— Ты просто кентавр какой-то, — восхищался поначалу Артём, — только те помесь людей и коней, а ты — человека и машины. Я никогда не видел, чтобы водитель настолько чувствовал тачку…

— Это точно, — соглашались с ним все, кто хотя бы один раз ездил с Никитой.

Так и повелось, что возил их всегда он, подменяли его, только если он уж совсем уставал, чего за рулём с ним практически не случалось.

Гулявшие до утра с минскими красавицами друзья вскоре заснули на заднем сиденье, чему Никита неожиданно даже обрадовался. Ему хотелось подумать о темноволосой девушке, почти девочке, чей образ вдруг неожиданно всплыл в памяти накануне.

Она появилась в его жизни, когда он уже заканчивал девятый класс. В ту весну у него умерла бабушка. Двумя годами раньше не стало и деда. Никита с бабушкой по нему очень скучали. Внук стал часто оставаться у неё на ночь, чтобы ей было не так тоскливо. И они ещё больше сроднились, проросли друг в друга. И вот бабушки не стало. И он, уже почти взрослый шестнадцатилетний парень, страшно тосковал по ней самой, её ласковым рукам и внимательным улыбчивым глазам.

На майские праздники они с родителями поехали на их новую дачу. В первый же день, с самого утра, Никита занимался тем, что конопатил их новый дом. Сруб простоял зиму, весной шустрые трясогузки и синицы вытащили изрядную долю пакли и растащили себе в гнёзда. И теперь нужно было скатывать из пакли длинные жгуты и забивать их в щели, чем Никита и занялся.

Рядом всё время толокся Митя, девятилетний мальчик, живший через два дома от них. Никита вообще любил малышей, защищал их и мог даже поболтать под настроение. И они к нему всегда очень тянулись. А к ласковому улыбчивому Мите он и вовсе привязался, как к младшему брату, которого у него не было. Славный симпатичный мальчишка был застенчивым и почему-то не любил играть с ровесниками, зато Никиту обожал всем своим существом и всегда делился с ним немудрёными радостями и бедами.

Вот и с утра он всё болтал о школе и секции по футболу, но вскоре Никита, который периодически от этого фонового звукового сопровождения отключался, заметил, что Митя то и дело повторяет редкое девичье имя: Агата то, Агата сё, Агата это…

— А кто это, Агата? — вынырнул из задумчивости Никита. — Твоя родственница? Или ты про Агату Кристи?

— Да нет же! — то ли удивился, то ли возмутился Митя. — Это твоя соседка!

— Какая соседка? — не понял Никита. Участок в этом дачном кооперативе они купили только прошлым летом, приезжали сюда несколько раз, потом была зима. Он видел нескольких соседей. Среди них никакой Агаты не было: с одной стороны от них жила бездетная пожилая семейная пара, а с другой одновременно с ними поставили щитовой дом, но с его обитателями он был ещё не знаком.

— Да вот эта же! — Митя махнул рукой как раз в сторону щитового дома. — Там две девочки теперь живут. Старшую зовут Агата. Мы с ней подружились.

— Да ты что? — с лёгкой усмешкой изумился Никита. — А не влюбился ли ты в неё, мой дорогой друг Дмитрий? — И тут же пожалел о сказанном. Потому что маленький его приятель вспыхнул сразу и так сильно, что на багровом лице перестали быть видны трогательные крупные конопушки. Митя ненатурально возмутился:

— Ты что?! Глупости не говори!

— И правда, неудачная шутка получилась. Прости Дмитрий Ильич, — искренне раскаялся Никита, которого детская влюблённость приятеля позабавила и даже умилила. — Ну, и что за девчонка, эта твоя Агата? Я пока с ней не знаком…

— Она не моя, — напомнил Митя и тут же затараторил:

— Отличная девчонка, добрая, весёлая, на велике гоняет, как пацан. Что надо девчонка. Ей десять лет. Я тебя с ней познакомлю, хочешь?

— Ну, как-нибудь при случае, — постарался не показать отсутствие желания знакомиться с очередной мелкой соседкой Никита.

— Ага, — кивнул Митя и протянул очередную скатанную тугую колбаску из пакли, которые он помогал ему крутить, пока Никита забивал в щели предыдущие. Через минуту Никита повернулся за следующей, но своего маленького приятеля за спиной не обнаружил. Он пожал плечами и продолжил своё дело, которое теперь, без Митиной помощи, пошло медленнее.

Но через несколько минут на улице раздались голоса. Заборов пока ни у кого не было, и Никита краем глаза увидел, как от соседского участка к нему направляются две фигуры.

— А вот и мы! — радостно сообщил ему в спину Митя.

Никита, вздохнул тихонько, чтобы никто не заметил, и обернулся. Рядом с Митей стояла невысокая девочка. Тёмные волосы её были заплетены в тугую косу, а карие глаза смотрели спокойно и доброжелательно.

— Привет! — с улыбкой поздоровался Никита. Новая соседка ему понравилась.

— Здравствуйте, — кивнула она.

— Давай на «ты», а?

— Хорошо, — так же спокойно согласилась она и улыбнулась.

— Агат, это Никита, мой друг!.. Ник, это Агата, я тебе про неё рассказывал, — тем временем радостно представил их друг другу сияющий Митя.

Его горячая первая влюблённость была такой явной, что Никите стоило больших трудов сдерживать рвущийся наружу смех. Но он, конечно, не позволил себе обидеть Митю. Агата же, казалось, ничего такого не видела и общалась с Митей доброжелательно и ровно.

Незаметно для себя Никита разговорился с ней. Новая соседка тоже стала скатывать из пакли жгуты и подкладывать их ему, между делом рассказывая о своей семье и расспрашивая его. И только когда её позвали обедать, Никита вдруг понял, что и не заметил, как пробежали несколько часов, а он при помощи Мити и Агаты закончил конопатить одну из стен.

Разливая борщ в их маленьком тёмном хозблоке, доставшемся от предыдущих хозяев, мама спросила его:

— Я смотрю, ты уже с Агатой познакомился?

— А ты её знаешь?

— Мне её бабушки о внучках рассказали. Похоже, повезло нам с соседями. Хорошая семья, дружная, девочки у них спокойные. Жалко только, что на всей улице нет твоих ровесников, я надеялась, что хотя бы в этом доме будут твои одногодки. Но не нет. Не с кем тебе общаться.

— Ему на следующий год в институт поступать, некогда будет развлекаться, — напомнил папа, — а заскучать ему Митя не даст. Просто не отходит от нашего Никиты.

— Вот именно, — кивнул их сын.

— Ну, тогда ладно, вы меня успокоили, — улыбнулась мама, — Никит, ты Митю опекай. Они в прошлом году всей семьёй в тяжёлую аварию попали. Родители ничего, а вот Митя чуть ли не год в больницах пролежал, отвык с ровесниками общаться. Да и славный он такой…

— Когда наш Никита слабых не поддерживал? — хмыкнул папа. — Ты же знаешь, мимо никогда не пройдёт.

— Ну, вот и хорошо. А то мне уже Дина, мама Мити, сказала, что его другие мальчишки с нашей улицы с собой играть не берут. Одиноко ему.

— Не знаю, как мальчишки, а Агата с ним дружит, — поспешил успокоить её Никита, с аппетитом отправляя в рот ложку за ложкой.