— Наташа, значит, Смирнов, я не удивлена, — поджав губы произнесла женщина и направилась к дому.

В ограде, на пяточке, где они стояли, на несколько минут воцарилась тишина.

— Это моя любимая майка, — нарушил тишину Егор.

Наталье хотелось закатить глаза, ну кто бы сомневался.

— Я что первое увидел, то и взял, — оправдался дядь Вова, — вещи лежали на входе.

— Ну, да, — меланхолично заметил Павел, — если бы он Наташе свои вещи принёс, то было бы хуже.

— Идите вы, — огрызнулся дядь Вова и пошёл в сторону дома с возгласом, — Оль, ну Ольга Николаевна.

Когда дядь Вова ушел, Егор с Павлом повернулись к Наталье. Взгляд у Егора был говорящий. День итак выдался говейный, а этот мужчина выводил из себя неимоверно. Вот что ему майки жалко? Господи.

— Да подавись ты, — проворчала Наталья, сдергивая майку, — шорты тоже из разряда фаворитов? Пожалуйста, — сдернула шорты, оставаясь в одном нижнем белье. Ничего, белье у неё приличное, к тому же они у неё уже все видели.

Развернулась и гордо пошагала на выход из ограды.

— Щас баба Маня из окна вывалится, — прокомментировал сие шествие Павел, — завтра будут говорить, что батя любовницу завёл, мать их застукала и в чем мать родила ее на улицу выставила.

— Это тебя служба в полиции так мыслить научила? Прям метод дедукции.

— Это мой опыт жизни в деревне, ты, приезжая три раза в год на праздники, позабыл, как это бывает. На одном конце кто-то пукнул нечаянно, на другом скажут, что жидко обгадился.

— Хорош уже, в дом щас лучше не ходить, я так понимаю, пошли в баню что ли мыться, — снимая с натянутой через двор веревки полотенце, произнёс Егор.

— Надо бы посмотреть, чтоб Наталья благополучно до дома Татьяны Семёновны добралась, в таком-то наряде.

— Думаешь украдут местные мафиози? — усмехнулся Егор, — у тебя сегодня выходной, выдыхай. Эта девка как кошка, ее куда не кинь, она все на лапы приземлиться.

— У кошек глаза зелёные, а у неё голубые.

— Она из этой породы, которые полностью белые с голубыми глазами, они ещё злопамятные очень, чуть что сразу когтями цепляются.

Наталья вышла за ворота, и вся дерзость и смелость улетучилась в трубу, под внимательными взглядами соседских жителей. Такого позора в ее жизни никогда не было, ни когда она мелкая с соседским мальчишкой Ванькой лазила воровать ранетки к бабке Томе, а их поймали, ни когда выпила на школьной дискотеке в десятом классе бражки, которую притащил Мишка Рожков, и потом наблевала в реактивы в кабинете химии, ни когда на третьем курсе проиграла в карты танец на парте в поточной аудитории после пары историка. Нет, то были мелочи, а вот это позор писецкий, или писец позорный, как ни крути один хрен.

Наталья открыла дверцу машины, даже не удивляясь, деревенские наверное дверей не закрывают, все свои, кому воровать.

Достала ключи от дома и свою сумку с заднего сиденья, там смена вещей есть, переоденется, тогда чемодан из багажника заберёт.

Потопала к дому, дернула калитку, которая оказалась заперта, не все значит тут такие открытые. Порылась в связке ключей, открыла калитку и ввалилась внутрь, выдыхая с облегчением.

Ровная, выложенная плиткой дорожка, красивые фигурки, светлячки, грамотно расставленные по территории участка. Видно, что хозяйка рачительная, землю любит. Цветы всех оттенков. Долго любоваться палисадником Наталья не стала, прошла на веранду, открыла входную дверь.

Дом оказался большим. Коридор, направо кухня, дальне комната, прямо напротив входной две двери, одна в ванную, другая — в туалет, слева две смежные комнаты. Нехилые хоромы. Наталья первым делом переоделась в футболку и шорты, выдохнула с облегчением. Теперь можно за остальными вещами идти.

Смешно, прежде чем выйти из калитки, она высунула голову, чтобы убедиться в отсутствии рядом посторонних. Слава богу на улице никого не оказалось, поэтому Наталья мышкой шмыгнула к машине, открыла багажник и вытащила свой чемодан. Сзади раздался громкий: «Гав». Наташка подпрыгнула на месте и замерла, как суслик в свете фар. Правильно, отсутствие людей она проверила, а собак нет. Почему собственно эту псину не привязывают на ночь?

