торпеды, и оба раза эсминец, удачно маневрируя, уклонялся от встречи с ними. Полтора года удачно плавал «Неутомимый». А в одну тёмную июньскую ночь, идя под вражеский берег, напоролся на мину. Сильным взрывом у эсминца оторвало корму. Часть команды погибла, главные машины остановились, электричество погасло. В корабль ринулась вода. Работали только помпы, и все, кто остался в живых, взялись за них. Началась напряжённая борьба с водой. Если бы помпы перестали работать хотя бы на двадцать минут, идти «Неутомимому» на дно. По радио вызвали помощь. Наутро пришли два миноносца и взяли искалеченный корабль на буксир. Целый день они тянули его к своему берегу. Командиры обоих миноносцев полагали, что «Неутомимый» безнадёжен, и спорили, надо ли с ним возиться. Они не верили, что его удастся дотянуть до берега. Под вечер их обнаружили вражеские самолёты. Вокруг падали бомбы. Оба миноносца отцепили буксирные тросы, оставив утопающий корабль на произвол судьбы, и бросились врассыпную. Одна бомба упала на палубу «Неутомимого» возле капитанского мостика и убила своими осколками командира, его помощника и нескольких матросов. Командование миноносцем взял на себя молодой машинист. Смеркалось. И снова всю ночь команда ни на минуту не прекращала борьбу с водой. Но вода всё больше прибывала во внутренние помещения. Наутро корабль почти по самую палубу сидел в воде. Но совсем уже близко виднелись свои берега. Вскоре подошёл сильный буксир и отвёл «Неутомимого» в порт. Миноносец поставили на капитальный ремонт, команду разослали по другим кораблям. Из ремонта «Неутомимый» вышел только после Гражданской войны. Корму ему прикрепили от другого эсминца — «Буревестника». «Буревестник» тоже погиб на минах, и от него осталась только одна корма. Отремонтированный эсминец назвали «Неутомимый буревестник». Теперь командиром на нём был тот машинист, который когда-то его спас. На Красном Флоте «Неутомимый» занимает первое место по точности стрельбы и скорости хода для этого типа кораблей.

Когда Стах Очерет завершил свой рассказ, «Неутомимый» уже исчез на горизонте, а с противоположной стороны показалась бухта с белыми домиками на берегах. «Колумб» приближался к порту Лузаны.

Возле пристани стоял маленький пассажирский пароход «Пенай». Этот пароход уже лет сорок или пятьдесят курсировал между Лузанами и недалёкими портами побольше. Вот и сейчас он доставил сюда курортников в санатории и дома отдыха, располагавшиеся на живописном побережье, славящемся своими «золотыми» пляжами и умеренной глубиной морского дна. «Колумб» прошёл мимо пустынных ещё пляжей, миновал пассажирскую пристань и «Пенай», уменьшил ход и, лавируя между шхунами и шаландами в рыбной гавани, стал швартоваться к причалу. Андрей и Марк соскочили на берег и начали крепить трос, обматывая им береговой кнехт. Профессор торопился. В девять утра «Пенай» уходил из Лузан. Оставалось немного времени, чтобы переправить бочки с песком на борт «Пеная» и купить билеты.

Андрей Ананьев написал на листе из блокнота телеграмму профессору Китаеву и послал с ней Люду на телеграф, а сам пошёл в билетную кассу. Там он увидел табличку с трафаретным объявлением: «Все билеты на “Пенай” проданы».

Профессор просил капитана парохода дать разрешение на два билета — для него и для дочери. Капитан категорически отказался.

— Вас я возьму к себе в каюту, а девушку совершенно некуда пристроить. У меня и так на сто пассажиров больше, чем я могу спасти, когда на «Пенае» разорвётся котёл.

— А с чего это котёл должен разорваться?

— Обязательно когда-нибудь разорвётся, ведь этот пароход — современник Фултона, хотя и имеет вместо колёс винт.

Ананьев распрощался с рыбаками. Люда должна была на «Колумбе» вернуться на Лебединый остров.

Вскоре после того, как «Пенай» отчалил от пристани, «Колумб» тоже вышел в море. Шхуна возвращалась назад, держась берега. Горячо припекало солнце, но море смягчало жару. Люда и Марк сидели на палубе и дружески общались, рассказывая друг другу всевозможные подробности собственной жизни и расспрашивая — Марк о большом городе, где жила Люда, а девушка о жизни на Лебедином острове и рыбачьих успехах «Колумба».

6. АГЕНТ № 22

Вечером, когда электрический свет залил городские улицы, мимо витрин ювелирных магазинов медленным шагом шёл сухощавый высокий человек лет тридцати пяти. На нём хорошо сидел элегантный серый костюм, к которому подходила такого же цвета шляпа, а на чёрном галстуке сиял фальшивый, — это было видно по размеру, — бриллиант. Легко ступали ноги в лаковых туфлях. Левая рука держала грубую трость, будто лёгкий стек.

С видом знатока прохожий останавливался перед витринами и рассматривал выставленные там драгоценности, будто пытаясь определить их стоимость. Время от времени он нетерпеливо поглядывал на ручные часы. Когда стрелки показывали без двадцати десять, мужчина свернул в ближайший переулок и вышел на соседнюю улицу, также залитую электрическим светом, но без витрин, без магазинов и в общем достаточно пустынную в сравнении с только что описанной, хотя полицейских здесь наблюдалось гораздо больше.

Мужчина с тростью обошёл почти кругом большой семиэтажный дом, поднялся по ступенькам к парадной двери и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, мужчина вошёл в неё, одновременно вытаскивая из кармана жилета листок бумаги. Жандарм внимательно изучил пропуск и разрешил пройти дальше. Высокий, пройдя мимо нескольких часовых, зашёл в большую комнату, где застал только двоих людей. Один из них был секретарь, а другой, по-видимому, принадлежал к кругу редких, но регулярных посетителей этой комнаты.

Комната была приёмной перед деловым кабинетом начальника тайно-разведывательной службы.

— Мне назначено на десять, — сказал высокий.

Секретарь глянул на часы, стрелки показывали без двух минут десять.

— Подождите несколько минут. Шеф уже спрашивал о вас.

Ждать пришлось недолго. В пять минут одиннадцатого секретарь вышел из двери кабинета и сказал:

— Номер двадцать два, зайдите к начальнику.

«Номер 22» вошёл. Это был деловой кабинет. За стеной находился другой, парадный кабинет с другой приёмной, другим секретарём, комфортабельно обставленный для немногочисленных официальных приёмов. В нём же принимали незасекреченных сотрудников. Основная же, главная деятельность начальника происходила в деловом кабинете.

«Номер 22» вошёл в кабинет без шляпы и, вытянув руки по швам, неподвижно остановился возле двери.

— Подойдите ближе и садитесь, — произнёс голос вежливо и в то же время повелительно. Этот голос принадлежал начальнику, лысина и очки которого блестели в тени зелёного абажура. Освещение комнаты нарочно было устроено так, чтобы посетитель был полностью освещён, а тот, кто принимал, прятал своё лицо и выражение глаз в тени абажура.

— Ваш отпуск сегодня закончился, — сказал начальник. — Вам, талантливый молодой человек, везёт. Сегодня вы получите ответственное и интересное задание, его получил, было, агент «номер 214», с которым вы работали в прошлом году,