обладает враждебной чувствительностью. «Легенда о Сигурде» тем самым не только ложится долгой тенью на уютный Бэг Энд, но и порождает разрушительную драконью болезнь Торина Дубощита из фильма «Хоббит: Битва пяти воинств» (2014).

Толкин просеивал и взращивал воспоминания о прочитанном. Они становились элементом сознательно, намеренно выстраиваемой личной истории из языка, ландшафта, писем и легенд, стенографического изложения формирования его характера. Речь не о ложных воспоминаниях. Скорее, это избирательная и, наверное, простительная самомифологизация.

◆

В 1900 году Рональд сдал вступительные экзамены в школу короля Эдварда, занимавшую в то время внушительное здание, спроектированное «под Средневековье» в стиле готического возрождения Чарльзом Бэрри — тот же архитектор занимался Вестминстерским дворцом, который перестраивали три десятилетия начиная с 1840 года. До школы было шесть с половиной километров, поэтому Толкины с сожалением покинули Сэрхоул и переехали в Мосли, район Бирмингема у железной дороги. После четырех лет за городом это была удручающая перемена. За ней последовал период неустроенности: еще один переезд в другой дом, смена школы, домашнее обучение у матери и, наконец, возвращение в школу короля Эдварда с предоставлением стипендии.

Толкин вспоминал, что его с раннего детства интересовали незнакомые языки. Теперь они вошли в его жизнь: он принимал первое причастие в церкви, где говорили на латыни, ломал голову над валлийскими названиями на железнодорожных вагонах для угля, а в школе короля Эдварда познакомился с греческим. «Меня покорила в греческом языке текучесть, перемежаемая твердостью, его блеск. Но отчасти привлекательность была связана с древностью и чужеродностью (по отношению ко мне): он