заткнись, — прерывает его смех тихий голос Греховцева.

Он никогда не повышает голоса, но его все равно все слушают и уважают. Я бы сказала, даже побаиваются. Мне кажется, он унаследовал эту черту от своего отца, нашего бессменного мэра Германа Дмитриевича. Тот тоже умеет раздавить человека одним только взглядом.

Кулемин тут же осекается, словно кто-то нажал на тумблер и выключил его идиотский смех. А я, обхватив плечи руками, двигаюсь к Киру еще ближе. Он в очередной раз за меня заступился. Одним словом предупредил своих друзей, что мое присутствие на вечеринке — закрытая тема. И никто его не ослушается.

На лекциях я всегда сижу за его спиной. Это не всегда удобно в плане учебы, но зато я могу беспрепятственно любоваться им. Широкими плечами, крепким затылком и иногда профилем. Могу лечь на стол грудью и незаметно вдыхать его запах, могу осторожно касаться его одежды.

Боже, как хорошо, что у меня хватило мозгов поступить с ним в один вуз. Я, вообще-то, на экономическом не мечтала учиться. Хотела стать дизайнером или, на худой конец, архитектором, но представив, что после школы мы можем перестать дружить, конечно, передумала.

Даже не пытаясь вслушиваться в бубнеж преподавателя, достаю из сумки телефон и пишу Киру сообщение.

«Познакомишь со своей девушкой?»

Отправляю и внимательно за ним наблюдаю. Вижу, как переворачивает гаджет экраном вверх, читает.

«Познакомлю, как только она у меня появится»

Легче мне от этого не становится, но губу прикусить, чтобы не улыбнуться, все равно приходится.

«А как же Инна?»

«Не твое дело, Настя»

Кобель похотливый. Дурак слепой. Неужели сложно раскрыть глаза и присмотреться ко мне внимательней? Я одна в состоянии заменить ему всех его девок. Только в отличие от них, я бы его любила всем сердцем.

Крутанув шариковую ручку в пальцах, упираюсь колпачком в его спину. Прилагая усилия, давлю в область под лопаткой. Слегка дергает плечом, но на этом все.

Мне больно, Кир! Мне плохо!

Глава 5

Кирилл.

К концу третьей пары погода паршивится. Небо заволокло тучами, и зарядил дождь. А это значит… а это, бл*дь, значит, что Настю домой везти снова мне.

Так и есть. Выхожу на крыльцо и вижу, она, стоя под козырьком, кутается в собственные руки и приплясывает на месте.

— Кирилл… — бросается ко мне, едва видит.

— Поехали.

Вместе бежим до машины, а Настя все равно оказывается в ней раньше меня. Шустрая.

Всегда такой была. Шумной, вертлявой и назойливой. Она пришла в нашу школу в третьем классе. Помню, как стояла с букетом первого сентября на линейке и испуганно озиралась по сторонам. Ко мне тогда Анна Константиновна, ее мать, подошла и попросила, чтобы я приглядывал за ее дочкой и никому не давал ее в обиду. С тех пор и приглядываю.

— Знала бы, что дождь, зонт бы взяла… — запыхавшись, проговаривает она.

Знала бы, что дождь, вообще без куртки бы пришла.

Завожу машину и включаю обдув стекол, потому их стремительно начинает затягивать. Настраиваю музыку с телефона и собираюсь уже трогаться, как замечаю пробегающих мимо моей тачки девчонок с соседского факультета. Звонко смеясь, они бегут к машине одной из них.

Завернув голову, я провожаю их взглядом, потому что с ними Карина. Симпатичная девочка, я ее еще в начале года приметил. Надо будет познакомиться поближе.

— Наши в субботу в бар собираются, — отвлекает меня голос Насти, — ты пойдешь?

— До субботы дожить еще надо, но скорее всего, нет.

— Почему?

— Дела.

— Какие?

Бл*дь, какая она душная! И как мне заранее жаль ее будущего мужа.

— Важные.

Вообще-то мы с парнями в клуб хотели пойти, но Денежке там точно не место. Хватит с нее пати у Паши. Нечего ей делать в таких местах.

— От родителей сильно влетело?

— От родителей? — переспрашивает беспечным голосом, — да нет, знаешь, из-за чего они расстроились?

Невинно хлопая глазками, пожимает узкими плечами. Я ее выучил достаточно хорошо, чтобы понимать, что Настя сейчас врет. Это ее обычное состояние, она редко бывает искренней.

— Из-за чего же?

— Из-за того, что я вернулась на такси, — показательно вздохнув, кисло улыбается, — мама сказала, что без тебя больше никуда меня не пустит.

— Так и сказала?

— Ну, да. Они ж только тебе доверяют.

— В следующий раз будешь меня слушаться.

Я думал, голову откручу, когда увидел ее в пятницу у Кулемина. Русским языком было сказано, чтобы даже не думала туда являться. Во-первых, я не хочу, чтобы она общалась или, не дай Бог, дружила с девочками, которых Паша приглашает на свои тусы. А во-вторых — я, бл*дь, расслабиться собирался, отдохнуть от ее всевидящего ока.

— И часто ты там… с этими…

— Настя, заткнись.

— Почему? — вспыхивает она.

— Потому что тебя это не касается. Куда я хожу, с кем, что делаю — вообще не твое дело!

Жалобно всхлипнув, она резко отворачивается к окну. Но, зная, что со мной эти штуки не работают, быстро успокаивается и переводит тему.

— Как дела у Маришки? Как с учебой?

— Нормально, — отвечаю, вспомнив, что она просила забрать ее после школы.

Бросаю взгляд на часы. Вроде, успеваю.

— Она уже решила, куда поступать будет?

— Хочет на журналистику, как мама.

— Круто. Мне кажется, у нее получится, — улыбается Настя, — привет от меня передавай.

Въезжаю во двор ее дома и останавливаюсь у самого подъезда, потому что дождь только усиливается.

Денежка начинает суетиться, открывает для чего-то сумку, не понятно, что там ищет. Потом лезет в карман и достает телефон. Смотрит в экран. Короче, тянет время.

Я, сложив руки на руле, терпеливо жду.

— Слушай, Кир, а пойдем ко мне. Я тебя чаем с пирожками напою.

— В следующий раз.

— С мясом, Кирилл! — легонько толкает меня в плечо, — мама вчера напекла специально для тебя.

— Надо было на лекции принести, — усмехаюсь я, хотя да, пирожки с мясом от Анны Константиновны, это шедевр кулинарии.

— Пойдем!

— Я тороплюсь, Насть. Дела.

— Какие дела?

Повернув голову, выразительно на нее смотрю. Меня, бл*дь, родаки так не контролируют, как Денежка.

— Прости…

— Мне за Маринкой в школу, у нее уже занятия закончились, — тем не менее, рассказываю я.

— Ой! Ну, тогда я пошла?

Молча киваю, а Настя, потянувшись ко мне, кладет одну руку на плечо и тянется губами к моей щеке. Дурацкая привычка, которую она подхватила от своих университетских подружек.

Погасив глухое раздражение, покорно подставляю щеку ее губам. Тихо вздыхает и прижимается к моей коже. Терплю. Замирает на несколько секунд, а затем, отстраняясь, мажет губами по моему