Хитрецы Джон & Пол оспаривали у Джорджа & Ринго свое место под солнцем. Меня зовут Хельмут сказал Отто с несвойственной ему вежливостью я и есть те самые путевые заметки которых вы так долго ждали вместо того чтобы давно уже поджечь всю книгу слышите вы идиот. Толстая хозяйка наливает тройной энциан в качестве привязного аэростата она парит над глыбой льда которая раньше и была Штирией. Она передвигается с легкостью феи в этой непривычной для себя стихии. Напудренный до снежной белизны наемный танцор тащит глазированную американку по гладкому паркету. Луси пронзительно закричала когда ее ледник внезапно ожил. Теперь я наконец-то и вправду дома я всё узнаю. Отто это мужчина который пока еще находится в стадии развития и тем не менее он обязан отвечать за свои поступки. Луси тоже с ледяным спокойствием перерастает все спасательные круги. Ее запах опрокидывает всех кто приближается к ней. Отто занял позицию ровно под ней и светит фонарем во влагалище Люси. Просматривается длинный ход наверх. Возможно он дойдет аж до самой макушки.

Луси триумфально миновала ледяную гору. Ее собаки в одиночестве несут караульную службу а с елей осыпается сухой легкий снег. Хельмут посмеиваясь стряхивает белую алмазную пыль с куртки с брюк и рукавиц. Невыносимая розовость вечернего неба отбрасывает отсвет и на Луси она отличается полновесным фруктовым изысканным освежающим вкусом.

Ибо свет поступающий снизу Отто заслоняет своим собственным телом. Ковбой что за штуку такую ты мне впрыснул меня от нее не прет! Я вообще ничего не чувствую.

КОВБОЙ ЧТО ЗА ШТУКУ ТАКУЮ ТЫ МНЕ ВПРЫСНУЛ МЕНЯ ОТ НЕЕ НЕ ПРЕТ! Я ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ!

Упиваясь поцелуями опуститься под купол цирка или вращаясь упасть на скальный выступ библейская Дженни в арсенале черные волосы до плеч мелкие локоны завивка налобная повязка смоченная в рыбьем жире глаза исполненные ответственности кончики ресниц намазанные тушью cherry mouth подвижная удавка сияющего творога белая гладь она мягкая войлочная фигура предлагая ему свою пламенную пухлость в полете по настоящей аэродинамической трубе снизу вверх проглатывание сияющего творога в стойке на брусьях Фрэнк Заппа пустился в пляс танго в свежем виде бушующий поток шумное дыхание комедианта во время сальто легкомыслие налицо десерт из вишен на экзотической соломинке сзади проникновение гигиенических тампонов из пробки катящейся кувырком & губная помада отдыхающая трикотажная обманщица трибадка из древнего порт-саидского меда мейсенские шафрановые копи тяжелобогемский кобылий цвет лепнина из сала и ревеневого сока на желтоватом фарфоровом умывальнике. (Умывальник.) Истинно венский труп. Прекрасно.

Отто с одного взгляда оценивает циркового акробата. Он сразу видит что этот человек для него проблемы не представляет.

Лифт опускается вниз и разлетается на кусочки.

