— Сколько много у тебя эгоизма, целая гора эгоизма!

— И что мне делать? Как бороться с ним?

— Зачем? Думаешь он поддаётся твоим ударам?

— Что же мне делать? Игнорировать его?

— Что ты говоришь! Ну что с тобой делать? Думаешь, что можно проигнорировать эгоизм?

— Старче, ты запутал меня. Помогите мне… скажи, что делать.

— Любовь Христова! Любовью Христовой достигнешь смирения. Вот такой путь! Если хочешь увеличить любовь Христову в себе, все прочая любовь — все привязанности телесные, эгоистические, страстные должны угаснуть. Пока в нас живут эти маленькие и повседневные «любови», мы не можем возлюбить Христа. Чтобы возлюбить Его, необходим подвиг!

— Как этого достичь?

— Ах, дурачок ты мой, опять ничего не понимаешь? Пусть твой ум всегда занят будет Христом! Читай Священное Писание и псалмы. Совершай богослужебные последования, твори молитву: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя»! В богослужебных книгах скрыто очень много сокровищ… Чем больше человек занят духовным деланием, тем больше увеличивается его любовь ко Христу. Духовное и плотское — словно сообщающиеся сосуды[8]. Когда повышается наша духовность, тогда ослабевают плотские помыслы, а когда ослабевает духовность — усиливается плотское желание и вообще все страсти. Духовность — это любовь Христова…!!! Не ищи любви. Единственный способ её приобрести — отдавать свою любовь. Любовью приобретаешь любовь. Иначе будешь сидеть словно попрошайка и выпрашивать любовь у одного, другого, третьего и ничего другого не сделаешь в своей жизни. Хочешь любви? Отдавай свою любовь, дари любовь…

— Старче, как мне возлюбить Христа?

— Таким образом, как я тебе сказал. Опять не понимаешь? То, о чём я тебе твержу, — поработай с этим в своём уме!

Старец не зацикливался на мелочах, когда говорил, не делал подробных анализов и разборов. Он не говорил много, а когда выражался простыми словами, то всегда хотел, чтобы мы углублялись в смысл.

«Приди, приди»!

В другой раз я отправился к Старцу и у него не было посетителей. Я предположил, что он спит и подумал, что не буду его беспокоить. Мне хотелось только увидеть его и сразу уйти. Я потихоньку открыл дверь и бесшумно зашёл внутрь. Увиденное меня поразило! Это был особенный, личный момент, который Бог сподобил меня увидеть, чтобы получить духовную пользу. Старец лежал и молился с распростёртыми и немного поднятыми руками. Смотря пристально вверх, с божественным устремлением, он тихо и молитвенно повторял: «Приди, приди, приди…!!!». В простоте и с любовью он призывал своего возлюбленного Христа и стремился к полному единению с Ним!

Это произошло в течении нескольких секунд и он сразу ощутил моё появление и опустил руки. Естественно, я тогда не упомянул ему о том, что увидел.

Подойди, я тебя поцелую!

В 1990-м году, через четыре года, после того, как я поступил в Монастырь, душа моя стремилась к безмолвию Святой Горы и я начал переживать об этом. В один воскресный день после Литургии я решил отправиться к Старцу, чтобы разобраться в себе самом, что именно мне должно предпринять. Была зима, шёл дождь, я заблудился и вышел на другой станции. Попытался доехать автостопом, но никто не останавливался. В конце концов к вечеру я добрался до Милеси и увидел, что двери Монастыря были открыты. Мне сообщили, что Старец ждал меня. Он должен был уехать в Ахладери, но получил извещение свыше о том, что я приду и задержался. Как только я зашёл к нему в келлию, сразу сказал мне:

— Где ты ходишь, чадо моё, столько времени?

— Старче, я заблудился и весь измучился… Хочу с вами поговорить. Меня не оставляет один сильный помысел. Мне хочется уйти безмолствовать и подвизаться на Святую Гору.

— Поезжай, поезжай… и я тоже святогорец! Как же там прекрасно! Тебе там будет очень хорошо! Поезжай…

Я смотрел на него и видел, какой он немощный, слепой… Наблюдал, что телесные силы оставляют его. Держа под руки его спускали и поднимали по лестнице. Было очевидно, что через несколько лет он уйдёт от нас в мир иной и это очень, очень сильно меня расстраивало, потому что моя душа очень привязалась к нему. Он был моим духовным руководителем, моей защитой и укреплением… опечаленный я спросил его:

— Батюшка, если я лишусь вас, что мне делать?

— Когда будешь находиться в сложной ситуации и недоумении, и не будешь знать что делать, когда не будет рядом духовного отца, чтобы можно разрешить недоумение, тогда спроси у маленького ребёнка, и он даст тебе ответ. Бог увидит твоё смирение и просветит дитя дать тебе правильный ответ. Также, если не будет рядом никого, — помолись, прочитай «Отче наш» и открой Евангелие на случайной странице — что там прочитаешь, что тебе этими словами скажет Господь, то и будет ответом…

— Батюшка, меня беспокоит вопрос… кем я стану?

— Смотри, я — Порфирий, а ты — Агафоник. Я иду по пути Порфирия, а ты пойдёшь по пути Агафоника. У каждого свой путь. Во многих монастырях допускают такую ошибку: всех равняют под одну гребёнку, делают из братии смесь… Нельзя так делать. У каждого свой путь. Об этом можно услышать в Октоихе. Помнишь это место? В степенных антифонах: «И даруй прежде конца пути, чтобы можно было приносить покаяние Тебе»[9]. Видишь, как там сказано? Там сказано «пути», а не «путь». Так и для тебя… у Бога есть для тебя путь, особенный путь, чтобы ты мог к Нему приблизиться.

— Батюшка, что я буду делать в жизни?

— Знаешь эту молитву, которую мы произносим на Божественной Литургии? «Тебе полагаем жизнь нашу всю и упование, Владыко Человеколюбче, и просим Тебя…» (тайная священническая молитва Божественной Литургии).

— Да, знаю.

— Откуда ты её знаешь?

— В нашем монастыре иеромонахи произносят её громко.

— Вот оно что. Давай прочитаем её вместе.

После того, как мы прочитали её очень медленно, с выражением, до конца, внезапно он стал раздавать мне оплеухи, и с большим умилением мне говорил: «Вот так вот, дитя моё, вот так…!» и слёзы текли из его слепых глаз. Старец переживал за меня и очень помогал мне в поисках будущего пути. Потом он сказал мне: подойди ближе, дитя моё, подойди, я тебя поцелую, обниму тебя и благословлю!».

Старец в тот день был очень радушен. Я ощутил его тогда близким, родным человеком. Когда я шёл к нему, то был полон помыслов, утомлён душевно и телесно, а уходил с большим облегчением, исполненный его сердечных благословений. Меня наводнила его безмерная любовь. Я ещё