litbaza книги онлайнИсторическая прозаОт Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири - Владимир Обручев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 142
Перейти на страницу:

Я купил у них на дорогу мешочек свежих каленых кедровых орехов и через час поехал дальше. Дорога продолжала идти между широкими вершинами хребта и начала спускаться; уже смеркалось, и к следующей станции мы приехали ночью. Опять небольшая задержка… и чай, хотя вынужденный, но приятный. Станция тоже одинокая, в долине южного склона, среди густого леса.

За ночь я проехал еще две станции, в промежутках между которыми хорошо спал. Продолжались горы и леса. Совершенно другая картина открылась утром: я заснул зимой в лесу, проснулся летом в степи. Горы превратились в пологие безлесные холмы и разошлись в стороны. Тарантас катился по бурой, выгоревшей степи. Солнце, довольно высоко поднявшееся, сильно грело. В стороне, в долине р. Джиды, остался бурятский дацан – буддийский монастырь. Его белые здания и в китайском стиле выгнутые темные крыши выделялись на желтом фоне степных холмов. Близ устья р. Джиды мы переправились на пароме через быструю Селенгу и попали в большое село Усть-Кяхта, единственное на всем этом тракте. Сюда же с другой стороны вышел и почтовый тракт из Селенгинска. Задержки не было, и я скоро поехал дальше.

Этот перегон, последний до границы, пролегает частью по широкой долине с сосновыми лесами, а затем переваливает через пограничный хребет Бургутуй, на южном склоне которого, в песчаной долине речки Грязнухи, расположен уездный городок Троицкосавск и в двух верстах ниже – купеческая слобода Кяхта. Городок был небольшой (8 тыс. населения), но хорошо обстроенный и зажиточный; дома частью двухэтажные, иногда каменные, улицы глубоко-песчаные, но с деревянными тротуарами; каменный собор и две церкви, большой гостиный двор, общественный сад. Но город расположен в яме – и близкие горы закрывают вид во все стороны, кроме юга, где за Кяхтой видна Монголия. Обслуживанием Кяхты, заработками на зашивке и возке чая кормится и большая часть мещан городка.

От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири

Я проехал прямо в Кяхту, где должен был остановиться в доме Лушникова, с дочерью и зятем которого познакомился весной в Иркутске. Его зять И. И. Попов, студент, был сослан за участие в революционном движении в Троицкосавск. В этом гостеприимном доме останавливались многие путешественники на пути в Китай или обратно: здесь бывали Пржевальский, Потанин, Клеменц, Радлов. При содействии хозяина я закончил снаряжение в путешествие.

Кяхта того времени была очень своеобразным местом. Она состояла из двух десятков усадеб торговых домов, гостиного двора, собора, пожарного депо, аптеки, клуба и нескольких домов, в которых жили два врача, пограничный комиссар и торговые служащие. Все здания тянулись вдоль единственной широкой улицы с бульваром, оканчивавшейся общественным садом. На площади перед садом на пригорке возвышался собор, построенный в 20-х годах XIX века специально выписанными итальянцами, а за собором – обширный гостиный двор, в котором торговли не было. В нем хранились разные товары и производились работы по подготовке чая, прибывавшего из Китая, для длинного пути через Сибирь. Кяхта являлась резиденцией богатых сибирских купцов, занимавшихся крупной торговлей с Монголией и Китаем, отправлявших большие партии чая в Россию, имевших пароходы и склады на Байкале и на Амуре.

Каждая усадьба состояла из нескольких домов, с амбарами, конюшнями, и напоминала усадьбы русских помещиков.

