– Куда? – На секунду лицо Владимира обрело задумчивый вид, затем расплылось в широкой улыбке. – Куда же еще можно ехать в отпуске? Ну не на службу же. На море еду, отдыхать. На Азовское. С девушкой. До конца отпуска, если погода не подкачает. Да, денег тебе оставить?

– Как-то все это неожиданно… – проговорила мать.

– Ма, понимаешь, я почему тебе про поездку к морю ничего не говорил? Сглазить боялся. До последнего момента не был уверен, что она поедет. Она у себя на работе важный специалист, не хотели отпускать. У них там сейчас горячий сезон, в их конторе отпуска обычно зимой берут. Да и учти, мы же не так давно познакомились, могла и просто передумать.

– Ну, с этим-то ясно, – покачала головой мать. – Поезжай, конечно… Вот только когда ты меня с ней познакомить собирался, а? Партизан, весь в деда… Я тут распинаюсь, а у него, оказывается, девушка уже есть. Давно познакомились?

– В том-то и дело, что нет. Месяца еще не прошло. Хотел убедиться сначала, что у нас это серьезно.

– Ну, хотя бы когда вернетесь с моря, ты меня с ней познакомишь?..

Владимир выбежал из подъезда, помахал рукой матери, смотревшей на него в окно. Так ведь и будет стоять, даже когда он за углом скроется. Хотя надо же, как здорово получилось выкрутиться. Похоже, мать поверила. Поездка ему и в самом деле предстояла, но совсем не на курорт. Удачно взводный придумал, чтобы к телефону женский голос позвал. Мать хоть ненадолго забудет о своих подозрениях, что сын вовсе не на складе службу несет. Она и так испереживалась вся, когда он срочную в Чечне проходил. А скажи ей кто сейчас, что сын в парашютном спецназе совсем не валенки на складе пересчитывает… Даже думать не хочется, что с матерью тогда будет. Нет, она не узнает. У мамы должно быть спокойно на сердце. Даже если для этого придется познакомить ее со своей девушкой. Правда, сначала надо будет самому с ней познакомиться…

Укатанная грунтовая дорога вынырнула из джунглей. Заросли расступились, и слева от дороги в поле зрения вплыла длинная линия столбов, перетянутых параллельными линиями колючей проволоки, блестевшей после недавнего дождя. Здесь, в провинции Боми, которая раскинулась к северо-востоку от столицы, разместился учебный центр заново создаваемой национальной гвардии Либерии. Внутри обозначенного оградой периметра – ровные ряды палаток маскировочной окраски, плац, штабной барак, возле которого несколько джипов и армейских грузовиков. Прикрытые брезентом штабеля бочек и ящиков. Вышки с часовыми. В дальней от дороги стороне лагеря – стрельбище и полоса препятствий. В общем, все что положено, чтобы новобранцы не скучали.

И они не скучали. Лагерь жил бурной и весьма разнообразной жизнью с раннего утра и до позднего вечера. Ежедневные кроссы, представлявшие собой нарезание десятков кругов с полной выкладкой по периметру лагеря. Разглядывание мишеней на стрельбище сквозь прицел, до рези в глазах, с последующим проделыванием дырок в этих мишенях – и горе промахнувшимся! Падения мордой в грязь на полосе препятствий. Многочасовые занятия по рукопашному бою. Приседания с тяжеленным бревном. Взятая инструкторами за основу программа подготовки корпуса морской пехоты США была полна разнообразных развлечений.

Легче всего темнокожим рекрутам давалась стрельба, что было неудивительно. По правде сказать, настоящих новичков среди них не было. Большинство имело за плечами немалый боевой опыт. Причем совсем недавно многие из них стреляли друг в друга. Но гражданская война кончилась, и вчерашние противники оказались в равном положении. Они привыкли воевать, заниматься же чем-то другим либо не умели, либо не хотели, либо возможности такой не подвернулось. И когда новое правительство Либерии распахнуло двери вербовочных пунктов, многие вчерашние враги встретились в одних очередях.

