Против воли все же передернулся. Такое чувство, как кто по спине куском льда провел. Сначала холодком обожгло, потом тут же жаром. И встал у меня. Здрасте.

– Мне нужен Николай Шаповалов, – ответила необычная бомжиха, выходя окончательно на пятачок света, что падал у меня из-за спины.

– По какому вопросу?

– Это личное.

– Так, может, я помогу?

– Я же сказала, это личное! – чуть повысила она голос и нахмурилась. – Очень личное.

Вот оно как. И ты мне сраные лекции о морали вчера читал тут, Шаповалов. Серьезно? На острова с Анькой своей, а к самому девка вон подвалила. Дело у нее личное. Ага, знаю я эти ваши дела.

– Залетела? – ухмыльнувшись, спросил я.

– Что?

– Говорю, налажал Колька, да? Срок хоть какой? На аборт еще успеваешь?

Ну давай уже, начинай просить денег, что ли, а то меня дела повеселее ждут, чем разборки с чужим косяком.

– С какой стати на «ты» и этот допрос? – ощетинилась она, отступая на шаг и сощурив свои необычные глаза. – Я, по-моему, четко сказала, что мне нужен Николай Шаповалов. Совладелец охранного агентства «Орион». На вывеске над входом так и написано. Он здесь или нет?

Надо же, какие бродяжки пошли информированные.

– Повторюсь: по какому, мать его, вопросу?

– По. Личному, – отчеканила она. – Который тебя ни хера не касается, ведь ты не он.

– Слушай сюда, девочка с помойки. Шаповалова здесь нет. И не будет. Тебе ловить с ним нечего. Если нужно лавэ – прямо говори. Я тебе отслюнявлю, и топай отсюда. А то проветривать потом умаешься.

– Ты тупой? Мне. Нужен. Шаповалов.

– Нет, тупая здесь ты. Но это ненадолго. Так, если бабок не надо, то мандуй на выход. У меня дела еще.

Я отвернулся, захлопнул дверь и повернул ключ в замке. И тут у меня брови поползли вверх, а яйца сжались. Потому как в мой висок уперся ствол.

– Шаповалов, – прошипела девка. – Пожалуйста, сука.

Я даже моргнул пару раз, почти кайфанув от такой борзоты. Смотри-ка, отчаянная какая. Может, ее, если отмыть, и трахнуть будет не в западло? Член эту мысль одобрил. С большим энтузиазмом. Вот кто знал, что ствол у башки способен так меня завести? Не замечал за собой.

– Ну раз пожалуйста, – фыркнул я и молниеносно схватил за запястье, сжимая и выворачивая кисть, чтобы заставить бросить оружие, дернул на себя и вжался в живот стояком. – И всю жизнь, дорогуша, был кобелем, им и остаюсь.

Пистолет тяжело грюкнул об пол, но вслед за ним, вскрикнув как-то чересчур болезненно, стала обвисать в моем захвате и сама террористка.

– Что за херня! – возмутился я, подхватывая обмякшее легкое тело. – Я же и не сжал толком!

Донес это недоразумение до поста охраны в холле. Уложил на диван, предварительно стряхнув с нее вонючий плащ. Под ним она оказалась в спортивном костюме. Вполне себе приличном, таком бархатистом, с блестками какими-то. На рынке таких валом. Без смердящего плаща неожиданно уловил тонкий аромат парфюма. Я немного научился разбираться в этом бабском дерьме. Дорогой запах. Не подделка польская или гребаная «Шахеризада» или «Розы Кавказа». Из тех, что в голове у мужика вызывают какое-то особое шевеление, волнение, что ли, и держатся на одежде долго, неделями. А леди-бомж у меня с сюрпризом, похоже. Облапал, обыскивая, не отказав себе в удовольствии и хорошенько изучить формы. Все в порядке у нее с прелестями. В охренительном таком порядке. Все же член у меня интуит прямо. Такое стоит трахнуть. Так, а что это у нас массивное на поясе? Еще оружие?

Дернув вверх ее одежду, обнажая часть живота, увидел небольшую сумочку-кошелек, что носят обычно на талии или бедрах. Как они там бишь называются? Да похрен. Главное, что весила эта фигнюшка что-то подозрительно много. Дернул молнию.

– Них*ясе! – присвистнул, когда оттуда посыпались кольца, цепочки, подвески – и все явно не бижутерия. – Ай да девочка с секретом!

Собрал все на место, но саму сумочку снял с незнакомки и отложил на стол. Еще пошарил. Документов, денег, телефона, даже расчески сраной нет. Вот ведь чудно. Вспомнил про ее руку и аккуратно задрал рукав.

– Ну, бля, супер. Пролетаю я с весельем сегодня.

Запястье свалившейся на мою голову проблемы выглядело распухшим и посиневшим. Конкретный такой ушиб или даже, может, закрытый перелом.

– Шаповалов, ты мне, гаденыш, должен будешь, как земля колхозу, – пробормотал с досадой, скидывая свою дубленку и заворачивая в нее любительницу пощеголять в плаще в декабре.

Зыркнул на ее ноги.

– Ну логично, чё.

В кроссовках. Физкультурница тут у меня. Прицепив себе на пояс ее переносной мини-сейф, прихватил ствол, поднял девку и понес в машину. Провести вечер в приемном покое больницы вместо сауны со шлюхами – прям мечта, ага. Должен, ох, должен мне Колька.

– Куда поедешь – знать не хочу, Катька. Найдет тебя…

– Я не сдам. Не сдам, Марат. Даже не думай!

– Вот держи, – сунул он мне в ладонь что-то железное. – Ячейка хранения в универсаме на Горького. Две остановки от аэропорта. Номер восемь. Там шмотки другие и денег немного. Цацки взяла?

– Угу, – ответила, не оборачиваясь к нему, наблюдая, как Вознесенский общается у стойки регистрации на посадку с повисшей на его локте супругой.

Он, не скрываясь, пас меня, находящуюся в конце этой же очереди, а его благоверная делала вид, что не замечает. Приличия же типа соблюдены. Она с ним рядышком, благопристойное такое семейство, а подстилка-любовница, которую тащат почти как багаж в сопровождении охраны, болтается где-то сзади, где ей самое место.

– Ты только по своему паспорту сдавать их не думай. – Вообще-то, мой паспорт лежит сейчас в кармане у жирдяя Лехи, и я его в руках уже два года не держала, но поправлять Марата или останавливать не стала. Придумаю что-нибудь. – На раз вычислит тебя. И ездить старайся не на такси и тем более не суйся на самолет. Вообще не светись нигде с документами. Найди кого-нибудь, кто тебе новые слепит. Сейчас это запросто. Поняла?

– Да-да.

– Двигай из города лучше на рейсовых автобусах или на электричках. Чем больше будет пересадок, тем лучше. На вокзалах не ночуй, если что. Менты там мигом срисуют. Прячься где-нибудь. Лучше придурка какого сними и с ним… ну, сама поняла, хоть в тепле. Не май месяц. Ты красивая – проблем не будет.

– Я поняла, – ответила, сглотнув.

Семейство Вознесенских чинно двинулось, уходя из зала ожидания. Димасик напоследок зыркнул грозно. Как же мне было тяжело не показать уроду фак.

– Леха возвращается. Все, ни слова больше, и будь наготове. Как вещи досматривать начнут – вали сразу.

– Спасибо, Марат. Я в бога не верю, но всего тебе и детям твоим хорошего. Смогу если когда – отплачу.