ответила Лора так спокойно, как смогла. Она понимала: стоит проявить слабость на виду у этих людей — и все будет потеряно. Они зависят сейчас от нее, верят, что она спасет их. — Кто-нибудь может подтвердить нахождение второго флота?

— Предположительно, они вторгнутся в атмосферу над Тотлендом через двадцать восемь минут, — сообщил другой офицер.

— Хорошо. Главнокомандующий воздушных сил, вы готовы?

— Наши эскадрильи над Фанритом, мэм, — мрачно отрапортовал маршал. — Мы вас не подведем.

Лора быстро кивнула, пытаясь сдержать наворачивающиеся слезы. Они направили чуть более четырехсот самолетов-перехватчиков IA-505 на необитаемый континент Фанрит — это составляло две трети всех сил воздушной обороны планеты. IA-505, ужасно хрупкие монококовые конструкции из сплава, имевшие клепаную обшивку, были ее собственной разработкой на основе файлов энциклопедии по Второй мировой войне, хранившейся в памяти. Двигатели V12, приводящие в действие винты, — самые простые, поршневые с наддувом; Лора пока не дошла до внедрения турбин. Пилот управлял самолетом, дергая за ручку, от которой тянулись провода, соединенные с гидравликой. Самолеты оснастили четырьмя мощными пневматическими пулеметами Гатлинга в носовой и кормовой башнях. Экипажи состояли из семи человек, гордых и нетерпеливых юнцов, отчаянно преданных родному миру. Они были полны решимости защищать его в любых обстоятельствах. Летчики пришли в восторг, увидев радикально отличающиеся боевые машины, и храбро улыбались, когда Лора приехала на аэродром знакомиться с эскадрильями. Тогда бойцы пообещали: она сможет гордиться ими, когда они поднимутся в воздух и взорвут яйца паданцев. Теперь же она послала их в бой против межпланетных космических кораблей, везущих самых гнусных инопланетян из всех, с которыми когда-либо сталкивались люди. Лора призналась Слвасте и маршалам полка воздушной обороны, что это почти наверняка самоубийство, но они все равно приказали эскадрильям подняться в воздух. Иначе Бьенвенидо погибло бы наверняка.

Лора винила в сложившейся ситуации себя.

Всего шесть месяцев назад она смогла заставить червоточину заработать. После совершенно адских времен, которые она пережила с момента прибытия на Бьенвенидо, после отчаянных попыток модернизировать его примитивные военные технологии для борьбы с паданцами и противостояния авторитарному режиму параноика Слвасты она наконец-то нашла время на починку перехода. Исследуя другие планеты, разделявшие с Бьенвенидо ужасное изгнание, Лора надеялась найти союзника против паданцев. И на протяжении нескольких коротких месяцев ей казалось, что мечта сбылась.

Она открыла червоточину в пятистах километрах над Аквеусом — самой многообещающей из девяти других планет, вращающихся вокруг одинокого солнца. Прекрасный океанический мир темно-бирюзового цвета, очерченный длинными белыми облаками, со стандартной кислородно-азотной атмосферой! Если бы не полное отсутствие суши, планета могла бы стать второй Землей. И только когда червоточина открылась чуть выше атмосферы, стали заметны зеленые и розовые точки крошечных коралловых рифов, ни один из которых не был больше ста метров в диаметре.

Лора и ее соратники установили контакт с ватни, живущими на островах и вокруг них, — околоводным видом, который, несмотря на свою готовность к общению, не обладал никакими техническими способностями. Выяснилось, что из-за ограниченного числа островов жителей на планете очень мало, и это облегчило переговоры дипломатической миссии Слвасты. По обоюдной договоренности семьи ватни переселялись и обосновывались на береговой линии Ламарна в обмен на обещание бороться с любой морской угрозой, исходящей от паданцев, которую не способны предотвратить люди.

