– Майка, ты чего скучная такая?

– Ничего. Сегодня в соседнем дворе в мусорном баке труп нашли, представляешь?

– Труп? – Лилька округлила серые глазищи. – Бомж, что ли?

– Да вроде бы нет. Я сама-то не видела, знакомый один сказал.

– Что творится… Вечером из института меня отчим забирает, знаешь? Мама боится меня вечером одну отпускать.

– А, ты говорила, что твоя мать замуж вышла.

– Ага, на старости лет. – Лилька хохочет. – И ребенка родила. У меня теперь брат есть, прикинь? Ему полтора года, шкодливый ангел.

Лилька принципиально не берет денег у матери и отчима – она говорит, что это добавляет ей личной свободы. А потому до обеда она таскает с Майей тележки, а потом сразу едет в институт – учится на втором курсе иняза, там занятия начинаются отчего-то после обеда. Когда они выходят из раздевалки, Лилька становится совсем другой – сразу видно, что она чья-то любимая дочь, и ее работа здесь – просто блажь, и никакой необходимости в ней нет, но каприз есть каприз.

– У матери есть две приятельницы, у них арт-кафе «Маленький Париж», была там?

– Нет, но видела.

– Обязательно сходи, милое заведение. Особенно рекомендую в Кошачий зал заглянуть.

– Кошачий зал?

– Ну, да. – Лилька нетерпеливо машет рукой. – Он украшен фигурками кошек. О, это нечто! Блин, Майка, смотри!

Толстая дама нагрузила тележку выше крыши и не может съехать с бордюра.

– Подождите, не дергайте!

Вдвоем с Лилькой они поднимают тележку и помогают покупательнице довезти ее до машины без ущерба для соседних машин, уже заполнивших стоянку.

– Спасибо, девчонки. – Дама облегченно вздыхает, перегрузив в багажник последний пакет. – Вечно я набираю оптом…

– Приезжайте к нам еще! – Лилька улыбается в ответ. Она умеет вот так лучезарно улыбаться, словно все на свете хорошо, и люди тоже улыбаются ей.

– Так я тебе о чем рассказываю. – Лилька теребит ее. – Майка, ну ты меня слушаешь или нет?

– Да, конечно.

– То-то. Я говорю – у матери знакомые есть, хозяйки арт-кафе. Так с ними несколько лет назад история практически детективная произошла, как-нибудь расскажу – просто поверить трудно, если бы сама не видела, точно не поверила бы!

– Потом расскажешь.

Они разбегаются в разные стороны, и к концу смены тележки становятся неповоротливыми и тяжелыми.

– Скобликова, зайди в бухгалтерию, там где-то расписаться надо.

Анка, молодая и полная, словно вылепленная из ваты, что-то читает в документах. Она всегда разговаривает с ними, не отрывая взгляда от бумаг, и Майя в толк взять не может, что она там постоянно читает.

– Завтра зайду, некогда сегодня.

– Ну, смотри, чтоб завтра непременно, а то ведь карточки меняли третьего дня, а расписались за них не все.

Карточки – внутренние пропуска, дающие право на вход в служебные помещения и на скидку, если сотрудник что-то покупает. Скидка вполне ощутимая, и Майя ей всегда радуется. Но сегодня ей ничего не нужно, и она бежит на остановку – идти недалеко, но если проехать остановку, то экономится время, а его мало, как всегда.

Телефон подал сигнал – пришло смс-сообщение. Майя открывает его – один из покупателей уже перечислил деньги. Удовлетворенно хмыкнув, она выскакивает из маршрутки и бежит домой. На скамейке у подъезда сидит соседка с первого этажа – баба Рая.

– О, снова бегом. Что тебе неймется-то?

– Успею насидеться, баба Рая.

– Это да, успеешь. Старой клячей всегда успеешь стать, так что бегай, пока бегается. Потом и захочешь побежать, да не сможешь.

Майя забегает в квартиру, наспех переодевается. В кладовой находит коробку с нужным товаром – она заранее пакует все предметы, выставленные на аукцион. Сегодня купили статуэтку «Конькобежка» и винтажный графин из розового стекла, и за графин уже пришли деньги. Звук эсэмэски подтверждает еще одну оплату.

– Очень вовремя.

Майя достает с полки коробку со статуэткой и ставит ее в пакет поверх коробки с графином. Открыв почту, она посылает на печать лист с адресами доставки.

– И охота людям этот хлам покупать…

Но бурчит она так, не всерьез. Она отлично знает, что для кого-то эти предметы, которые бомжи сносят ей за копейки, – вожделенные экспонаты для коллекций. Она приводит их в порядок, делает фотографии и размещает на интернет-аукционе, у нее уже есть постоянные покупатели. Ее репутация как продавца очень высока, и Майя дорожит ею, а потому всегда тщательно упаковывает вещи, чтоб, не дай бог, не повредились при перевозке.

Сама она не любит ничего старого, но некоторые найденные вещи оставляет себе. Например, «Девушку с амфорой» – идеально сохранившуюся фарфоровую статуэтку, или книгу «Молдавские сказки» в коленкоровом переплете, с прекрасными иллюстрациями, вот и эта кукла, что нашла сегодня она, тоже поселится в ее квартире, потому что новая. Или старинное Евангелие, выброшенное кем-то в числе прочих старых книг из квартиры умершего старика. Майя любит, чтобы все предметы, окружающие ее, были в идеальном состоянии.

Кукла таращится на нее блестящими, осмысленными глазами, и Майя с нетерпением ждет вечера, чтобы сшить ей достойный наряд – где-то среди вещей, купленных по случаю с раскладок секонд-хенда, есть абсолютно бесполезная кружевная блузка – Майя купила ее только из-за ткани, здраво рассудив, что ее можно будет на что-то перешить – вот и дождалась блузка своего часа.

– Кружев надо метра два и тесьмы золотой… не забыть бы.

Майя предвкушает вечернее удовольствие от пошива нового платья для Луизы, но вечер не скоро, а успеть надо много. Вздохнув, она берет пакет, прячет в карман лист с адресами покупателей и выходит из дома. Бабы Раи на скамейке уже нет, и Майя рада этому, она не любит любопытных, а старухи в ее подъезде все как одна сладострастные сплетницы.

Пройдя под стеной дома, она ныряет в арку, уверенная, что никто из соседок ее не видел.

* * *

Николай Николаевич включает поиск в компьютере. Полицейская база для него закрыта, но можно потом попросить ребят поискать информацию, глядишь, что и выстрелит по старым делам.

– Так, что у нас тут?

Скобликова Майя Петровна… Ну, что ж, озвученная версия вполне совпадает с официальной. Но что-то не сходится, и, наблюдая за Майей, он чувствует смутное беспокойство – нет, не сходится никак. Ну, не выглядит эта женщина как дворник. У нее слишком правильная речь и ухоженные руки, и пахнет от нее совсем не так, как должно бы.

Николай Николаевич набирает номер ЖЭКа.

– Татьяну Васильевну, пожалуйста.

Знакомый голос главбуха звучит в трубке, и Николай Николаевич знает, что вытрясет из дамы информацию прямо сейчас.