Турпан бросил на Моа торжествующий взгляд.

– Видишь? – спросил он с уверенностью, которой не чувствовал.

Он испытывал облегчение от того, что узнал это место, но все еще не был уверен, что запомнившийся ему маршрут правильный. Туннели и улицы в Орокосе имели привычку кочевать с места на место.

Моа ему не ответила – дыхания не хватило. Она хватала ртом воздух. На лице Турпана промелькнула тревога, но он снова схватил напарницу за руку и потащил вперед. Нечленораздельный вопль отразился эхом от стен у них за спиной.

Они свернули налево, в туннель, уводящий наверх. Но они не ушли далеко – Моа споткнулась и повисла на руке Турпана.

– Турпан, подожди, – еле выговорила она.

– Мы не можем ждать.

– Я… больше… не могу… бежать. Турпан выругался, лихорадочно ища выход.

Здесь ничего не было, кроме мусора, принесенного из других мест оставшимися в далеком прошлом наводнениями.

– Мы почти пришли, – сказал он, стараясь подбодрить ее. – Ты сможешь дойти.

Он понимал, что она не сможет. Если Моа заставит себя идти дальше, она рухнет. Она такая болезненная и хрупкая. Несмотря на ужас перед тварями, которые их преследовали, Турпан не мог сердиться на нее. Как и он сам, она недоедала, пока росла, и потому быстро уставала. Он видел на ее лице досаду и стыд: она корила себя за то, что не может бежать и Турпан из-за нее рискует. Несмотря на все происходящее, ему захотелось утешить ее.

– Всего… несколько… – Моа не договорила.

Турпан обнял ее за плечи и отвел за груду рассыпающихся камней и обрывков проволочной сетки, откуда можно было видеть перекресток позади. Он усадил девушку, и она свернулась клубком, обхватила руками колени, изо всех сил зажмурилась и сморщила лицо, судорожно втягивая в легкие воздух и выдыхая его.

Турпан выглянул из-за мусорной кучи и посмотрел на перекресток. Теперь казалось, что крики преследователей доносятся издалека, но он знал, что в подобных местах звуки часто обманывают.

Он положил руку на сумку, проверяя, что добыча все еще при нем. Сейчас единственное, чего он боялся больше, чем попасть в лапы к моцгам, – это вернуться к Анье-Джакане с пустыми руками. Потом Турпан пошарил в кармане, где, отдельно от остальной добычи, лежал странный артефакт Угасших.

«Неужели ты в самом деле собираешься это сделать? – спросил он себя. – Сбежать от Аньи-Джаканы? Да она тебя в порошок сотрет…» Жаль, что не было времени толком подумать. Дело ведь не только в том, чтобы обворовать атаманшу: он вор, крюч раздери, так почему бы не украсть у нее? И дело не только в деньгах, которые принесет столь редкая вещь. Дело в возможностях, которые она открывает. Это шанс. Шанс изменить свою жизнь. Хватит ли у него духа оставить ее себе? И сможет ли он простить себе, если отдаст ее?

Тут в туннеле показались моцги, и все размышления мигом вылетели у Турпана из головы. Монстров было двое. Казалось, они просто возникли в центре перекрестка, сконденсировались из воздуха. Но Турпан знал, что это не так. Просто моцги сначала двигались слишком быстро для глаза, а потом, наоборот, медленно, словно тащились сквозь патоку. Они озирались по сторонам, вертели своими безволосыми головами, пытаясь решить, в какую сторону могли убежать их жертвы. Вот они снова молниеносно переместились вперед, так быстро, что почти невозможно было заметить. К ним присоединился третий – влетел на перекресток на невероятной скорости, а потом вдруг стал еле ползти, будто тоже увяз в невидимой патоке. Один из моцгов резко замотал головой из стороны в сторону и превратился в дрожащее, расплывшееся пятно.

Моцги носили унизанные пряжками черные плащи с поясом, многочисленные цепочки и ремни – и кинжалы, узкие и блестящие, чем-то похожие на сосульки. Сами монстры были бледные, как мертвецы, и тощие, как скелеты. Морды их напоминали акульи: вытянутые, со сдвинутой далеко назад нижней челюстью. Зубы у моцгов были заостренные и полупрозрачные, а главное – зубов этих было страшно много. Выпуклые белые глаза вращались в глубоких глазницах.

Никто точно не знал, откуда взялись эти твари или как они стали такими. Это была еще одна загадка в городе загадок. В Орокосе все возможно. Все, что угодно. Даже таким существам, как моцги, живущим вне самого времени, не удавалось поспеть за этим беспрестанно изменяющимся миром. То они двигались быстрее мысли, то вдруг начинали тащиться так медленно, словно их конечности были налиты свинцом.

В горле у Турпана пересохло. Он пожалел, что взялся за это дело.

– Моа, – тихо позвал он.

Девушка не ответила – у нее кружилась голова, перед глазами все плыло. Она свесила голову между коленей, но легче не стало.

Как и предвидел Турпан, преследователи разделились. Двое промчались мимо перекрестка, а третий, все еще находящийся в медленной фазе своего временного цикла, пополз в туннель, где прятались Турпан и Моа.

На лбу у Турпана выступил пот. Если они сейчас побегут, он их услышит. А Моа в таком состоянии далеко не убежит.

«Брось ее, просто брось ее, – шептал голос у него в голове, тот голос, который помогал ему выжить в годы его трудного и опасного детства и еще более трудного отрочества. – Беги!»

Но Турпан не мог бросить Моа. Не мог, и все тут. С тех пор как они познакомились, он прикипел к ней душой. Теперь он дорожил ею больше, чем самой жизнью. Он нуждался в ней так же, как она нуждалась в нем.

Моцог уже ковылял быстрее, его личное время постепенно нагоняло время нормальное. С каждым шагом по туннелю монстр двигался все проворнее. Подбитые гвоздями ботинки цокали по металлическому полу. Турпан посмотрел на Моа. Ее дыхание немного выровнялось. Еще несколько секунд – и она сможет бежать, но этих нескольких секунд у них не было. А внутренний голос Турпана все продолжал нашептывать, и, чтобы отвлечься от этих мыслей, юноша стал озираться в поисках какого-нибудь оружия.

Взгляд Турпана упал на тонкий стальной прут длиной примерно с его руку, торчащий из груды мусора. Не то чтобы он верил, что сможет отбиться, но все же… Вор выглянул из своего укрытия – моцог был еще довольно далеко, он шел крадучись, настороженно прислушиваясь.

Одна из ламп над головой зажужжала и погасла, в туннеле стало темнее. Еще одна мигала, из-за чего тени дергались рывками. За спиной Турпана жужжал и сопел блок питания респиратора – на самом деле едва слышно, но ему казалось, что оглушительно.

Он осторожно потянул на себя арматурину из груды мусора, и та легко и почти беззвучно поддалась. Турпан, набравшись смелости, дернул сильнее, и железный прут оказался у него в руке. Несколько потревоженных камешков покатились и застучали по полу… И тут перед Турпаном, словно из ничего, возник моцог.

Турпан вскрикнул, отшатнулся назад с прутом в руке – и обомлел. Тварь была в нескольких сантиметрах от него, из раззявленной пасти капала слюна, кинжал монстра был уже занесен для смертельного удара… но в последний миг моцог окаменел – застрял во времени, словно превратился в восковый манекен.