– Сейчас не могу… сама мало что пока знаю, – уклончиво сказала Лариса. – Но через два или три дня буду уже располагать более детальной и содержательной инфой. Вот за это время, Влад, ты и должен определиться. Ты мужчина сообразительный, да и нужные нам для дела связи, полагаю, у тебя имеются… Кстати. Ты не просто неслабые бабки заработаешь на этом деле, но и получишь – наверняка! – дополнительные «бонусы» от своих новых работодателей, от газпромовских.

– Ну а твой-то какой в этом деле навар? Чего-то я не пойму, Лариса. Туманно объясняешь! Что за гешефт ты задумала?

– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, – отшутилась та. – Тебе важно знать лишь то, что мы с тобой – посредники. Два звена некой цепи…

– Криминального характера?

– Это всего лишь бизнес, Влад, не придумывай лишнего! Ты лучше о другом думай! О том, что я тебе сказала! О вариантах денежных расчетов мы поговорим с тобой уже в другой раз.

– Лариса… а почему – я? У тебя же наверняка в знакомых ходят куда более крутые личности, нежели некий отставной подполковник.

– Никогда не пытайся вызнать у женщины, почему она сделала тот или иной выбор. – Лариса улыбнулась. – Вам, мужчинам, нашей логики не понять. В субботу, когда вернусь в Москву, я смогу передать тебе… сто тысяч зеленью. Затем – в понедельник или же во вторник – еще столько же…

– Гм… – Рейндж некоторое время производил в уме арифметические расчеты. – Что-то концы не сходятся! Ты говорила про половину «лимона»!

– Сразу видно, что ты не бизнесмен, котик. – Лариса рассмеялась, затем плеснулась в него водой. – Это же будет аванс! Подай-ка мне полотенце!

Венглинская, ловя на себе плотоядные взгляды «делового партнера», неспешно обвернула вокруг своих аппетитных форм небесного цвета банное полотенце с золотистой бахромой. Рейндж тоже малость прикрылся, намотав полотенце на бедра. Лариса, как ни странно, не спешила уходить из ванной комнаты. Она выдвинула верхнюю шухлядку в изящном, перламутровом шкафчике. Но вместо крема или какой-нибудь дамской штуковины достала оттуда конверт, из которого вытряхнула в ладонь Рейнджу несколько – с полдюжины – цветных фотоснимков. На них были засняты два субъекта: на одном снимке вместе, беседующими о чем-то своем у припаркованного возле какого-то офиса джипа, на других – по отдельности. Фотосъемка, как сразу догадался опытный в таких делах Мокрушин, велась в скрытом режиме, без согласия попавших в кадр субъектов. Один из них, мужик лет пятидесяти, обладал довольно серой наружностью – один из толпы. Другой, которому около сороковника, наоборот, рослый, крепкого сложения товарищ… Судя по одежде и остаткам снега на тротуаре, снимали их зимой или в начале весны.

– Кто такие? – спросил Рейндж, покосившись на Венглинскую.

– Вот этот, который помоложе, – Лариса взяла у него один из снимков, – вербовал кадры для частных служб безопасности. Через него, кстати, набирали сотрудников для охраны некоторых частных объектов в Крыму. Имеет связи как в Москве, так и на Украине. У него консалтинговая фирма, приписанная в Реутово, называется – «ООО «Компания «Консалт-Шанс». Сам он из бывших ментов, работал на Петровке, по некоторым сведениям, близок к тем «оборотням в погонах», которых прикрыли за то, что брали не по чину и лезли туда, куда их не просили… Второй… назовем его Лемминг…

– Это фамилия? Или погоняло?

– Прозвище, – помолчав немного, сказала Лариса. – Или, если угодно, оперативный псевдоним. Я тебе кое-что о нем расскажу… но – потом. Ну что, насмотрелся на них? – Она ловко выдернула у него из руки тонкую пачечку фотоснимков, сунула их в конверт, затем определила его обратно в шухлядку. – Влад, очень нужна инфа по этим двум людям! В сентябре 1998 года было заведено дело против руководства столичного ЧОП «Лагуна»…

Рейндж, кое-что слышавший об этом деле, многозначительно хмыкнул – теперь-то он понял, почему Лариса так странно на него посмотрела, когда он произнес вслух слово «лагуна».