Хозяин гостиницы считал что восьмой этаж может быть отчасти использован под жилье поэтому флигель был отделен и там была повешена табличка privat (privat). Там наверху свет не горел. Человека в черном особенно и не беспокоило включит ли там кто-нибудь свет потому что в данный момент у него не было никакого сомнения в том что он попал по меньшей мере в местное управление шпионской организации. Даже если его внимательность по несчастливой случайности бросится в глаза кому-нибудь из постоянных обитателей они наверняка попытаются незаметно устранить непрошеного гостя и свет им для этого не понадобится. Человек в маске как раз только что одолел деревянную лестницу когда в коридоре вспыхнул свет карманного фонарика он поспешно нащупал ручку двери у себя за спиной и она с тихим почти неслышным скрипом подалась. Все смеялись только Элизабет оставалась серьезной. Кованые сапоги грохотали по деревянной лестнице где-то открылась дверь раздался вопль который тут же перешел в безутешные рыдания. Охотничий сапог Хельмута с математической точностью попадает в детскую головку он тихо цедит сквозь зубы: я надеюсь вам не пришло в голову вообразить всерьез что в нашей отчаянной борьбе с желтой заразой мы впряжемся в одну упряжку с какими-то там революционерами (революционерами). Которые благодаря нашей системе защиты трансмиттеров сейчас находятся в безопасности в соседней галактике. Фарфоровая ваза с нарисованным на ней букетом фиалок разбилась вдребезги и лежит перед мраморным камином огонь в котором вот-вот погаснет. Шварцвальдские ходики тихо и самозабвенно тикают. Это дело рук злого Хельмута он устроил чистку во всем заведении. Его член вновь и вновь проходится по увитой виноградом и плющом стене поливая мочой огненно-красные пеларгонии и глаза у них уже не такие безнадежные. Его охватывает страх. Боже мой! На радостях он об этом и не подумал. Опять в воздухе повисла какая-то угроза.

Ослепительный кадиллак бесшумно останавливается перед входом. В полированном металле отражается лицо чудо-человека его растерзанный турнюр его спутанные волосы.

Доброе благостное лицо Элизабет и свежий утренний воздух моментально приводят в порядок нервы Хельмута и потихоньку возвращают его к действительности. Царит душная нездоровая атмосфера как это обычно бывает за границей. Оба полуразложившихся трупа при взгляде на которые невозможно определить кому они принадлежат ребенку мужчине или иностранцу уже не привлекают к себе его безраздельного внимания. Кровать. Может быть именно здесь нашел наконец пристанище Кинг-Конг устав от неурядиц этого мира? Такие принудительные меры никуда не годятся. Но внезапно сквозь это смирение прорывается мысль Кинг-Конга: мой сын преступник. И разве в этом нет моей вины? Я слишком мало о нем заботился. Когда он начал заходить слишком далеко, я просто стал давать ему меньше денег на карманные расходы. Вот собственно и всё. Сплошь вопросы на которые Человек-летучая-мышь не знает ответа но которые копошатся в нем свербят и саднят. Справа от настоящего персидского мостика стоит тяжелый серебряный поднос с заплесневелыми протухшими объедками черная икра омар à l'americaine белый хлеб сыр шмат прогорклого масла в масленке Элизабет между ляжками. Стакан буквально усеян отпечатками пальцев. Человек-волшебник чувствует как ладони у него становятся влажными и по голове прикрытой черным капюшоном распространяется странный зуд. Он чувствует тянущую глухую боль в груди когда с ужасающей ясностью осознает: он оказался плохим отцом. Я породил двоих детей но не воспитал их. Отцовская твердая рука Робин наверняка в ней никогда не нуждался потому что характер у него твердый и сильный. Но Ханс мой сынишка Ханс. Оболтус. Тут уж не в Кинг-Конге дело, тут замешана Белая Женщина.

Шнур звонка оборван & болтается безостановочно ее щеки горят от стыда. Белый телефон с золотым диском молчит. Огромная белая рука с огромной силой захлопывает дверцу машины и нежная маленькая фигурка распадается при этом на две половинки из которых одна опускается на обитое кожей мягкое сиденье другая же валится в канаву. Верхняя губа Кинг-Конга покрыта потом его тяжелый дряблый подбородок вздрагивает. Придется произвести ампутацию шепчет он придется ампутировать голову.

В долгое молчание которое никто не отваживается прервать гигантским прыжком врывается Элизабет он сбрасывает с себя оцепенение и бросается к двери. Как он того и хотел образ статной девятнадцатилетней девушки в элегантном костюме из ткани пепита какой он видел ее в последний раз в те блаженные дни навсегда запечатлевается в его памяти.