– Извините, я опоздал. Тгамваев долго не было. Я вижу, вы уже обо всем договогились? Осталось только подписать договогчик. Это чистая фогмальность, чтобы у пгокуога и суда не возникало сомнений в пгавомочности вашего пгедставителя. Ты подготовила документ? – обратился он к Юле, которая растерянно стояла, хлопая мокрыми ресницами. Девушка вдруг встрепенулась и дрожащими пальцами снова достала из портфеля папку с бумагами.

Йосиф Якич сел на стул, открыл папку и вытащил оттуда договор. Бегло пробежав по нему глазами, он широко улыбнулся, явив миру белоснежные ровные зубы, которые никак не вписывались в его бомжеватую внешность.

– Молодец, Юлечка! – похвалил он свою протеже. – Как всегда, безупьечно.

Он просунул бумагу в специальную щель между столом и решеткой, но Оксана даже не взглянула на нее, отрицательно повертев головой.

– Даже не почитаете? Ну, подписывайте не глядя! – пожал плечами Йосиф Якич.

– Хватит с меня уже этого цирка! – Оксана встала и собралась уходить.

Йосиф Якич невозмутимо продолжал раскладывать на столе какие-то документы, изучая их, а Юля что-то поясняла ему, водя наманикюренным пальчиком по строчкам.

Оксана села обратно и взяла договор. Это был стандартный контракт, грамотно и аккуратно составленный. Оксана нашла пункт об оплате. Гонорар, который просила девушка, был самым обычным, средним по городу.

«Если дело безнадежное, – подумала Оксана, ставя свою подпись, – то хотя бы сэкономлю на адвокате».

– А вот мне интересно, – сказала Оксана, делая очередной глоток чая, – а что было бы, если бы я не подписала этот договор?

– Думаю, для начала пришлось бы потесниться и познакомиться с настоящими уголовницами, – ответил Александр.

– В смысле?

– Это ж Якич договорился, чтобы к тебе никого не подселяли.

– С чего ты взял? – удивилась Оксана.

– А у тебя есть другие объяснения, почему в следственном изоляторе обычные люди спят по очереди, а ты почти все время жила одна в четырехместной камере?

– Подожди! Я думала, что это Леха проплатил мне комфортное содержание.

– Леха, конечно, проплатил, когда Якич дал ему список, куда сходить и кому сколько отсыпать. А ты думала, в тюрьме на доске объявлений прайс-лист вывешен? С нами разговаривали только после волшебного пароля «я от Иосифа Яковлевича».

– Да уж... всплывают все новые факты, – засмеялась Оксана. – Интересно, зачем ему все это было надо? Неужели только для того, чтобы устроить на работу свою слишком нерешительную племянницу? Ну или кто она там ему?

Преимущество Юли перед старым и опытным адвокатом оказалось в том, что она все делала скрупулезно и дотошно, буквально не оставляя обвинительной стороне никаких лазеек и разночтений в законах. Кроме того, выходя к трибуне, она удивительно преображалась, из стеснительной и робкой студентки превращаясь в отличного оратора. Выступая в суде, она говорила настолько уверенно, красиво и образно, что даже ничего не смыслящий в юридических тонкостях Александр все отлично понимал. На провокационные вопросы обвинения Юля отвечала бесстрастно, смело глядя в глаза прокурорам. Конечно, сейчас уже неизвестно, что было бы, если бы не Юля, но за то время, что она занималась делом Оксаны, сменилось несколько обвинителей. Одна легла в больницу, другая переехала жить в другой город, третья ушла на пенсию... Вполне естественные причины, если бы только не частота возникновения этих причин на единицу времени.

В конце концов, обвинителем назначили женщину, которая, ознакомившись с делом, пришла в ужас от того, что там увидела. Но в отличие от предыдущих своих коллег, она не стала имитировать внезапную необходимость уволиться, а решила вести дело по всем правилам юриспруденции. А по правилам полагалось немедленно отправить его на доследование.

Как и обещал Йосиф Якич, папка с делом исчезла где-то в ящиках бюрократических столов, а Оксану освободили, поскольку на время доследования обвинительный приговор стал недействителен.

– Никак эта мысль не дает мне покоя, – задумчиво сказала Оксана.

– Какая? Зачем Йосиф Якич тебе помогал?

Оксана возмущенно усмехнулась.

– А в чем, собственно, заключалась его помощь-то?! Да! Он очень много говорил, причем всякую ерунду! А реально-то, что он сделал? Единственно, спасибо ему, убедил меня нанять защитницей Юлю. Всю основную работу делала она. А он что? Приходил ко мне в камеру обычно под вечер и по три часа парил мне мозги своими разговорами, называя это консультациями, и записывая их в счет по три рубля за час? Клоунада сплошная!

– Интересно было бы послушать!

– А уж мне-то как было интересно! – Оксана засмеялась. – Ну, правда, интересно. Например, история о том, как он решил уехать в Израиль.

– Расскажи!

– Извини, оригинальный дефект речи копировать не буду.

Было это где-то примерно в 90-х годах прошлого века. Пришел, значит, он в эмиграционную службу и говорит:

– Хочу уехать на историческую родину.

А там сидит такой старый породистый юрист и спрашивает:

– А чем вы, товарищ, можете доказать свою принадлежность к избранному народу?

– А что, – спрашивает Йосиф Якич, – разве по моей характерной внешности этого не видно?

– На внешность визу не поставишь. Давайте паспорт, где написано, что вы еврей.

Йосиф Якич достает паспорт, а там написано «русский».

– Ай-яй-яй, – сокрушается чиновник. – Может, хотя бы в свидетельстве о рождении написано правильно? Тогда бы мы еще могли бы чемнибудь вам помочь.

– В свидетельстве о рождении? – задумывается Йосиф Якич. – Вряд ли. Дело в том, что мой дед, когда во время войны бежал с оккупированной немцами территории, сжег все свои документы, а здесь ему сделали новые, ну и, разумеется, написали для безопасности, что он русский. И только на смертном одре он поведал мне эту тайну и завещал вернуться к своим истинным корням.

– Ну что ж! – тяжело вздохнул старый еврейский бюрократ. – Если в свидетельстве о рождении не написано, что вы еврей, то мы ничем не можем вам помочь.

– Странно! – возмутился Йосиф Якич. – Когда в трамвае меня обзывают жидовской мордой, никто у меня документов не проверяет!

– Ничем не могу помочь, – повторяет чиновник, а сам что-то на бумажке пишет и подает ее ему. – Вы еще раз внимательно посмотрите в свидетельство о рождении. Вдруг там все-таки «еврей» написано.

Взял Йосиф Якич бумажку и вышел из кабинета. На улице хотел ее в урну выбросить, скомкал уже... но потом решил глянуть. А там адрес. Пожал он плечами и отправился по этому адресу. Позвонил в дверь, ему открыл мужчина. Увидев характерную внешность посетителя, он даже не спросил, что ему нужно, пригласил войти. Оказалось, что это художник по документам. Ну, в смысле, что мастер их подделывать...