В усадьбе Лушникова меня поместили во флигеле, где жил И. И. Попов с женой. В большом доме жил сам Лушников с женой, сыновьями и дочерьми, частью уже взрослыми. Семья была высококультурная. Лушников в молодости был хорошо знаком с декабристами, жившими в Селенгинске и часто посещавшими Кяхту, которую они называли Забалуй-городком[1]. В этой семье я встретил самый радушный прием. Мне нужно было заказать вьючные ящики и сумы для экспедиции, купить седла, найти переводчика, знающего монгольский язык, нанять повозки и лошадей для переезда в Ургу. Все это устроилось при помощи М. А. Бардашева, заведовавшего складами Лушникова, в течение десяти дней, которые я употребил для поездки на Ямаровский минеральный источник в долине р. Чикоя, так как имел еще поручение Иркутского горного управления осмотреть его и определить границы округа охраны, который следовало установить для защиты источника, имевшего уже государственное значение.

По возвращении из этой поездки, богатой новыми впечатлениями, которые описаны в другом месте, в Кяхте были закончены последние приготовления для путешествия. У пограничного комиссара я получил китайский паспорт для проезда до Пекина. В качестве переводчика и рабочего был нанят казак Цоктоев, из бурят, бывавший уже в Монголии и ставший моим главным, а иногда и единственным, спутником в течение первого года путешествия.

Рядом с Кяхтой, на той же речке Грязнухе, сейчас за русской границей расположен китайский городок Маймачен. В нем проживали китайские купцы, посредники русских по торговле. Вдоль улицы тянулись оригинальные китайские лавки, в которых можно было купить чесучу и другие шелковые ткани, белую и синюю далембу и дабу (бумажные ткани), разные чаи, китайское печенье, черную сою (приправу вроде кабуля), сахар-леденец и другие товары. Мы обошли вместе с Поповым несколько лавок; нас угощали чаем по-китайски – в чашках с крышкой и без сахара. Но покупателей мы нигде не видели. Вероятно, посредничество – главное занятие этих купцов, а торговля небольшая и случайная. Интересен красивый храм – оригинальной архитектуры, внутри мрачный, со статуей Конфуция, перед которой в металлических стаканчиках теплились жертвенные свечи; по сторонам виднелись статуи других богов или героев. Но с храмами мы познакомились позже. В Маймачене проживал и цзаргучей – китайский пограничный чиновник, но мой паспорт был уже визирован им, и мы его не посетили.

Своеобразен гостиный двор Кяхты. В его крытых помещениях вскрывали и проверяли цыбики (тюки) чаев, прибывших из Китая, как байховых, так и кирпичных. Последние представляют толстые плитки, спрессованные из мелочи и отсевков байхового чая; они шли в большом количестве в Сибирь, где крестьяне и туземные народности (буряты, якуты, тунгусы и др.) предпочитали его байховому. После осмотра и сортировки цыбики зашивались на дворе в сырые бычьи шкуры, шерстью внутрь, чтобы чай не подмок на далеком пути через Сибирь.

Сильный удар благополучию Кяхты нанесла постройка Сибирской железной дороги. Когда она была закончена, чай из Южного Китая повезли на пароходах во Владивосток и оттуда по железной дороге через Сибирь. Его перестали возить через Монголию, и Кяхта начала хиреть. Торговля с Монголией также падала из-за конкуренции китайцев и японцев, привозивших более дешевые товары. Ко времени революции большинство старых кяхтинских купцов умерло, их дети частью выселились, фирмы закрывались, Кяхта пустела. Прежде времена затишья в делах постоянно сменялись временами оживления, когда прибывали караваны с чаем, везде суетились, хлопотали, во всех дворах стояли монгольские двуколки, стояли и лежали верблюды, по улице и по дворам сновали монголы, буряты, китайцы и служащие кяхтинцев, слышались окрики, говор, смех, побрякивание колокольцев, ржание лошадей, рев верблюдов и быков. В конторах хлопали двери, в гостином дворе десятки рабочих зашивали цыбики, нагружали двуколки для отправки по тракту в Мысовую. В те времена таможня находилась в Иркутске, где чай и оплачивался пошлиной, а в Забайкалье и Амурскую область китайские и японские товары проникали беспошлинно. Поэтому здесь хороший чай можно было получить дешево.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?