Наталья медленно обернулась и уставилась на сидящего рядом пса. Тот вывалил язык из раскрытой расти и часто дышал. У чудовище. Вот что от него ожидать? Но если сразу ее не сожрал, то может и сейчас не станет.

— Бой, — позвала тихо, — хорошая собачка, можно я только свой чемоданчик заберу и пойду, я тебе мешать не буду.

Потихоньку начала продвигаться в сторону калитки. Пёс полз следом за ней, упав на пузо и тихо порыкивал.

Она буквально на цыпочках кралась к забору, на ходу щелкнула брелком сигнализации. Пёс не отставал. Что делать-то? Он так за ней и в ограду потащится и в дом. Они мини-процессией подошли к калитке. Наталья стояла раздумывала, пёс лежал ждал, глядя на неё странными глазами. Вот что в голове у этой собаки? То, что есть он ее не собирается, она уже поняла, но как от него отвязаться? Может он голодный, поискать в холодильнике еду и ему кинуть? Пока она размышляла, откуда-то раздался свист и собака, резко сорвавшись с места, унеслась за соседский дом, точнее ломанулась в переулок с другой стороны от соседского дома. Наташка долго раздумывать не стала, шмыгнула в калитку и закрылась на замок.

В доме определила чемодан в комнату и отправилась на кухню, обеда у неё сегодня не было, а на улице уже темнеть начало, так что следовало подкрепиться.

На кухне, к дверце холодильника на несколько магнитиков были прилеплены листы, исписанные ровным красивым почерком. Обращалась Татьяна Семёновна к своей дочери, ожидая, что жить будет она. Поэтому первая строчка гласила: «Танюшка», а дальше шел список дел. Интересно, у людей с фантазией плоховато, что у дочери такое же имя, как у матери? Но об этом Наталья долго не раздумывала, ибо чем больше углублялась в чтение списка, тем отчетливее понимала, что план, где она просидит две недели дома за забором, с треском провалился.

Глава 6

Глава 6

Будь проклята эта деревня, думала Наталья, обливаясь потом. Кто вообще это придумал собирать ягоду на такой жаре? По спине, под олимпийкой бежал пот, но снять кофту возможности не было, сразу одолевали оводы. Как они не передохли от такой жары?

Наталья сидела в поле, которое было как раз за огородом дома Татьяны Семёновны и собирала клубнику. Татьяна Семёновна в своём послании особо выделила, что начинать нужно в семь утра, пока нет жары, а главное местных деревенских кумушек, которые норовят если не вырвать всю ягоду, то потоптать. По указаниям надлежало собрать два пятнадцатилитровых ведра. Где они стояли, тоже написано. Если она не соберёт эту чёртову ягоду и не наварит варенье, мать шефа явно придёт в огорчение, нажалуется сыночку и тогда ей капец. Ее козел-начальник устроит ей райскую жизнь, похоронит ее в бумагах, которых итак выше крыши.

Сказать, что собирать ягоду она не умеет нельзя. Она собирала конечно, но во-первых не в таких количествах, а во-вторых редко. В основном папа с мамой ездили в лес сами, а Наталья с сестрой только потом перебирали собранную ягодку, ну и кушали естественно.

Слава богу ягоды на поле было предостаточно. Через час сидения в траве, спина затекла, и Наталья выпрямилась, чтобы чуть размяться. В сотне метрах от неё сидела женщина. Ну все, надо собирать быстрее, а то набегут ещё люди и точно не наберёт положенное количество.

Женщина в голубой косынке тоже выпрямилась. Вчерашняя соседка, кажется Ольга, отчества ее не называлось. Наталья растерялась, здороваться или нет? Вчерашняя встреча прошла не очень, кто знает, чего от женщины сегодня ожидать. Но соседка поздоровалась первая.

— Здравствуй, Наталья, это тебе Татьяна велела ягоду собирать?

— Здравствуйте, да, два ведра пятнадцатилитровых.

— А чего Танька не приехала?

— Она с мужем в командировку поехала, а меня Николай Петрович сюда отправил.

— Ты у него работаешь?

— Да, уже год помощницей.

— А сам куда делся?

— Отпуск у него, на заграничном курорте булки греет.

— Ясно. Я — Ольга Николаевна, можешь просто тетей Олей звать. Не сердись за вчерашнее.

— Да ничего, — махнула рукой Наталья.

— Ты чего косынку не надела, голову напечет.

— Да как-то не подумала.

— И кофту снимай, спаришься.

— Оводы кусаются.

— На вот мою