И если прибежать к дубу и ровно в полночь бросить внутрь сожженного ствола красивую бусину, сказав при этом: «Белая Девушка, возьми бусину, дай мне любовь такого-то», то через три дня мальчик обязательно подойдет и предложит дружить. Татьяна улыбнулась и огляделась в поисках сгоревшего дерева, но не нашла ничего похожего на него.

— Неужели я ошиблась? — подумала Таня.

Осмотрев полянку, она подошла к высокому раскидистому дубу, похлопала ладонью по шершавому стволу.

— Это ты сгоришь от молнии? — спросила она, задрав голову вверх.

Тут же, словно отвечая на ее слова, в потемневшем небе пророкотал гром. Татьяна вздрогнула, шагнула назад, под ногой что-то хрустнуло. Бусы. У корней дерева лежала разорванная нитка белых бус «под жемчуг». Таня похолодела.

— Да нет же, это сон. Хватит, все, пора приходить в себя! Я хочу проснуться!

Татьяна зажмурилась и завертела головой, прогоняя от себя пугающий морок, но, открыв глаза, увидела, что так и стоит под деревом в вечернем парке. Наверху снова громыхнуло.

Кирилл и Люся почти бежали. На город заходила огромная грозовая туча, зонт на прогулку никто не взял, и они спешили добраться до какого-нибудь укрытия.

— Смотри, вон девушка под деревом! Может и мы там спрячемся? — спросила Люся, неуклюже ковыляя в модных туфлях на высоких каблуках, специально одетых на свидание.

— Нельзя! — ответил Кирилл. — Под дубом ни в коем случае в грозу…

Он не успел закончить фразу, как сверкнула молния, и одновременно раздался раскат грома. Разряд попал в дуб, под которым стояла девушка. В момент вспышки Люся завизжала и присела, прикрыв голову руками, Кирилл, думая, что она падает, пытался подхватить подругу, но сам потерял равновесие, и они упали вместе. Хлынул сильнейший ливень.

— Вот это ничего себе — пискнула Люся.

— Да уж, — ответил юноша, поднимаясь и помогая встать подруге.

Они стояли, обнявшись под проливным дождем, и смотрели на дерево, охваченное огнем, и чувствовали себя необыкновенно счастливыми.

— А девушка? Там же была девушка! — вдруг вспомнила Люся.

Они подбежали к дереву.

— Никого, — удивленно сказал Кирилл. — Но она же тут была!

— Смотри, — в ужасе прошептала Люся, показывая на полуоплавившиеся бусины. — Это все, что от нее осталось!

Татьяна очнулась. Она лежала на полу, уткнувшись носом в палас. С трудом приподнявшись, села. Очень сильно болела голова, перед глазами все плыло. Татьяна на четвереньках подползла к шкафу, открыла дверцу и вытащила пластиковый контейнер с красным крестом на крышке. Порывшись в аптечке, достала упаковку кеторола и поплелась на кухню. Сначала Татьяна хотела принять две таблетки, но подумав, решила ограничиться одной. Вернувшись в комнату, она скинула кеды, упала на диван и уснула. Проснулась только к середине следующего дня от грохота перфоратора из соседской квартиры. После горячего душа и крепкого чая Татьяне стало легче, и она попыталась вспомнить, что же с ней произошло. Судя по воспоминаниям, вчера у нее были галлюцинации и бред. Татьяна выпила еще чашку чая и принялась за уборку.

— Я хочу увидеть сына, — голос Алексея в телефонной трубке звучал глухо и напряженно.

Татьяна вздохнула. Все как всегда.

— Сережа у моих родителей на даче, — спокойно ответила она.

— Надолго?

— До конца недели точно, а там по погоде.

— Нам надо поговорить, — произнес он после небольшой паузы.

— Говори, — грустно согласилась она.

— Я не хочу по телефону.

— Приходи сюда.

— Нет, давай в кафе где-нибудь.

Татьяна закатила глаза. Как ей надоели все эти выкрутасы супруга. Взрослый человек, а капризничает как ребенок.

— Хорошо. Через два часа в «Гранате». Тебя устроит?

Они встретились у входа. Алексей окинул взглядом жену и нахмурился.

— Что-то не так? — спросила Татьяна.

— Футболка у тебя прикольная.

— Да, забавная.

— Детская какая-то. Мать такие называет «Веселые картинки».

— Мы идем или продолжим мою одежду обсуждать? — сухо произнесла Татьяна.

Алексей усмехнулся и открыл перед ней дверь. В кафе почти никого не было. Они сели за столик в полутемной глубине зала. Алексей заказал салат, котлету по-киевски с гарниром и триста грамм водки, Татьяна — чашку кофе.

— Ты что ничего не заказала? — удивился Алексей.

— Я не голодная, — ответила жена. — Я поговорить пришла, а не поесть.

— А я сегодня не обедал, есть хочу.

— Ешь, кто тебе запрещает. А водку зачем взял?

— Тут все такое вкусное, так и хочется немного выпить.

Татьяна неодобрительно фыркнула. Алексей вдруг улыбнулся.

— У твоей кошки что, глаза в темноте светятся? Где-то я похожую видел.

Татьяна пожала плечами. Принесли заказ. Алексей начал неторопливо есть. Таня пила кофе и терпеливо ждала, она решила не начинать разговор первой. Муж налил рюмку водки, кивнул Татьяне, мол, твое здоровье, выпил, закусил помидоркой из салата и только потом сказал:

— Я вот о чем хотел поговорить.

Поговорить Алексей хотел о квартире. У него родилась новая идея. Он считал, что хорошо было бы продать квартиру, в которой они сейчас жили, и вложить деньги в постройку дома в коттеджном поселке. Один его приятель продавал участок с фундаментом по вполне приемлемой цене. Да, денег, полученных за квартиру, не хватит, это понятно, но можно взять кредит, да и родители подкинут немного.

— Как тебе идея? — спросил он.

— А где мы будем жить во время стройки? — спросила Татьяна.

— У матушкиной подруги дочь с мужем уезжает на два года за границу по контракту. Согласны нас пустить пожить практически бесплатно, только коммуналка.

— Ну, идея неплохая, — сказала Татьяна.

На самом деле идея ей совсем не нравилась. Ей никогда не хотелось жить в частном доме, тем более в загородном коттеджном поселке. Но она знала, что собственный дом — заветная мечта ее мужа. Опять же, он почувствует себя хозяином и может тогда и освободится от матушкиного влияния. В любом случае, это был шанс наладить, или хотя бы попробовать наладить семейную жизнь. Получив одобрение, Алексей оживился и начал расписывать прелести коттеджного поселка и детали будущего дома. Татьяна кивала, но думала о другом.

— Сначала надо будет с бабулей договориться. Потом Сережу выписать из квартиры и прописать где-то еще без ухудшения условий, иначе опека не даст продать квартиру, — сказала она. — Мы не сможем его прописать в непостроенном доме.

— Да пропишем, — небрежно сказал Алексей. — Это не проблема.

И быстро добавил, не глядя на Татьяну:

— И насчет дома. Дом я оформлю на мать.

— Что?

Татьяне показалось, что она ослышалась.

— А что тебя смущает? Какая тебе разница на кого оформлен дом, если ты там будешь жить?

— Ты серьезно? А почему нам не оформить дом в долевую собственность? Или квартира моей бабушки недостаточный вклад в строительство?