составе большой группы, в прежние годы в Туркменистане не так-то просто было оформить необходимые разрешения.

А я когда-то работал научным сотрудником в Бадхызском и Копетдагском государственных заповедниках Туркменистана, а затем некоторое время успешно трудился директором ряда туристических агентств. То есть, другими словами, был «вхож» в некоторые важные кабинеты в обоих министерствах (Госкомитета по туризму и Министерства охраны природы Туркменистана), и процедура согласования разрешений проходила чуть более гладко, чем если бы кто пришел «со стороны».

В дополнение ко всему, за моими плечами был еще и опыт армейской офицерской службы, поэтому в иных приемных силовых учреждений также чувствовал себя достаточно комфортно. Согласитесь, крайне полезное преимущество при решении бюрократических проблем, связанных с пропусками в особые зоны.

Плюс к этому — была крепкая репутация среди потенциальных спонсоров, «со скрипом», но практически всегда находил финансирование поездок.

Повторюсь еще раз, и подчеркну потом неоднократно: все свои недоступные для многих «туристов» проекты планировал конкретно под свободные дни Курбана, не обращая особого внимания на «хотелки» иных претендентов на участие в них.

Это-то и стало причиной того незабываемого «адресатом» тоста Ларисы Бадайкиной, которая вроде бы с юмором, но с изрядной долей раздражения заявила в качестве финального пожелания: «и чтобы наши поездки организовывал не он!».

Несколько обстоятельств, которые она в тот момент так «тактично» упустила из виду: чаепитие происходило не где-нибудь в клубном помещении туристов или на иной нейтральной территории, а на моей съемной квартире на улице Лечебной в Ашгабате, и ребята пришли ко мне поздравлять с днем рождения. Вдобавок она совершенно забыла, что ранее участвовала в организованных под моим руководством зимних восхождениях на высочайший пик Айры-баба Туркменистана (посмотрите книгу «Непонятый о непонятом»), и на высшую точку туркменской части Копетдагского хребта гору Чопан (уникальное событие, невозможное в прежние советские времена). В обеих экспедициях ее вообще не должно было быть, если бы не волевое решение «не будем уж попусту уточнять кого именно», так как она не являлась членом альпинистского клуба «Агама» и не принимала участие в его деятельности.

Третий, более важный, аспект: в тот год я уже не являлся руководителем «Агамы» или иной структуры «с печатью», и организовал «дальние выходы» исключительно как частное лицо и неформальный лидер дружески настроенных ко мне персонально людей. Другими словами, вполне мог при желании ездить туда и сюда в одиночку или в узком кругу наиболее близких товарищей, не заморачиваясь решением бесчисленных проблем с организацией групповых экспедиций…

Разумеется, тогда не показал и виду, что это замечание как-то неуместно с учетом вышеизложенных обстоятельств. Лишь постепенно отдалился от нее, и затем через годы прекратил все контакты с ней без объяснения причин (были и другие, примерно того же плана).

Затем в мае 2018 года случайно пересекся с ней в городском автобусе в Ашгабате. И Лариса сразу в полный голос восторженно начала рассказывать, что они недавно ездили в гости к Юле на Белое море. Поздравил ее, конечно, причем абсолютно искренне — не всегда ведь в наши непростые времена удается побывать настолько далеко от страны пребывания.

Но ей моей реакции показалось мало — не позавидовал!?

Что поделать, это у нас с Курбаном общая черта характера — не завидуем, честно радуемся, если что-то у кого-то из знакомых получилось великолепно и удачно.

Может быть поэтому, она, чтобы все-таки добиться нужного ей отклика, продолжала заполнять весь автобус своим голосом: «и мы только проезд туда оплатили, а там Юля все организовала».

Надо было как-то поддержать разговор, не будешь ведь молчать до своей остановки, только поэтому неожиданно для нее и, впрочем, для себя самого сказал вполголоса, наклонившись к ней: «Мы с Курбаном сегодня вылетаем в Москву, а оттуда у нас турне по нескольким заповедникам Центрального Черноземья. Нам только до столицы добраться, а там все уже организовано». Лариса переменилась в лице, и у нее слегка сместился и потускнел взгляд. Знала и догадывалась, что у меня могут найтись довольно-таки прочные связи с биологами в самых непредсказуемых регионах мира, поэтому понятно было с полунамека, что организация такого тура опять-таки не обошлась без «лишь бы не он…».

Вернувшись в квартиру Курбана и уже совместно собираясь к выезду в аэропорт, за пиалушкой чая рассказал ему об этой встрече. Тот рассмеялся, и, покачивая головой, подначил: «и надо же было тебе ей настроение портить? Промолчал бы…».

Что называется — а кто первый начал?

«Лишь бы не ты…»

Здесь же, чтобы связать воедино две идеи: на стыке тысячелетий на туркменских автодорогах шустро сновали исключительно крайне популярные белые «Жигули» так называемого «канадского варианта». Тогда же в моем личном распоряжении появился «УАЗ» новейшей в тот период модели.

Соответственно, резко выросла мобильность наших поездок — к примеру, целую неделю могли любоваться реликтовыми саксаульниками в районе населенного пункта Топуркак, наиболее труднодоступной части русла Каракумского канала (крайний восток Туркменистана), а уже через пару месяцев пили чай из воды горного родника в мистических урочищах Старого Нохура (в западной области страны). Пассажиры на задних сиденьях менялись, конечно, но неизменно впереди рядом со мной сидел Курбан.

Естественно, многое повидали во время этих приключений и похождений, но о них как-нибудь в другой раз, в иной книге, если до нее дойдут руки или появится желание автора написать…

Пока хотел бы поведать о том, что случилось не так уже далеко от Ашгабата, причем в ситуации, когда ничто не предвещало сколько-нибудь интересных наблюдений. Ранее Александр Михайлович Супанько с таким восторгом и энтузиазмом раз за разом раз рассказывал нам об интереснейшем каньоне Солтандешт (старое русло Каракумского канала), который расположен в какой-то сотне километров на юго-восток от столицы и чуть на север в пески, что однажды мы дружно собрались и поехали туда просто прокатиться и поохотиться на перелетных птиц…

Однако, когда вдали от обжитых мест, перебираясь с места на место через грунтовые дороги вдоль хлопковых полей, мы неспешно катили рядом с высоченным камышом вдоль ирригационного калана,