— Конечно, пока Берни не надоело мотаться туда-сюда и быть домашней курицей. Берни рождена для небоскребов, привратников и лимузинов. От хождения под парусом у нее волосы дыбом вставали. И от дома на побережье в Коннектикуте тоже. Вскоре у нее волосы вставали дыбом просто оттого, что она сидела и смотрела на свой садик, на кухоньку, на облупленные стены. Она хотела развестись с Бадди, но однажды он вышел на лодке в море. Налетел шторм, и с тех пор никто приятеля больше не видел. И лодку тоже. Нашли только обломки крушения.

— Трагедия на водах. Понятно.

Мэгги кивнула, потом наклонилась и постучала в стекло:

— Эй, приятель, срежь дорогу через парк, хорошо?

Стерлинг одновременно пытался застегнуть ремень безопасности и уловить суть разговора.

— Что-то я не понял. Берни вышла замуж за приятеля? За друга?

— Всему свое время, Стерлинг, всему свое время. Мэгги, давно произошел этот несчастный случай?

— Семь лет назад. Да, уже семь лет. Бадди оставил уйму долгов, но у Берни не было доказательств, что он умер. Она не могла даже получить деньги по его страховке. Точнее, по страховкам — у него их целая куча была, он же страховой агент. Она годами платила по его счетам. По-моему, она собиралась закатить вечеринку на следующей неделе. Его как раз должны были официально признать погибшим. Поминки по Бадди или что-то вроде того.

— Но, если верить Бернис, он сейчас лежит мертвый в ее квартире. В ее постели.

— Что? — Стерлинг перестал возиться с ремнем безопасности и покрепче за него ухватился.

— Вчера у Бернис явно был тяжелый вечер, — объяснил Сен-Жюст, поглаживая руку Мэгги.

— Не трогай меня за руки. — Мэгги отшатнулась. — Я вот-вот сорвусь. Никогда с ней такого не было. Думаешь, у нее галлюцинации? Боже, Алекс, что нам делать? Может, позвать доктора Боба?

— Для тебя? Ну нет. Для Бернис? Соблазнительная перспектива, пусть она его убьет и съест. Серьезно, Мэгги, мы сами справимся. Надеюсь. Ну, вот мы и приехали. По-моему, я не так хорошо собрался в дорогу, как мне сначала показалось. Мэгги, дорогая, ты не заплатишь джентльмену?

Мэгги уставилась на него, затем порылась в сумочке и нашла десятидолларовую купюру. Требовалось четыре доллара и восемьдесят пять центов. Понятно, что сдачи придется ждать до второго пришествия.

— Отлично, — произнес Сен-Жюст, выхватывая у нее банкноту. Такси съехало на обочину Парк-авеню.

— Да, да, я знаю. Последний любитель оставлять большие чаевые. Ты хоть квитанцию возьми.

— Ну конечно, раз ты такая скупердяйка. — Сен-Жюст помог ей выйти из такси. Сбитый с толку Стерлинг последовал за ними. Они назвали свои имена консьержу. Все они были в списке желанных гостей Берни. Консьерж надменно указал им на лифт, ведущий к пентхаусу.

— Погоди, — Мэгги остановилась перед лифтом и принялась копаться в сумочке в поисках мобильника.

Она выглядела измученной, но все равно невероятно красивой. Высокая, стройная женщина в мятых шортах и небесно-голубой пижамной куртке с вышитой на ней маленькой смеющейся овечкой. Женщина с нечесаными волосами и без макияжа. Женщина, которая выставила напоказ свою беззащитность, словно медаль за отвагу, женщина, которая пыталась доказать всему миру, что она чего-то стоит, хотя это и так не вызывало ни у кого сомнений.

Сердце Сен-Жюста сжалось, и он немедленно принял невозмутимый вид. Не только Мэгги приходилось скрывать свои слабые места.

— Моя дорогая, что опять не так? Ты внезапно вспомнила, что овценосна?

— Очень смешно. Скажи спасибо, что я хоть туфли надела. Может, нам не стоит туда идти? Может, мне позвать Стива? Я имею в виду, на тот случай, если это не галлюцинации.

Сен-Жюст не ответил, хоть сам тайком подумывал об этом. Бернис очень милая женщина, только чуточку… непредсказуемая.

— Мэгги, пошевели мозгами. Неважно, галлюцинирует ли Бернис оттого, что наглоталась какой-то дряни, или у нее в постели и впрямь лежит мертвый Бадди, а руки все в крови. В любом случае, на кой черт нам сейчас нью-йоркская полиция?

Она запустила пальцы в свою шевелюру.

— Я не знаю. Мне страшно. — Она дернула себя за волосы. — Ненавижу, когда мне страшно.

— Иди сюда. — Он притянул ее к себе, и четко, аккуратно нажал кончиком трости на кнопку вызова лифта. — Все в порядке, Мэгги. Все будет хорошо. Я здесь.

Мэгги обвила его руками, вцепилась в него. Лишь на секунду.

— Я тебе не верю, братец. Если у Берни случилась беда, какая разница, кто здесь.

— Я тоже здесь, Мэгги. — Стерлинг нежно похлопал ее по плечу.

Сен-Жюст вздрогнул. Стерлинг жалеет Мэгги? Алекс достал из кармана чистый носовой платок и протянул его Мэгги, которая продолжала тихонько подвывать.

— Никогда не жалей ее, Стерлинг. Это можно делать только мне, потому что в душе она знает: я предлагаю ей помощь только для того, чтобы она хорошенько разозлилась и не утонула в слезах.

— Я никогда не смогу вас понять, Сен-Жюст, — Стерлинг вошел в лифт, придерживая дверь перед Мэгги, которая утирала слезы. — Я никогда не пойму ни тебя, ни ее. Я вас очень люблю и все такое, но понять вас? Никогда.

Сен-Жюст бросил надменный взгляд на недоумевающего консьержа. Двери плавно закрылись, и они поехали вверх. Алекс принялся изучать лифт.

— Это единственный лифт? Другого пути наверх нет?

Мэгги высморкалась в платок и попыталась вернуть его владельцу.

— По-моему, единственный, — сказала она. — Но я всего пару раз была у Берни с тех пор, как она сюда переехала. Постой, еще должен быть служебный лифт. И лестница, на случай пожара. А что?

— Ничего. Просто думаю. Если Бернис притащила в пентхаус вчера ночью кавалера, кто-то должен был ее видеть. Например, тот недоверчивый джентльмен в фойе. И кавалер должен был расписаться в журнале, как это сделали мы, даже если он пришел с Бернис. Надо бы взглянуть на регистрационный журнал. Стерлинг, ты согласен со мной?

— Конечно, Сен-Жюст.

Мэгги потрясла пальцем перед его носом:

— Если она пришла с Бадди. Вот что ты сказал. Но она не могла прийти с Бадди, потому что Бадди рыбы съели семь лет тому назад.

— Не говори так, Мэгги, пожалуйста. — Стерлинг вздрогнул. — Ты же знаешь, что я не умею плавать. И никогда не умел.

— Стерлинг, помолчи, пожалуйста. Да, Мэгги, все считают его мертвым. Это усложняет ситуацию, но для тренированного ума нет ничего невозможного, если приложить его надлежащим образом.

— Ну вот, опять он за свое. — Стерлинг взглянул на Мэгги. — Он ищет разгадку.

Сен-Жюст проигнорировал его слова и уставился на панель управления лифтом. Есть только кнопки первого и последнего этажа, промежуточных остановок нет.