– Да, едва ли, – подумав, отвечаю я.

– Сомневаюсь, – возражает король. – На моем веку смерть забирала и молодых. Или вы хотите сказать, что Совет отвергнет вашу персону, даже погибни ваш брат, даже не будь вы невестой? Отчего же?

Если ему все и так понятно, зачем расспрашивать? Я ловлю его взгляд и отвечаю с упреком:

– Видимо, я слишком честная, милорд.

Король смеется.

– И слишком прямая. Вам нужно поучиться изящнее играть словами.

Его рука тянется к моему запястью, осторожно касается места, в которое вцепился брат. Я против воли вздрагиваю, словно синяки уже успели налиться, словно их видно прямо через ткань рукава. Король смотрит на меня, в его глазах мерцают солнечные блики.

– Вы станете частью Семьи Менайи, – обещает он, – и брат больше пальцем вас не тронет.

Слегка склоняет голову в прощальном жесте и оставляет меня стоять среди трав.

Из-за того, что мать решила не откладывать помолвку, остаток дня мне приходится ждать в комнате, сидя наедине со словами короля. Теперь совсем непонятно, что думать о нем. Он обещал защитить меня от брата, только чтобы подтолкнуть к перемене впечатления от первой встречи? Пытался заслужить благодарность, чтобы потом использовать меня в интригах Менайского двора? Или ему и правда не все равно, что со мной будет?

Уже начинает вечереть, когда в дверь наконец стучат. Распорядитель Джераш пришел сопроводить меня в комнаты для переговоров. Впервые с прибытия гостей я тоже приглашена.

В дверях Джераш объявляет о моем появлении и низко кланяется. На меня разом падают нервное нетерпение матери и хмурая злоба брата. Семья восседает за огромным столом с королем во главе. Перед ними – кто сидя, а кто и почтительно вытянувшись – наши вассалы и приближенные из королевской свиты. Я кланяюсь. Подняв глаза, натыкаюсь на взгляд матери.

Она улыбается мне, но это улыбка купца, удачно сбывшего товар.

– Алирра, король Менайи предлагает тебе обручиться с его сыном. Ты согласна?

У меня было время придумать подходящие для ответа слова. Подходящие и королю, и моему семейству.

– Я поступлю так, как вам будет угодно.

Брат хмуро косится на мать.

Король легонько прищуривается, будто бы скрывая веселое одобрение. Я могу быть послушной, говорит ему мой ответ. И после помолвки покорюсь уже вашей семье. И, может быть, заслужу немного поддержки и защиты в чужом доме.

– Это прекрасный союз, дочь моя, – ласково произносит королева.

– Тогда я согласна.

Эхо моих слов разлетается по залу шорохами и тихими вздохами облегчения. Иной ответ не устроил бы здесь никого.

Придворный писарь выкладывает на стол передо мной ворох бумаг. Я бегло пролистываю их, зацепляясь только за строки о том, что какие-то земли на самых окраинах королевства теперь выделены мне – так мать на всю жизнь привязывает меня к Адании. На последнем листе всего несколько строк и пустые места для имен. Я подписываю договор без суеты, втайне довольная тем, как красиво и ровно вывелись слова, как не дрогнула рука, опуская перо.

Писарь заново раскладывает кипу во главе стола. Принимая перо, король не меняется в лице, я не вижу ни радости, ни сожаления в его чертах. Ничто не выдает его чувств, королевское самообладание бесконечно. Он склоняется над бумагами и подписывает их вместо сына, следом как свидетели ставят свои подписи Дэйрилин, еще один лорд Совета и двое придворных из гостей. Писарь собирает бумаги, отходит от стола, и вот я уже помолвлена.

Король еще раз глядит на меня и улыбается, но невозможно понять, настоящая это улыбка или просто вежливая.

– Я счастлив обрести дочь. – Забота в голосе кажется искренней.

– Для меня честь быть принятой в вашу семью, милорд. – А вот мой заученный ответ звучит пугающе никчемным. Не ожидала, что слова выйдут такими пустыми.

Я смотрю ему в глаза и хочу, чтобы король все равно понял, что я сильная и преданная, что на меня можно положиться. Но он еще в день прибытия узнал об отношении ко мне в семье, а с тех пор успел и сам что-то для себя решить. Пока я могу надеяться только на то обещание в нашем пряном саду, хотя оно могло быть дано как по доброте, так и с холодным расчетом. Но больше опереться все равно не на что.

Мать начинает разливаться о том, какая честь для нашей страны обрести такой союз. Меня почти сразу отсылают прочь.

Остаток вечера проходит как в тумане. Джилна наряжает меня к ужину, и сегодня украшения на моей шее и запястьях – из сокровищницы. Мать объявляет о помолвке при всем дворе, под дружный восторг солдат и слуг. Звенят тосты за здоровье молодых. Даже лорд Дэйрилин выдает речь о давней и крепкой дружбе наших народов, но я почти не слышу его слов рядом с собой и мгновением позже едва их вспоминаю.

Ухожу из зала я только под конец пиршества, в ушах звенит от бесконечного гула разговоров, глаза устали и болят до слез. Сквозь завесу отстраненности я даже не сразу понимаю, что за спиной уже давно звучат шаги. Вяло думаю о том, что стоило бы узнать, кто пошел за мной, и тут меня хватают за руку, разворачивают и впечатывают спиной в стену.

– Решила, что теперь особенная, да? – Он нависает надо мной, громадой плеч перекрывает свет, выдыхает вонь эля. Глаза налиты кровью, пьяный злобный прищур.

– Брат, – бормочу я бессмысленно. Его руки сжимают мои запястья, вдавливают меня в камень стены, лицо придвинулось почти вплотную.

– Собралась в королевы, что ли? Думаешь, теперь лучше всех нас? – Его пальцы сжимаются, ногти сквозь тонкую ткань рукавов впиваются в кожу, оставляют новые синяки.

– Нет. – Меня бьет дрожь, страх рвет пелену усталого безразличия. Я должна уйти. Сейчас же, пока нас не увидел кто-то из менайцев, пока брат не натворил такого, чего не скроет одежда.

– Ну конечно. – Он склоняется еще ниже, так что волосы завешивают лицо, цедит мне прямо на ухо: – Ты же делаешь только то, что тебе скажут, да?

– Будто у меня есть выбор. – Я отчаянно пытаюсь вывернуться из хватки.

Он хохочет и сжимает руки тисками, так что с моих губ срывается жалкий всхлип.

– Нет уж, я тебя еще никуда не отпускал.

– Брат…

– Знаешь, что принц сделает после вашей свадьбы, мелкая ты ведьма? – Он со всего маху пихает меня в стену. Я не разбиваю голову о камень только благодаря пучку на затылке. – Ходят слухи, дивные слухи. Бедняжечку принцессу находят однажды утром утопшей в колодце, споткнулась и упала, какая неприятность. Или под крепостной стеной остывшее тельце – помутилась рассудком и сиганула вниз. Вот ведь что творится, представляешь. Такая жалость. Но главное, что крепкий союз остается, семья горюет, а принц женится по новой.

Под собственный хохот он комкает в руке волосы у меня на затылке и дергает вниз, так что я против воли смотрю ему в глаза.