Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[6] Этой выдумкой автор желает убавить дерзость тех нынешних Терситов, что мнят себя Аяксами, тех пигмеев, что почитают себя Алкидами, тех кипучих безумцев,[20] что видят в себе Несторов, тех сельских сверчков,[21] что ведут себя как попугаи,[22] тех кукушек на ветке, что насмехаются над целым светом, тех улиток без скорлупы, что поднимают свои рожки впустую, тех слепней из сосновой рощи,[23] что гнушаются коровьего дерьма; неваляшек, ладно смастеренных, со свинцом в ногах и головой легче соломы, потому что, прохаживаясь по Больнице, они увидят, что Глупость — их мать, Шутовство — сестра, Тупоумие — спутник на всю жизнь и между ними и помешательством установилась логическая эквивалентность, физическая взаимосвязь и идентичность, приличествующая скотисту.[24] [7] Вот кто вложил в голову автора прихоть создать это новое строение, где почтенные зрители найдут утеху и забаву, взирая на глупое самомнение этих диких гусей, и получат немалое удовольствие и отраду от неслыханных и непривычных безрассудств, которые обнаружатся в тех, кто, разыгрывая Катона средь толпы, напоследок выставят себя магистрами Сверчками, докторами Грацианами или Мерлинами Кокайо,[25] каковы они и есть на деле.
[8] В силу сказанного желающие войти ради таких развлечений заплатят за себя по меньшему двадцатку, ибо это не двухгрошовая комедия и не пошлая трескотня Граделлы,[26] что задается на площадях в качестве закуски перед торговлей макалепским мылом.[27] [9] Первым будет показано чудовище о многих головах, что изумит всякого своим безобразием; ни Гидра, ни Медуза, ни Пифон не были столь ужасны и устрашающи, как оно; а потом постепенно нам предстанет дворец феи Альцины, комната за комнатой, полный людьми, чей мозг околдован, а сами они обращены скотскою метаморфозою в существ тупых и неразумных, где всякий, переходя от смеха к изумленью, будет рад, что потратил двадцать сольдо, и уйдет от автора довольным, а тот новым волшебством представит вам замок Атланта, полный полоумных, и постарается провести вас безопасно с помощью Логистиллы, вложив вам в руку перстень Анджелики,[28] позволяющий разоблачить помешательство других и благодаря этому показать себя вящими мудрецами. [10] Теперь же отступите, покамест он отвязывает чудовище, и не отводите глаз, если хотите изумляться с первого же мгновенья.
Рассуждение I
О помешательстве в общем
[1] Так как я взвалил себе на плечи это бремя — представить миру чудовищные разновидности помешательства, которое уродливей на вид, чем Кадмов змей, безобразней, чем Химера, ядовитей, чем дракон Гесперид, вредоносней Коребова чудовища, страшней Тесеева Минотавра, ужасней внешностью, чем трехголовый Герион, которое спустилось в мир, дабы изблевать пламя своего яда, подобно зверю Алкиде, во вред всякому, не различая никого в частности, настоятельно нужно, чтобы я описал его, так чтобы один взгляд на него пугал и ужасал всякого и чтобы весь мир подтвердил, что Гарпии были не столь смрадны, Геркулесов бык — не столь пагубен, Гесиона,[29] чудовище морское, не столь зловредно, как это, которое, войдя в дом мозга, помрачает воображение, развращает помышление, отчуждает разум, растлевает рассудок и мешает человеку различать, выбирать, говорить, поступать уместно, но со спутанными представлениями, с колеблющимся духом, с недужным рассудком, с мозгом в смертных судорогах, с головой, пустой, как иссохший арбуз, бродит он бесцельно, как мельничная кляча, вокруг тысячи глупостей, столь же плачевных, сколь и потешных. [2] Но вот худшее из его порождений: воспаляя мозг непрестанною болью, оно делает человека столь глупым и несмысленным, что он почитает себя тем мудрее, чем он безумнее, и видит в себе Меркурия, хотя в действительности он — Коридон и Меналка[30] средь толпы; а происходит это потому, как говорит Гиппократ в «Афоризмах», что люди с недужным умом болезни не чувствуют.[31]
[3] Итак, помешательство есть то, что, рассеявшись и разлившись по всем областям и пределам мира, тяжко терзает смертных, держит в подчинении своему тираническому владычеству несметное число людей, делая более чем истинным изречение Екклесиаста: Число глупцов бесконечно[32] и точно так скалит чудовищные зубы на того и этого, ища насытить жадные влеченья человеческого мозга, как поступил Гарпаг[33] — не просто нечестиво, но и злодейски — с мозгом собственного сына. [4] Оно не щадит царей, не оказывает почтения императорам, не уважает полководцев, не считается с учеными, не ценит богатых, не страшится знати, не взирая ни на что, могущее ее обуздать, раздавая удары вслепую, вкривь и вкось, всей отрасли смертных. [5] Взгляни на древнюю власть, какую эта тварь забрала над миром, так что агафирсы,[34] народ, соседственный Сиртам, первые средь помешанных, в знак своего явного безумия разгуливали нагими, с телом, расписанным разными красками, словно леопард пятнами; поэтому Вергилий в четвертой книге «Энеиды» говорит:
Шум дриопов, критян, агафирсов раскрашенных слышен[35].
[6] Андабаты,[36] образ истого неразумия, на войне имели обычай сражаться вслепую. [7] Аркадяне,[37] до крайности сумасбродные, почитали себя древнее луны, отчего Сенека говорит в «Ипполите»:
Иль, воззрев на тебя с неба звездчатого,
То светило, кого старше аркадяне...[38]
[8] Гимантополы,[39] впрямь безумные, перебирая руками и ногами, вились по земле, как делают змеи. [9] Мендесцы,[40] лишенные всякой рассудительности, величайшие почести, какие могли измыслить, воздавали козопасам. [10] Племя псиллов,[41] шуты в четвертой степени, сражались, согласно Геродоту, вооруженным строем против южного ветра, им неблагоприятного. [11] Тоненфои,[42] воистину скудоумные, царем себе избирали пса и по его движеньям угадывали приказы, кои следовало им исполнять.
[12] Но кто не видит, сколь великое помешательство властвует над людьми, если ученые особы, коим подобало бы быть мудрей