– Прикинь, есть ли у тебя концы, чтобы навести справки о тех, кто был его фигурантами. Интересует, где они сейчас, чем занимаются, названия их фирм, должности… За это заплатят дополнительно! Но наводи справки аккуратно, потому что у них у самих есть концы в спецслужбах!.. Ладно, бриллиантовый мой, что мы все о делах да о делах! – Она одним движением избавилась от банного полотенца, сопроводив это бесстыдное действо обворожительной улыбкой. – Пойдем, волчара, в кроватку… Я о таком матером самце мечтала с девичьих лет.

Они занимались сексом до трех ночи. Потом Венглинская сказала, что нужно немного отдохнуть, потому что уже в восемь утра ей предстоит выехать в аэропорт – она летит в Киев. Рейндж без труда расшифровал этот «тонкий намек». Быстро оделся, прицепил кобуру с «ПСМ». Уже на выходе, в коридоре, понизив голос до полушепота, сказал:

– Лариса, я пока ничего не обещаю. Кстати, ты когда планируешь вернуться с Украины?

– Скорее всего, через трое суток. Если я не смогу приехать, с тобой свяжется мой помощник, Артем. Кстати, дорогой. А если тебе самому… взять да и подъехать в Киев? На денек, скажем? Я тебя там свела бы с интересными людьми.

– В принципе, это не проблема, – уклончиво сказал Мокрушин. – Но я, пожалуй, предпочту иметь дело с тобой, а не с кем-либо еще! В том числе и в плане денежных расчетов. Кстати, дорогая. – Он приобнял ее и шепотом, в самое ухо, сказал: – А ты не боишься, что я тебя «вложу» с этими вот «делами»? Что я донесу на тебя, скажем… «конторским»?

– Ай, брось! – произнесла она в полный голос. – Даже если и «стукнешь», то… то мне же совершенно нечего пришить?! Да ты и не сделаешь этого. Ты же мужик с мозгами, а не только с… большим «прибором»!

– Спасибо за комплимент.

– Может, возьмешь все ж таки авансец? Полста штук, скажем…

– В следующий раз, детка. Но учти, я и натурой кое с кого стребую…

Венглинская проводила гостя до машины. На прощание поцеловались, но как-то отстраненно, даже деловито – как показалось Рейнджу, – без прежней страсти. Он завел движок. Когда Мокрушин выезжал через открытые настежь ворота, то мельком увидел чей-то силуэт в темноте возле распахнутой брамы: но толком разглядеть этого человека ему не удалось.

Ночь выдалась буйная, хмельная, даром что у них была лишь одна бутылка шампанского!.. Всего-то каких-то три недели не виделись, а как будто пробыли в разлуке целую вечность! Может быть, и не следовало Оксанке сюда приезжать, но раз уж приехала, раз уж они устроили себе это тайное свидание, то так тому и быть: эта теплая украинская ночь будет безраздельно принадлежать только им двоим…

Гайдуков, когда узнал от «керiвника»[5], что через несколько дней будут готовы его новые документы, поначалу сильно обрадовался. Он почти полгода этого ждал: тормошил брательника, работающего в местных органах, маялся, переживал… И вот тебе пожалуйста – со следующей недели, если что-то не сорвется в последний момент, он будет полноправным громодянином нэзалежной Украины. Москальское «-ов» отвалится, отшелушится, как хвост у ящерицы, как нечто ненужное, мешающее, лишнее. В совсем еще недавнем прошлом он был Андреем Гайдуковым, уроженцем славного города Купянска на Харьковщине, военнослужащим Вооруженных сил Российской Федерации, майором внутренних войск. В настоящем он – беглый российский гражданин, сваливший – были веские причины – на Украину (откуда, как и с Дона в исторические времена, нынче «выдачи нету»). Зато в уже недалеком будущем он станет – согласно выправленным документам – Андреем Гайдуком… Вот такой неожиданный «разворот» ему пришлось сделать на тридцать шестом году жизни.