Лотти осторожно пробиралась по толстой ветке, благодаря небо за то, что рядом с ней не было сейчас Гарриет, которая никогда не годилась в шпионки. Начать хотя бы с того, что Гарриет не умела ступать тихо и вечно топала, как лошадь, причем это совершенно не зависело от того, насколько мягкой была поверхность, по которой она шла, и насколько тонкими – надетые на ней туфли.

От влажной земли поднимались прозрачные, невесомые полоски тумана, похожие на привидения, посеребренные лунным светом. Выйдя из тени, Лотти подняла капюшон накидки и спрятала под ним свои светлые волосы.

Над ее головой нависал узкий трехэтажный дом, темный и на вид совершенно пустой. Если бы Гарриет не передала ей, о чем сплетничали горничные, Лотти могла бы поклясться, что дом необитаем. Она обвела взглядом ряд темных окон на третьем этаже, гадая, за каким из них может скрываться спальня Маркиза. Ей легко было представить его небрежно откинувшимся на постели, застланной атласным покрывалом, с бокалом бренди в длинных аристократических пальцах, с опасным огоньком в глазах и притаившейся в уголках губ циничной усмешкой.

До своей помолвки, а затем и женитьбы, Хайден Сент-Клер, маркиз Оукли, считался самым завидным женихом во всей Англии. Весть о его браке с младшей дочерью малоизвестного французского виконта разбила не одно женское сердце. По этому поводу было пролито немало тайных слез. Несмотря на то, что брак закончился трагедией, имя маркиза до сих пор пробуждало в постаревших скромницах, помнивших молодые годы Хайдена, романтические воспоминания, и вздохи сожаления срывались с их губ. И хотя в глазах высшего света маркиз должен был пасть очень низко, Лотти не сомневалась в том, что не одна из этих былых красавиц была бы рада принять его в своей гостиной, причем не только ради нездорового интереса.

Но маркиз избрал роль отшельника и похоронил себя в корнуолльской глуши. Иногда он приезжал в Лондон, но эти краткие и нерегулярные визиты всегда оставались в тайне. И, как это обычно случается, чем сильнее сторонился маркиз высшего общества, тем больше любопытства он вызывал в покинутых им людях. Имя его практически не сходило с полос бульварных газет, то и дело сообщавших читателям все новые и новые душераздирающие истории из жизни Хайдена.

Несколько минут Лотти нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, но дом, стоявший перед ней, по-прежнему казался нежилым. Может быть, маркиза здесь и нет? Может быть, он сидит сейчас в каком-нибудь клубе или в игорном доме, развлекаясь от всей души перед тем, как покинуть столицу?

Лотти уже повернула назад, собираясь взобраться на стену и вернуться к себе, когда в одном из окон первого этажа мелькнул слабый огонек свечи.

Сердце Лотти учащенно забилось. Конечно, это мог быть кто-нибудь из слуг или горничная, пришедшая проверить, заперты ли на ночь окна, и все же…

Стараясь все время держаться в тени, Лотти осторожно двинулась вперед, но, когда она добралась до террасы, окружающей дом, огонек пропал так же неожиданно, как и появился.

Лотти, обернувшись, посмотрела на стену, отделяющую дом маркиза от дома ее тетушки Дианы. Оттуда все чаще доносился стук колес, цокот копыт, и все громче звучали обезумевшие скрипки. Ждать больше было нельзя. Стерлинг, конечно, обожает ее, но недаром же его прозвали в свете «Девонбрукским Дьяволом»! И если она опоздает на свой первый бал, он ей покажет, что такое ад.

В окне вновь мелькнул огонек – ровно настолько, чтобы раздразнить воображение Лотти, – и тут же вновь погас. Не в силах устоять перед соблазном, она снова двинулась вперед, дав себе слово, что только разочек взглянет на таинственного Маркиза и тут же назад, на бал. Подойдя к окну, в котором мелькнул огонек, Лотти приложила ко лбу ладонь, прикрываясь от лунного света, и наклонилась к стеклу.

Окно неслышно распахнулось. Из него высунулась сильная мужская рука, схватила Лотти за запястье и одним рывком втащила внутрь. Лотти не успела даже завизжать от страха, как оказалась с глазу на глаз с самим Кровавым Маркизом.

Хотя лицо незнакомца оставалось в тени, у Лотти не было никаких сомнений в том, что перед ней именно Кровавый Маркиз, а не кто-то из его слуг. Об этом говорили дорогие лакированные ботинки, отлично сшитые брюки и расстегнутый сюртук, под которым виднелась бежевая рубашка с небрежно распахнутым воротничком. Только джентльмен может позволить себе быть так одетым. От Маркиза тонко пахло хорошим одеколоном и немножко – вином. Он оказался на целую голову выше Лотти, и его широкие плечи загородили ей все окно, залитое лунным светом.

– Чертов Нед! Полагаю, это его идея – послать тебя с задней стороны дома, чтобы ты кралась сквозь кусты, словно воришка, – голос у Маркиза оказался мягким, глубоким. – Слава богу, что я хотя бы всех слуг отослал.

– Вы их… отослали? – слабым голосом переспросила Лотти, впервые оставшаяся наедине с незнакомым мужчиной.

До этого ей доводилось оставаться вдвоем только с кем-нибудь из слуг или родственников. И ни один мужчина еще не держал ее вот так за руку. Правда, Маркиз сжимал ее запястье весьма деликатно, но тем не менее Лотти сделала попытку освободиться.

– По крайней мере, у нас не будет свидетелей, – сказал Хайден, чувствуя под пальцами учащенный пульс девушки.

– Не будет… свидетелей? – слабым голосом повторила Лотти, чувствуя себя похожей на любимого попугая тетушки Дианы.

Ее буйное воображение немедленно принялось рисовать картины одна страшнее другой. Лотти уже видела себя задушенной и представляла себе, как безутешно будет рыдать Гарриет, увидев ее остывший труп.

Пальцы у Маркиза оказались совсем не длинными и не аристократическими. Напротив, они были твердыми, сильными и, как показалось Лотти, даже мозолистыми. Пока они сжимали заледеневшие руки Лотти, но что, если они сойдутся на ее горле?..

– Ты вся дрожишь. Тебе не следовало столько времени оставаться снаружи, глупенькая.

Обычно Лотти не лезла за словом в карман, но сейчас дерзость Маркиза осталась без ответа. У Лотти просто кровь застыла в жилах, а язык прилип к гортани.

– Я не вижу коляски возле входа. Полагаю, Нед подвез тебя до дома и высадил здесь? – Лотти не ответила, и тогда Хайден продолжил, покачав головой: – Это в его стиле. Мошенник! А еще осуждал мои манеры. Ну, да теперь уже ничего не поделаешь. Так или иначе, но ты здесь. Пойдем в гостиную, там есть камин.

Он быстро закрыл окно и взял со стола подсвечник с горящей в нем свечой. Теперь Лотти поняла, что это был за огонек, промелькнувший в окне. Она осмотрелась, ища пути к спасению, но тут же подумала, что это, быть может, последнее приключение в ее жизни, которая вскоре станет такой однообразной и скучной. Если она не убежит, будет о чем рассказать Гарриет! Если, конечно, ей вообще удастся выбраться отсюда.

Маркиз скрылся за углом, и Лотти пошла следом за ним, словно покорившись воле этого необычного, загадочного мужчины. Да, судя по всему, Маркиз просто не представлял, что кто-то может ему не подчиниться.