Храм был возведен задолго до появления города. Со временем вокруг него разрослось кладбище. В начале, здесь устраивали службы, играли свадьбы и, что чаще прочего, отпевали покойников. Удаленность от основных дорог и центра города привела к тому, что в храме проводили только отпевание, а в результате и вовсе забросили. Тогда старый гробовщик переселился из своего ветхого дома за кладбищем в здание храма и переоборудовал его под свои повседневные нужды. Именно в то время у общественности проснулось сознание: насколько этично превращать храм в жилище? Но волнения быстро поутихли после того, как ни одно общественное объединение не решилось взять на себя расходы по содержанию здания. Не обращая внимания ни на кого, гробовщик оставил одно помещение нетронутым – то самое в котором проводили заупокойные службы. Своими действиями он невольно подстегнул интерес к старому храму. Просторное помещение вновь стало последним приютом для горожан. До этого, люди использовали под эти нужды свои собственные квартиры, поскольку храм построенный в черте города был настолько мал, что вполне мог сойти за часовенку. Не раз и не два, городские власти покушались на новое жилище гробовщика, но как только все упиралось в деньги, тут же отступали. Нынешний мэр, хоть и привел городок к процветанию, развернул целую кампанию против переоборудованного храма, чем вызвал всеобщее недоумение. Но, тем не менее, кампания эта на данный момент так и не увенчалась успехом.

В ожидании кого-либо Дэш досконально изучил стены и архитектуру здания. Напротив массивных дверей, которые были, безусловно, заперты снаружи, располагался витраж с рыцарем. Стена, прилегающая к жилому помещению, была свободна от каких-либо икон. Они и не требовались. При постройке храма, образы почему-то рисовали прямо на стенах. И по прошествии времени они стали проявляться поверх свежей краски, что незамедлительно привело к появлению различных лжепророков, проповедующих как спасение, так и погибель. Но люди видели в проступивших образах скорее благую весть, нежели проклятие.

А вот у противоположной стены располагались гробы. Всего их было четыре, включая и тот, из которого выбрался Дэш. Все они были открыты и Дэш поддавшись любопытству подошел к первому из них. Он оказался не пустой, в нем лежал мужчина. Он был похож на отца, но только отец никогда не пользовался косметикой… И тут до Дэша дошло: это ЕГО ОТЕЦ! Он мертв, а над ним поработал криворукий визажист, исказив черты родного человека до неузнаваемости. Дэш машинально провел рукой по лицу и заметил, что на ней остался толстый слой грима. Холодом по телу пробежала мысль о том, что его тело подвергли тем же процедурам, что и любого покойника. А это значит, что ЕГО ТОЖЕ ПОДВЕРГЛИ БАЛЬЗАМИРОВАНИЮ, и в нем теперь плещется формалин.

Бесконечно долго Дэш простоял неподвижно осознавая ситуацию. Что его больше поразило? Тело отца? Процедура погребения? Но он жив, да и не испытывал никаких неудобств или болезненных ощущений. Может процедуру бальзамирования не проводили? А раз так, то может и его отец спит?

Дэш перегнулся в полной уверенности через гроб и дотронулся до сонной артерии. Пульса не было и не будет, сколько бы он не ждал. Он понял это едва коснувшись тела – оно было холодным. Но Дэш упорно отказывался в это верить.

– Пап… – прошептал он. В одном единственном слове эхом отразились любовь, скорбь, сожаление о не использованных возможностях, о не сказанных словах. Слезы катились по его щекам. Он хотел кричать, но из горла вырвался лишь хриплый стон отчаяния. Ничего не вернешь, ничего не исправишь…

Дэш осознал, что рыдает стоя на коленях, прижав руки к груди. Он захотел подняться, но ноги не слушались. Руки свело судорогой. При попытке ухватиться за стенку гроба боль в руках разрослась по телу и заставила осесть обратно на каменный пол. С огромным усилием он поднял голову, и не в силах более смотреть на гробы перед собой, повернулся в дальний угол. К своему ужасу он обнаружил еще два гроба, стоявшие в тени. Один из них был меньше остальных. И Дэш знал кто находится в них.

Дэш пятился к двери, карусель мыслей вращалась с бешеной скоростью. Одна мысль мелькала чаще остальных: «Я должен убраться отсюда! Не важно куда, не важно как. Переместиться во времени или пространстве». Стоило только уцепиться за эту мысль, как тело стало невесомым, все видимое пространство сжалось в одну далекую точку, и не было больше и боли, ни отчаяния. С облегчением Дэш понял, что теряет сознание.

«Пусть так. Лишь бы подальше отсюда!»

Его снова окутывает тьма. Но не привычная кромешная тьма, а то странное фиолетовое марево различных оттенков, что и в момент своего ужасного пробуждения. Только без кошмаров. И без забвения. Из тумана выплывают кресты и надгробия. Постепенно кладбище сменяется лесом. Различные места и пейзажи периодически являются Дэшу, то становясь четкими, то снова расплываясь. Сначала, Дэшу казалось, что он бредет сквозь толщу воды – медленно и неуклюже. А мир вокруг него, хоть и играет красками, но не позволяет зрению сфокусироваться на чем-то конкретном. Стоит присмотреться к предмету, как он тут же уплывает куда-то во тьму, оставляя после себя лишь блик на воде. Так было со всеми, кроме одной пары, шагающей вдоль дороги. Теперь Дэшу кажется, что он идет сквозь туман – идти стало легче, но видимость стала хуже. Туман как туман. Он скрывает все, кроме силуэта вдалеке, который словно подсвечивали фонариком с цветным светофильтром.

Туман начал потихоньку редеть и превращаться в дождь. Капли холодной воды вывели Дэша из транса. Он больше не был заперт с гробами в помещении старого храма. Он стоял возле огромных железных ворот, ведущих вглубь спортивного комплекса. Частично разрушенного, частично недостроенного. На воротах была цепь, но странная парочка каким-то образом умудрилась пройти сквозь них. Дэша захлестнуло сверхъестественное любопытство. Он стал обходить забор с целью найти какую-нибудь лазейку. Он должен добраться до них.

Ведомый потусторонней силой Дэш вскоре нашел отогнутые прутья в заборе, через которые он вполне мог протиснуться. Некогда ухоженный лесок, обрамляющий территорию комплекса, стал абсолютно диким и труднопроходимым. Деревья и кустарники полностью поглотили хоккейную коробку, Дэш с трудом заметил полусгнившие защитные бортики. Скорректировал свой маршрут и пройдя мимо ржавеющих турников, вышел на заросшее травой футбольное поле. Стоя возле западных ворот Дэш осмотрелся. За противоположными воротами разрастался лес. Справа возвышались руины трибун. Слева за теннисным кортом виднелось недостроенное здание бассейна. В проемах которого Дэш