— Но пообещай — только один раз, — с притворной застенчивостью ответила она.

— Ты такая красивая! — прошептал Люк и, коснувшись губ девушки, нежно поцеловал ее.

Сюзетта закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые ей дарили его теплые губы. Это был короткий, невинный поцелуй. Две робкие пары губ встретились, коснулись друг друга и вновь разъединились. Затем Люк поднял голову и тихо сказал:

— Сюзетта, милая, я нанялся завтра сопровождать обоз Уоррена в Форт-Гриффин. Они везут зерно и провиант из Уэзерфорда для тамошнего гарнизона, и им нужны дополнительные люди, чтобы быстро пересечь прерию Солт-Крик. К счастью, до отлова скота остается еще несколько дней, и мистер Бранд сказал, что не будет возражать, если я захочу заработать немного денег. Люк умолк и взглянул на Сюзетту.

— Люк, пожалуйста, не делай этого. — Она коснулась его щеки. — Я хочу, чтобы ты был все время со мной, пока не уедешь на отлов скота. В конце концов, — ее взгляд скользнул к загорелой шее юноши, — тебя не будет несколько недель. А потом, когда ты вернешься, погонишь стадо в Абилин. Когда мне еще удастся побыть с тобой?

— Милая, — Люк сжал ее в объятиях и улыбнулся, — одна из причин, по которой я нанялся сопровождать обоз, — заработать нам с тобой денег. Сюзетта, милая, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Люк, ты… ты делаешь мне предложение?

— Да, любимая. Да, да. Я хочу, чтобы ты как можно скорее стала миссис Люк Барнз. Ты ведь любишь меня, правда? Внезапно ему показалось, что Сюзетта отвергнет его.

— О Люк! — Она крепче прижалась к нему и уткнулась лицом в его теплую шею. — Да, люблю. Я люблю тебя и хочу стать твоей женой.

— Сюзетта!

Он слегка отстранился, чтобы взглянуть на нее. Затем губы юноши вновь прижались к ее губам, а его руки обняли ее и крепко прижали к себе. Сюзетта задохнулась, ощутив его приоткрытые губы и все его сильное, стройное тело. Сквозь тонкую хлопковую рубашку она чувствовала, как неистово бьется его сердце. Сюзетте казалось, что она вот-вот потеряет сознание от его обжигающего поцелуя, но в этот момент губы Люка скользнули к ее уху.

— Нам лучше вернуться, милая. Твой отец будет волноваться, куда мы подевались.

— Да, знаю, знаю.

Сюзетта осторожно высвободилась из его рук, повернулась к нему спиной и прошептала:

— Люк, у меня есть кое-что для тебя.

Достав из-за лифа своего нарядного платья новый красный шарф, она разгладила его и аккуратно сложила, так что получился прямоугольник с вышитой в углу буквой «Л», а затем повернулась и протянула его Люку.

— Скажи, что это? — Люк улыбнулся и взял яркий шарф. — И откуда, Сюзетта, здесь взялась большая буква «Л»?

— Это я ее вышила. Тебе нравится?

— Нравится? Милая, он прекрасен! Я никогда не расстанусь с ним.

Сюзетта засияла, а Люк повязал красный шарф вокруг шеи и указал пальцем на первую букву своего имени.

— Как я выгляжу? — Глаза его блестели в бледном свете луны.

— Великолепно. — Сюзетта улыбнулась. — Люк, а ты уверен, что пересекать прерию Солт-Крик безопасно? Ты же слышал, что совсем недавно там убили четверых и сняли с них скальпы.

— Не волнуйся, Сюзетта. Я дорожу своим скальпом. Мы будем ехать через прерию днем, так что не забивай свою милую светловолосую головку мрачными мыслями. Они неплохо заплатят, и я куплю тебе кольцо. Если оно подойдет, мы поженимся осенью, сразу же, как только я вернусь из Абилина.

Он посмотрел на нее, ожидая ответа.

— Да, как только ты вернешься из Абилина. Миссис Люк Барнз! — Сюзетта вздохнула. — Я буду тебе хорошей женой, Люк. Клянусь. Я не очень хорошо умею готовить, но научусь. Для тебя.

— В этом нет необходимости, Сюзетта. Мы будем жить любовью.

— Хм, — пробормотала она. — В таком случае ты можешь поцеловать меня еще раз, Люк.

Его губы опять прижались к ее губам. Сюзетта целовала Люка со все возрастающей пылкостью, запустив пальцы в его густые вьющиеся волосы, которыми она так восхищалась.

Днем 18 мая 1871 года главнокомандующий армией Соединенных Штатов генерал Уильям Шерман с эскортом из шестнадцати всадников под командованием лейтенанта Четвертого кавалерийского эскадрона Мейсона Картера достиг прерии Солт-Крик в графстве Янг. Дородный генерал и его охрана направлялись из Форт-Белнапа в графстве Янг в Форт-Ричардсон в Джексборо.

Когда небольшой отряд двинулся через прерию, небо было высоким и безоблачным, а воздух неподвижным и напоенным сладкими ароматами. Стоял чудесный весенний день в северном Техасе. Им оставалось преодолеть всего семнадцать миль. К ужину генерал будет уже в своих апартаментах в Форт-Ричардсоне. Генерал Шерман, скептически относившийся к жалобам, которые поступали с пограничных с индейскими резервациями земель, посмотрел на скачущего рядом юного лейтенанта и улыбнулся. Веселые глаза старика исчезли в лучиках морщин, прорезавших его упитанное лицо.

— Лейтенант Картер, кажется, все обстоит именно так, как я предполагал. У страха глаза велики. Эта местность так же безопасна и спокойна, как в тот день, когда ее сотворил Господь. Я не вижу никаких следов «диких индейцев», о которых так много слышал от этих славных, но излишне нервных поселенцев.

— Прошу прощения, генерал, но позвольте не согласиться с вами. Я был в этой части страны перед войной, и плотность населения здесь тогда была выше, чем теперь. Я приписываю это только страху и бегству от дикарей. — Стальные глаза лейтенанта скользнули вдоль линии горизонта.

— Возможно, это правда, лейтенант. И все же мне кажется, что большая часть этих страхов безосновательна. В данную минуту мы пересекаем, вероятно, самую опасную из. прерий Техаса. Не знаю, как вы, а я чувствую себя в такой же безопасности, как во время ленча в большом обеденном зале Белого дома в Вашингтоне. Рука генерала приподнялась, чтобы скрыть зевок.

Пока уверенный в себе генерал разглагольствовал, за ним в полной тишине наблюдали сто пятьдесят пар черных глаз. На коническом холме, возвышавшемся над пустынной прерией, которую медленно пересекала цепочка всадников, притаились сгорающие от нетерпения воины племен кайова и команчи. Восседая на боевых конях, с копьями, украшенными человеческими скальпами, они ждали сигнала к атаке от своего великого шамана Дегейта. Воины сдерживали лошадей, и под кожей их мощных обнаженных спин перекатывались стальные мускулы. Они жаждали крови, горели нетерпением ринуться вниз и с криком и гиканьем обрушиться на ничего не подозревающих бледнолицых, заняться тем единственным делом, для которого они были рождены и воспитаны, — войной.

Однако им следовало еще немного подождать. Прошлой ночью Дегейт пел свою магическую песню. Он слышал крик совы и остался доволен. На рассвете он собрал своих воинов и сказал им, что видел успешную атаку.