11 утра

Приходил доктор и подтвердил мои опасения насчет горячки, хотя, по его словам, возможно, все обойдется. Он велел мне немедленно лечь и отдохнуть несколько часов, ведь я почти все время на ногах, с тех пор как сюда приехала. Он также добавил, что если у Гертруды все же начнется горячка, мне понадобится много, очень много сил. Я пока не запечатываю это письмо, собираюсь отправить его вечерней почтой.

Среда

Все кончено. С трудом заставила себя взять в руки перо, ведь я должна рассказать, что произошло. О моя дорогая Кэтрин, я никогда не прощу себе, что оставила Гертруду одну, хотя знаю, что это глупо, ведь мне приказали так поступить ради ее же блага. Что ж, вот они, эти печальные известия. Я оставила бедняжку Гертруду на попечение горничной, которая получила строгое указание немедленно звать меня в случае каких-либо изменений в состоянии больной. Бедное дитя внезапно успокоилась и, казалось, задремала. Горничная присматривала за ней, пока часы не пробили четыре, и не в силах более бороться с дремотой заснула сама. Проснувшись около пяти, она с ужасом обнаружила исчезновение своей госпожи. Стремглав она бросилась ко мне, но я не успела даже спуститься с лестницы, когда кто-то взбежал по ступенькам и сообщил, что видел почтальона, который только что встретил несчастную Гертруду, наблюдавшую за ним у ворот. Она поинтересовалась, нет ли писем и, услышав, что нет, попросила у почтальона газету, с которой и устремилась в ту часть поместья, что именуется Заповедником. Почтальон был встревожен ее поведением и счел своим долгом известить нас. Вы, конечно, понимаете, в какой тревоге я устремилась в Заповедник, и там мы обнаружили нашу бедную девочку, распростертую на берегу пруда, в ее руке была эта роковая газета. Мы осторожно доставили Гертруду в дом, верховой тотчас же ускакал за доктором. Еще до его появления она пришла в сознание, и страдания ее продолжились. Я не покидала Гертруду до ее последнего вздоха — это случилось час тому назад. После почти тридцати часов невероятных мучений, каких мне никогда в жизни не приходилось видеть, страдалица родила двух малюток девочек, столь крохотных и слабеньких, что на них невозможно было смотреть без слез. Они родились с интервалом приблизительно в один час. Старшая из новорожденных столь болезненного вида, что, по мнению доктора, у нее мало шансов выжить, остается только надеяться. Вторая немного покрепче, но в любом случае обе очень маленькие и слабые, даже учитывая их преждевременное появление на свет.

Бедная Гертруда начала стремительно угасать. Было сделано все возможное, и она продержалась еще три или четыре часа, однако затем силы покинули ее окончательно. Она отошла в мир иной так тихо и кротко, что мы даже не сразу это осознали. Бедняжка, я всегда так ее любила, и все ее любили… Прежде чем закончить, скажу о том, что стало причиной такого страшного несчастья. Именно этого я опасалась, и именно так все и произошло: в газете было опубликовано сообщение о роковой ссоре сэра Эдварда с мистером X. Посылаю вам эту статью, так как, полагаю, вы хотели бы узнать о печальных обстоятельствах этого дела. Писать более не в силах, ибо крайне измотана и мне необходимо отдохнуть. Вы знаете, с какой симпатией я к вам отношусь…

Нежно любящая вас,

Хелен Уорд». 

5. Выдержка из «Морнинг Гералд», от… ноября 183** «Роковая дуэль в Дьеппе.