Через месяц, когда нетерпеливые ватни добрались до Бьенвенидо, Лора переключила терминус, конечную точку червоточины, на вторую по уровню жизнеспособности планету — Урселл. Ватни сказали ей, будто тысячу лет назад они видели космические корабли, улетевшие с Урселла для исследования планет системы. Затем на Урселле случилась многолетняя война. Вспышки взрывов на поверхности были видны в межпланетном пространстве.

Находясь в этой же крипте, Лора с группой наблюдателей смотрела на планету, окутанную толстым слоем грязно-серых облаков. Урселл больше не годился для жизни, как много веков тому назад. Сквозь редкие дыры в пеленах пара взгляду открывался пустынный коричневатый пейзаж, усеянный руинами разрушенных городов. Фоновое излучение — неизбежный результат взрывов ядерного оружия по всей планете — было слишком высоким, и радио улавливало постоянные высокочастотные сигналы «клик-клик-клик» посреди сильного статического электричества: кто-то живой еще оставался там, внизу. С Бьенвенидо передали источнику сигнала сообщение, стандартную приветственную последовательность, разработанную древними специалистами по контактам с инопланетянами Содружества и хранившуюся в базе данных. И получили ответ — лингвистический код, также хранящийся в базе. В тот день на дисплее экзозрения появилось множество красных символов, поскольку этот вид инопланетян был слишком хорошо известен Содружеству.

Праймы — живое воплощение безжалостности, с единственным эволюционным императивом — постоянно расширять пределы. Все другие формы жизни праймы рассматривали как угрозу, которую необходимо уничтожить.

Если отчаянный план Лоры провалится, они все погибнут.

— Вот же хрень, — пробормотала Лора себе под нос. — Ну, поехали.

Она подошла к червоточине. Ее юз-дубль отправил код на интел-центр древней машины. Схемы открылись перед ее взором, дав возможность проверить состояние систем червоточины. Устройство было полностью автономным и питалось от прямого преобразователя массы в энергию. За те три тысячи лет, что червоточина пролежала здесь нетронутой, множество компонентов распалось, но, разобрав на запчасти четыре других устройства БС5800д2, Лора заставила одни врата заработать, хотя задача оказалась не самой простой.

Она посмотрела на дисплей экзозрения, проверила, не много ли желтых значков-предупреждений. Удовлетворенная, Лора загрузила координаты.

— Полная готовность, — сообщила она остальным.

Четырехметровый круг черенковского излучения резко задрожал, наполнившись зазмеившимися тенями. Затем дымка рассеялась. Терминус находился в двух тысячах километров над континентом Фанрит и смотрел прямо вниз. Дисплей экзозрения Лоры показал, что терминус гуляет, как всегда случалось с червоточиной с открытым концом; его требовалось закрепить для полной устойчивости. Но амплитуда была минимальной, в худшем случае несколько сантиметров. Поглядев в отверстие, Лора увидела континент, лежавший в тысяче двухстах километрах к западу от Ламарна, основного континента Бьенвенидо. Фанрит, пересекающий экватор, имел почти овальную форму; третью часть континента занимала пустыня. Рассвет, достигнув восточного побережья континента, окаймленного темно-зеленой бахромой местной растительности, окрасил землю бледной охрой. По небу медленно плыли перистые облака.

Лора спиной чувствовала трепетную тишину, повисшую в крипте.

— Наблюдатели, — позвала она. — Вперед и к центру, пожалуйста.

К переходу бросились пять молодых офицеров с отличным зрением. Горизонт был слегка размыт интегральным силовым полем червоточины, сдерживающим вакуум, но, несмотря на это, ясно виднелись девять световых точек, медленно спускавшихся в атмосферу. Выхлоп состоял из высокотемпературного углеводорода, чрезвычайно радиоактивного. Лора подумала, что это, возможно, какая-то ракета с ядерным газовым сердечником.

Команда на Бьенвенидо отслеживала космические корабли праймов в течение шести недель с тех пор, как те поднялись с Урселла. Корабли массой около двух