Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он включает диктофон, и начальник повторяет ответы, уже прозвучавшие по радио: ведутся работы по устранению сбоя, но его причины еще не выяснены. После интервью начальник садится на край стола и изучающе смотрит на Хьяльти. Проворный мужчина, лысый и бородатый, рукава рубашки закатаны, высокий лоб изрезали глубокие морщины.
— Вы же понимаете, что мы здесь все технари, — говорит он. — Инженеры, электротехники, программисты. Наша работа — поиск технических объяснений и решение проблем. Однако в данном случае мы не можем найти никаких объяснений, мы проверили кабели, разъемы и блоки, абсолютно все, никаких поломок. По крайней мере, на суше с нашей стороны.
— Что вы имеете в виду?
Начальник помотал головой.
— Информация, конечно, конфиденциальная, но вам следует об этом знать. Конфиденциально. В настоящее время связь между Исландией и окружающим миром осуществляется по трем подводным кабелям. Они все не подают признаков жизни. Еще старый кабель Cantat, который теперь используется только в экстренных случаях, и он тоже не работает. Кроме того, есть кабель, о котором знают немногие, его проложили американские спецслужбы в годы холодной войны. Мертвый.
Хьяльти чувствует, что у него немеет лицо.
— Все эти кабели не связаны друг с другом, — продолжает начальник. Он идет к висящей на стене карте Исландии и знаком подзывает Хьяльти.
— Danice проложен из Ютландии до Фарерских островов с выходом на сушу в Сейдисфьорде. Гренландский кабель идет от Ньюфаундленда через Какорток в Гренландии и заканчивается на побережье Ландэйясандур. Cantat проложен до Вестманнаэйяра. Старый шпионский кабель доходит до Рейкьянеса, но он здесь не отмечен.
Начальник смотрит на Хьяльти.
— Конечно, всему этому есть естественное объяснение. Но это еще не все. На случай аварий у нас существует канал спутниковой связи через Норвегию. Правда, диапазона частот хватает только на телефонные разговоры и банковские операции, но предполагалось, что связь будет осуществляться даже в случае неисправности всех остальных каналов.
Он снова поворачивается к карте.
— Станция в Гувунесе должна в круглосуточном режиме поддерживать коротковолновую радиосвязь с ирландской станцией в Баллигеррине для обеспечения международных полетов и обмениваться сообщениями со станциями в Лондоне, Норвегии, Канаде и Гренландии. В третьем часу ночи вся эта связь прекратилась.
— Я вообще не понимаю, о чем вы, собственно, говорите.
Начальник мрачно посмотрел на Хьяльти.
— Мы потеряли связь. И понятия не имеем почему.
В связи с серьезной аварией в системе телекоммуникаций и возникшей вследствие этого неопределенностью с международной связью и перевозками специалисты по защите населения организовали координационный центр.
Особое волнение вызывает тот факт, что деятельность Исландской метеорологической службы практически парализована, поскольку спутниковые системы связи и навигации не функционируют.
Когда Хьяльти вышел на улицу, у него защебетал телефон. Звонила Ульвхильд. Хорошая новость: Сеть восстановили. Плохая новость: она работает только внутри страны, но, по крайней мере, мы сможем публиковать новости на сайте. Надо бы наведаться в отдел по чрезвычайным ситуациям.
По дороге в координационный центр Хьяльти заглянул в газету и уединился с главным редактором. Тот, укрывшись за завалом на столе, почесывает толстый живот и, похоже, не особо удивлен новостям от связистов.
— Ты знаешь, что утренние рейсы отменили? Не отзываются суда, которые находятся за пределами наших территориальных вод, словно их там нет. Такое ощущение, что связь полностью разорвана и вокруг нас возникла глухая стена.
— Вы что-нибудь слышали? — спрашивает Хьяльти.
Главный редактор связан с властными кругами, даже слишком тесно, как считают некоторые, иногда его видят за ланчем в компании политиков и чиновников, с которыми главному редактору не подобает встречаться; говорят, все это неспроста. Страна-то маленькая.
— В основном подозревают хакерскую атаку, — отвечает главный. — Только более масштабную и лучше организованную, чем обычно. Чтобы такое устроить, нужно было взломать одну из самых надежных систем в мире, а для этого потребовались совместные усилия многих хакеров. Невероятное предположение.
— И зачем кому-то это делать?
Он пожимает плечами. Кто знает? Китобои, русские; возможно, терроризм или шантаж. Он мнется. Если это вообще хакерская атака. Но другие версии еще более абсурдные.
— Другие версии? Какие?
Главный покачал головой. Никто не знает. Люди уже, конечно, напридумывали всякого. Но ведь если что, нам бы тогда сообщили, не так ли? И связь со всем миром вдруг ведь не обрывается, правда?
На лбу у главного проступает пот, но он старается бодро улыбаться. Только это все строго между нами. Отсутствие связи в течение нескольких часов не повод для паники. И мы должны призывать людей сохранять спокойствие.
Выходя от главного редактора, Хьяльти натыкается на Ульвхильд, в тяжелых раздумьях стоящую у кофемашины. С пустой чашкой.
— Ума не приложу, что нам говорить людям. Мы так мало знаем. Сообщаем разрозненные сведения: типа, здесь сломалось, там не функционирует, не давая никакого обзора, не рисуя целостной картины.
Она вынимает из сахарницы кусочек сахара и кладет его на стол перед собой. Международной телефонной связи нет. Никакой электронной почты, никакого интернета. С ночи в стране отменены международные рейсы, ни один самолет из-за рубежа не приземлялся, последние улетевшие не выходят на связь с авиадиспетчерами. И с судами такая же история: на экранах радаров береговой диспетчерской службы с ночи нет никакого движения. Даже радиолюбители не могут связаться с окружающим миром.
Выстроив шесть кусочков сахара в красивый ряд, она смотрит на них с озабоченным видом. Шесть нерешенных проблем, шесть разорванных жизненно важных коммуникаций, шесть неразгаданных загадок, но в голове Ульвхильд уже сложилась цельная картина, и она ей не нравится.
Общественность пришла к аналогичным выводам. Люди уходят с работы и спешат позаботиться о том, что им ближе; заполнившие улицы машины направляются на заправки, в детские сады, продуктовые магазины или банки; нужно снять деньги, наполнить бензобаки и канистры, купить рис, консервы, сухое молоко и подгузники, забрать и привезти домой ненаглядных чад. Но есть и такие, кто качает головой в ответ на истерику своих сограждан; разве вы не слышали новости, это всего лишь какие-то проблемы с электричеством. Наслаждайтесь свободой от всех этих войн, терактов, пыток и жестокости, от стихийных бедствий, голода, международных регламентов, звездных сплетен и скандалов; какое отношение это имеет к нам с нашей мирной жизнью, светом и стихами в январской темноте посреди океана, на шестьдесят пятом градусе северной широты и восемнадцатом градусе западной долготы?
Скорее всего, так и спрашивают.
Три железных двери, три этажа вниз, три