А сейчас они и вовсе в одинаковой униформе и в одном строю бежали кросс в полной боевой выкладке, под ободряющее гавканье сержантов и смачное чавканье разбавленной недавним дождем грязи.

Стоя у штабного барака, за ходом занятий наблюдал немолодой, матерого вида инструктор в камуфляже без знаков различия. На его лице застыла гримаса удовлетворения, в которой только человек с богатой фантазией разглядел бы улыбку. Но инструктор действительно пребывал в хорошем настроении. У подопечных наблюдался явный прогресс, и его вмешательства в ход занятий не требовалось. Похоже, из этих обезьян все же удастся сделать хоть какое-то подобие настоящих солдат за оставшийся срок, раз они так продвинулись всего за несколько недель. Основы заложены, теперь можно и в сторонке постоять. Пусть сейчас их сержанты понадрываются, им тоже стоит побольше практиковаться. Инструктор хмыкнул, представляя, как все же не скоро нынешние рекруты смогут превратиться из вчерашних партизан с весьма смутным представлением о дисциплине в настоящие боевые машины.

Именно он был главным в этом бардаке, и отсутствие знаков различия на его униформе не вводило в заблуждение даже рекрутов в первый день пребывания в лагере. Здесь все знали его как Сэма Карвера, майора вооруженных сил США. Хотя никто из прочих американских инструкторов до Либерии его не встречал и даже о нем не слышал. Что выглядело несколько странно, поскольку майор иногда за стаканчиком виски вспоминал о своих приключениях в Афганистане, Кувейте, Ираке, Сомали и целом ряде иных «горячих точек», где побывало большинство его нынешних подчиненных. Из этого следовало, что либо майор бессовестно врал, либо в тех местах его звали вовсе не Карвером. Проведя бок о бок с майором несколько месяцев, инструкторы единодушно склонялись к второму варианту.

Сейчас рядом с майором помимо свободных от занятий инструкторов маячили еще несколько человек, тоже американцев. Удивительного в таком количестве граждан США не было ничего. В далеком 1847 году независимость Либерии провозгласили как раз черные переселенцы из Соединенных Штатов, бежавшие сюда от рабства, и впоследствии страна всегда имела поддержку со стороны американского правительства, гласную или негласную. Тем более что, прибыв на «землю обетованную», эти переселенцы не слишком стремились слиться со своими африканскими собратьями, продолжая считать себя американцами. Традиционно сильного американского влияния в этой стране не ослабили ни антиамериканский государственный переворот, устроенный сержантом Доу в 1980 году, ни последовавшая за ним затяжная гражданская война, унесшая десятки тысяч жизней и закончившаяся десять лет спустя жуткой смертью диктатора. Вскоре бывшие противники режима Доу перегрызлись в борьбе за власть, и на Либерию обрушилась вторая гражданская война. Только в 2003 году на эту землю пришел неустойчивый, но все же мир. Естественно, в стране с полностью разрушенной экономикой только полный псих отказался бы от иностранной помощи. И, конечно, первыми ее предложили Штаты, которые не хотели терять еще одного союзника в Африке…

Среди окружавших сейчас майора Карвера людей по-настоящему выделялись двое. Первым из них был худощавый блондин в неброском штатском костюме, одних лет с майором, почему-то совершенно не загорелый, хотя он находился в Либерии уже далеко не первую неделю. На его фоне Карвер и остальные инструкторы-американцы мало отличались от настоящих негров. Вторым был стоявший чуть поодаль заместитель майора, здоровенный афроамериканец, почти на голову выше своего начальника. Он выделялся не только ростом, хотя и не был единственным черным среди инструкторов. Впрочем, по странному стечению обстоятельств, белые среди них все же преобладали. По сравнению с блондином заместитель Карвера представлял собой другую крайность – он был не просто негром, его кожа была угольной черноты, рядом с ним либерийцы смотрелись хорошо загоревшими белыми.