Сон. Снова проклятый сон.

Тяжело дыша, мужчина закрыл руками лицо, мокрое от пота. Снова этот кошмар. Он снится Джону почти каждую ночь уже полгода — с тех пор как Мэг погибла.

Кошмар уже стал явью. Стал тем, чего не исправишь.

Мэгги больше нет.

Перед тем как умер отец, Джон обещал ему, что не даст Мэгги в обиду. Но он не смог, не справился.

Мэгги больше нет.

Джон почти до крови прикусил губу, пытаясь сдержать слёзы. Их, слёзы воина, никто не увидит. Даже Энни. Теперь она — всё, что у него осталось.

А где Энни? Да, конечно. Наверняка сидит сейчас у берега океана и смотрит на звёзды. «И что такая нежная и романтичная девушка нашла во мне?». Джон часто спрашивал себя об этом. Ответ он знал. Ответ был прост. Энни его любила.

Они с детства были вместе втроём. Сорванец и задира Джон, его непоседа сестра Мэг и примерная девочка с соседней улицы Энн, которая всегда выгораживала Джонни и Мэгги, когда те выкидывали какую-нибудь штуку. Джон вдруг вспомнил, как в детстве дал взбучку своему приятелю Питеру, когда тот нелестно отозвался об Энн. Помнится, грубияну Питеру досталось и от Мэгги. Троица стояла горой друг за друга. Они обещали друг другу и сами себе, что всегда будут вместе и никогда не расстанутся.

Но Мэгги больше нет.

Для Джона осталась лишь Энн. И память о сестре.

Мужчина быстро оделся и вышел из комнаты.

…Девушка сидела почти у самой кромки воды. Тёмные воды ночного океана с меланхоличным шумом подкатывали к её ногам, чтобы в следующий миг вернуться обратно. Она смотрела куда-то вдаль, может, на тусклые звёзды, может, на нечёткий, подёрнутый дымкой горизонт.

Джон тихо подошёл и сел рядом.

— О чём думаешь? — тихо спросил он, будто боясь, что она вздрогнет от неожиданности.

— Знаешь, а когда-то всё было по-другому, Джон. Вон там, — Энн указала рукой куда-то в сторону океана, — был большой город. Нью-Йорк. Я читала о нём в книгах. Там люди жили вместе. — Девушка опустила глаза. — Я бы хотела жить в то время…

Джон обнял Энни.

— Да. Тогда здесь были США: «Страна Бога и моя». Но прошлого не вернёшь.

— Джон, если бы я жила в то время и знала, что произойдёт, я бы смогла предупредить людей.

— О чём? О том, что в один прекрасный день климатическая катастрофа уничтожит цивилизацию? Что Америка будет разрушена чудовищными торнадо, залита ливнями, а затем все прибрежные районы будут затоплены океаном? Поверь мне — они знали. Знали, что так случится. И случится по их вине.

— Но почему они тогда не сделали ничего, чтобы выжить? — по-детски наивно спросила Энн, глядя на Джона так, словно он знал ответы на все вопросы. Он взглянул в её глаза, а потом на тёмные волны.

— Человеку свойственно разрушать всё вокруг себя. Люди всегда были и будут такими. Те, кого бы ты хотела спасти, были такими же, как жители Ин-Сити, которые убивают нас в этом чёртовом лабиринте. Убивают ради забавы. Так, как они убили Мэгги.

Он отвернулся. К горлу подкатил комок.

— Но не все люди так жестоки. Ни ты, ни я… И Мэг не была такой. Значит, надежда есть? — Энн крепко прижалась к Джону.

— Да. Надежда есть всегда. И скоро я воплощу в жизнь нашу мечту.

— Что ты собираешься делать? — Энн вдруг внимательно взглянула на Джона.

— Через пять дней очередной турнир по пейн-болу. Это шанс проникнуть в Город. Я захвачу их президента и заставлю их признать, что те, кто живут снаружи, тоже люди.

Его слова обжигали холодом.

— Что ты задумал?! Ты знаешь закон. Любая попытка диверсии — и Город полностью прекратит поставки продовольствия в Аутсайд. Тогда мы долго не протянем.

— А как долго мы протянем, если всё будет по-прежнему?! За что погибла Мэг?! — Джон встал. — Я не остановлюсь, пока мой народ не перестанет страдать. Пока не отомщу за Мэг. Я должен.

Он направился прочь от берега. Энн поднялась с сырой земли.

— Джон!

Мужчина обернулся.

— Джон, ты всё решил?

— Да, — уверенно ответил он.

— Тогда я иду с тобой.

— Нет. Исключено. Я не могу рисковать.

— Без меня ты не справишься, — Энн подошла почти вплотную. Её взгляд означал одно: её не переубедить. — Мы обещали друг другу всегда быть вместе. И иного не дано.

— Энни, я потерял Мэг. Ты думаешь, я смогу жить, если потеряю и тебя? Энн, ты — всё, что у меня осталось. Я не могу…

— Послушай, я тоже потеряла Мэгги, мне больно, как и тебе. Но ты без меня не справишься, не справишься один! — с жаром ответила девушка.

— Нет. — Джон покачал головой. — Я пойду один. Если я погибну, то погибну один. Ты должна жить.

— Что ты задумал? — Энн непонимающе посмотрела на любимого мужчину. — А ты жить не должен? Почему ты так говоришь?

Джон посмотрел в тёмное ночное небо, в любой момент грозящее разразиться холодным дождём. Энни в сумраке ночи показалось, что она видит в глазах Джона слёзы. За много лет она никогда не видела, чтобы Джон плакал.

И не увидит сейчас. И слёз нет — это лишь иллюзия света и тени.

— Энни… Я люблю тебя. Но я — воин. Для меня честь умереть за свободу своего народа. Когда придёт время смерти — я буду готов.

— Джонни, я… — девушка едва не разрыдалась. — Я люблю тебя больше жизни. Не покидай меня…

Он обнял Энн и глубоко вздохнул.

— Энни, малышка… Я воин — таков мой путь. Есть лишь одно, чего я боюсь. — Мужчина посмотрел в глаза той, что любила его всегда. — Я боюсь потерять тебя, боюсь увидеть твою смерть. Это сильнее моего страха умереть.

Энн прижалась к Джону.

— Я боюсь того же, любимый, — по её щекам текли слёзы. — Я боюсь, что ты погибнешь. А если мы равны в своих страхах, то и путь у нас с тобой один. Один на двоих. Мы идём вместе.

Ещё минуту они стояли, обнявшись, на берегу холодного океана.

— Хорошо, — наконец прошептал он. — Прости, что сомневался в тебе.

— Всё нормально. Мы вместе — и это главное. Так каков наш план? — натянуто улыбнувшись сквозь слёзы, поинтересовалась девушка.

— Мы проберёмся в Город под видом солдат Ин-Сити.

В лабиринте смерти снова шёл бой. Группа «6» ждала своего часа.

— …Нет, ты спятил, командир! Мало того, что ты взял в команду Энни. А теперь ты собираешься…

— Мне повторить ещё раз, Фокс? —