— Из парижских газет стало известно о невероятной дуэли с роковым исходом, имевшей место в окрестностях Дьеппа. Поединок состоялся между двумя англичанами, личности которых на данный момент не установлены. Судя по всему, изначально соперники встретились в вестибюле отеля „Европа“, в котором остановился один из них и жил там уже несколько дней. На его белье были обнаружены инициалы К. Дж. X. Вновь прибывший немедленно заговорил с этим человеком на повышенных тонах в самом оскорбительном тоне. Мистер X. парировал, но поскольку разговор шел на английском языке, никто из присутствовавших, к сожалению, не мог понять сути конфликта. Между тем накал страстей продолжал нарастать, и владелец отеля счел необходимым вмешаться. Враждующие удалились. Несколько часов спустя мистер X. вернулся обратно, попросил счет, торопливо собрал свой саквояж и отбыл. По имеющимся данным он отправился в Париж, далее его след был утерян. На следующее утро распространился слух о том, что в винограднике примерно в миле от города было найдено тело англичанина. Как выяснилось, жертвой стал тот самый джентльмен, который накануне ссорился с соотечественником. В результате осмотра тела стало очевидно, что несчастный погиб в честном поединке, хотя секунданты, скорее всего, на той встрече не присутствовали. Рука мертвеца сжимала пистолет, из которого недавно был произведен выстрел. На расстоянии двенадцати шагов лежал другой пистолет, который, судя по всему, и стал орудием смерти. Очевидно, несчастный умер мгновенно, поскольку пуля попала прямо в сердце. Похоже, оружие, использованное в этом фатальном поединке, принадлежало убитому. Это были прекрасные дуэльные пистолеты явно английского производства. На рукоятках имелись маленькие серебряные пластины с инициалами Э. Б. и изображением руки, сжимающей боевой лук. Как мы уже сообщали, инициалы оппонента несчастного молодого джентльмена были К. Дж. X.; мы подозреваем, что жертвой оказался молодой баронет, крупный землевладелец, чей внезапный отъезд на континент вызвал различные толки.

Пока этот номер готовился в печать, мы получили дополнительные сведения. Теперь нет никаких сомнений в том, что жертвой роковой дуэли стал сэр Эдвард Боултон, баронет из Бичвуда, графство Кент. Однако повод для дуэли, равно как и имя соперника сэра Эдварда, по-прежнему остаются тайной. Незадолго до гибели этот несчастный джентльмен сочетался браком с одной юной особой. Как мы понимаем, без наследника мужского пола титул баронета прекратит свое существование и основная часть владений перейдет в распоряжение дальних родственников. У вдовы, однако, мы надеемся, имеется приличное независимое состояние».

6. От миссис Уорд почтенной К. Б**

июль 1836

«Моя дорогая Кэтрин.

Вам интересно знать, как чувствуют себя малыши несчастной Гертруды Боултон на следующий день после ее кончины. Их состояние вряд ли можно назвать удовлетворительным, они такие слабенькие, бедная Герти особенно похожа на увядшую лилию. Но надо признать, что младшенькой явно стало лучше, надеюсь, она выживет. И я склонна считать, что малышки в настоящее время пребывают в самом подходящем для них месте. Так жаль, что отныне у этих бедных деток нет близких родственников, с которыми они могли бы жить дальше, но я вполне согласна с вами, что при вашем состоянии здоровья такая ноша будет для вас непосильной. К тому же я убеждена, что здесь им во всех отношениях будет хорошо. Воздух Гастингса, по-моему, им вполне подходит, и в той части города, где проживает миссис Тейлор, атмосфера бодрящая и не слишком холодная. А миссис Тейлор — замечательная женщина, она души в них не чает. Особенно она благоволит бедной Герти, при этом неустанно проявляя знаки нежнейшего внимания по отношению к обеим близняшкам. Между ними существует связь даже не столько духовного, сколько физического характера. По мнению миссис Тейлор, эта связь между двумя сестричками проявляется следующим образом: любое, самое легкое недомогание одной сразу сказывается на состоянии другой. Интересный нюанс: ваша крохотная тезка, Кэти, не столь трепетно воспринимает неприятности Герти, в то время как последняя, очевидно, в силу своего более деликатного сложения, напротив, ощущает себя прескверно, коль скоро у ее сестрички что-то не так. Я много слышала о сильной физической привязанности близнецов друг к другу, но впервые вижу столь яркое проявление этого феномена. К сожалению, оба ребенка очень беспокойны и опять-таки у старшей нервозность проявляется сильнее, а младшая просто очень восприимчива… Конечно, когда девочки подрастут, им нужно будет вращаться в кругу себе подобных по общественному положению, ну а пока, я полагаю, с задачей справится и миссис Тейлор… В следующем месяце я снова буду в Гастингсе и напишу вам о них.