Бушнелл писала в своей первой статье: «Секс в Нью-Йорке примерно так же похож на секс в Америке, как и другие вещи в Нью-Йорке. Он может раздражать; он может быть неудовлетворительным; самое главное, секс в Нью-Йорке очень редко связан с сексом. В большинстве случаев речь идет о спектакле, платьях Тодда Олдхэма, билетах на Никс, самих Никс или чистом ужасе от того, что вы не одни в Нью-Йорке».

В течение следующих двух лет Бушнелл будет сидеть за письменным столом в квартире своей подруги на десятом этаже здания на 79-й улице и писать статьи для своей колонки. Она курила и смотрела на вентиляционную шахту из окна темной трехкомнатной квартиры, размышляя о жизни и любви тех, кого знала, и стучала по клавиатуре ноутбука Dell. Написанные слова превратят ее из автора среднего уровня в нью-йоркскую знаменитость.

Ее колонка приобрела такую дурную славу, что даже повлияла на ее личную жизнь. Влиятельные мужчины, с которыми она встречалась, говорили ей: «Я хочу встречаться с тобой, но не хочу попасть в твою колонку». В такие моменты она думала: «Ты все равно недостаточно интересен, чтобы писать о тебе». Ее приходяще-уходящий бойфренд, издатель журнала Vogue Рон Галотти, загорелый мужчина с зачесанными назад волосами и любовью к серым костюмам с карманами, регулярно фигурировал в колонке под псевдонимом «мистер Биг». Когда она заканчивала писать статью и показывала ему, он читал и произносил: «Мило, детка, мило».

* * *

Бушнелл не предполагала, что колонка будет настолько популярной. В то время она не поверила бы, что ее статьи станут основой сценария для телевизионного хита, который завоюет всю Америку, а тем более весь мир. Она лишь надеялась зацепить избранную, хорошо известную ей аудиторию, которая читала The Observer, – сливки общества. Колонка Бушнелл «Секс в большом городе» «рассказывает о женщинах, ищущих финансового благополучия в объятьях состоятельных мужчин Манхэттена; ее Кэрри Брэдшоу – псевдоним самой Бушнелл – подавлена новой реальностью; ее друзья отказались от идеи любви и взаимопонимания. Ее статьи – это женская версия книги «Яркие огни, большой город», автором которой был ее друг и частый партнер по вечеринкам Джей МакИнерни, чьи темные волосы, густые брови и продуманный стиль делали его больше похожим на актера, нежели на романиста. Даже МакИнерни, описывающий нью-йоркскую культуру кокаиновых вечеринок 1980-х годов, признал, что Бушнелл «занималась исследованием настоящей жизни города».

Она работала почти каждый вечер, брала интервью у людей на тусовках в центре, в баре Bowery, и собирала истории по всему городу. Нью-Йорк тогда был, по словам Бушнелл, «тесным местом». «Это было время, когда в ресторан приходили словно в театр. Никому не было дела до еды. Все просто наблюдали за тем, кто приходил и с кем разговаривал». Если вы хотели знать, что происходит в городе, вы должны были идти в ресторан.

Нью-йоркские ритуалы свиданий все еще были похожи на свидания другой эпохи. «Как во времена Эдит Уортон, – рассказывала Бушнелл. – До сих пор существовала иерархия. Светское общество по-прежнему высоко ценилось, и многие хотели в нем оказаться». Женщины все еще чувствовали, что они должны угождать мужчинам, как писала Уортон в книге «В доме веселья» о своей героине Лили Барт: «Перси наскучил ей за целый вечер (она тут же вспомнила этот его гнусавый голос), но завтра ей не избежать общения с ним. Она должна продвигаться к успеху, должна выдержать еще большую скуку, с готовностью приспосабливаться и подстраиваться».

Благодаря своей колонке Бушнелл стала профессионалом в свиданиях. Она получала свой материал из встреч и, будучи журналистом, могла ходить на свидания с разными мужчинами. Это связывало ее с самой первой волной профессиональных охотниц на мужчин – продавщицами начала 1900-х годов. Работа в магазине позволяла им оплачивать счета, но еще важнее было то, что она открывала путь к богатым мужчинам. «Продавщицы знали, что внешний вид и правильная речь помогут им найти работу и что работа может помочь им найти мужчину», – писала Мойра Вайгель в своей книге «Дело любви: возникновение свиданий».

Бушнелл и ее подруги стали современными версиями героинь Эдит Уортон и тех самых продавщиц, застрявших между зависимостью от мужчин и новой эпохой свиданий, которой недоставало манер и правил. Она представляла себе, как пишет для этих женщин, рассказывая их секреты другим женщинам и, возможно, даже тем мужчинам, которые ими заинтересованы.

Вскоре ради колонки Бушнелл The Observer стали покупать люди, не принадлежащие к его стандартной аудитории. Читатели любили угадывать известных людей, которых Бушнелл скрывала за псевдонимами. Говорили, что писателем под именем Ривер Уайльд, вероятно, был Брет Истон Эллис, автор «Американского психопата». Персонаж Грегори Рок был, скорее всего, Оливером Стоуном, режиссером фильма «Прирожденные убийцы». Псевдонимы из колонки Бушнелл в то время стали символами статуса.

Позже все в городе узнали, что мистер Биг – это Галотти, издатель журнала, который ездил на Ferrari и встречался с супермоделью Дженис Дикинсон. В своих статьях Бушнелл как рассказчик от первого лица представляет любовницу Мистера Бига, Кэрри Брэдшоу, в качестве своей «подруги». В конце концов детальные описания жизни Кэрри – ее мысли, диалоги, сексуальные похождения – стали главным элементом в колонке. Они и одинаковые инициалы не оставляли сомнений, что Кэрри – это Кэндес. Позже Бушнелл призналась, что она создала Кэрри, чтобы ее родители не знали – по крайней мере, наверняка, – что статьи описывают сексуальную жизнь их собственной дочери.

Читатели ловили каждое слово. Колонка сопровождала их в метро и по дороге в Хэмптонс. Они были в восторге от описания Бушнелл городских типов, таких как «маниакальные мамаши», «веломальчики», «перелетные девочки», «моделепоклонники» и «хронические холостяки», и все поглощали написанные инсайдерские комментарии:

«Все началось как обычно – совершенно невинно».

«На днях семь женщин встретились на Манхэттене за вином, сыром и сигаретами, дабы обсудить предмет, равно интересующий всех, – мужчину».

«Мало кто из жительниц Манхэттена избежал паломничества к свежесвитому пригородному гнездышку бывшей подруги – и вряд ли хоть одна помянет его добрым словом».

«В один прекрасный день четыре юных дивы встретились в одном из ресторанов Ист-Сайда, чтобы обсудить, что значит быть сногсшибательной красавицей в Нью-Йорке».

«Что может быть хуже, чем быть тридцатипятилетней незамужней обитательницей Нью-Йорка? Быть двадцатипятилетней и незамужней обитательницей Нью-Йорка».

Колонка Бушнелл описывала фантастическую жизнь, которая расцветет в одноименном телевизионном шоу. Но «Секс в большом городе» был приманкой и подменой. В нем были дорогая одежда и громкие имена, но, несмотря на название, почти не было ни секса как такового, ни романтики. Один из персонажей подводит итог: «Ни любви, ни секса. Может, и к лучшему. Кому все это нужно? Никаких тебе болезней, истерик, всяких заскоков. Почему нельзя просто общаться с друзьями и радоваться жизни?» Бушнелл говорит об этом так: «Нью-йоркские романы не терпят чувств». Сама писательница была недовольна браком, сказав газете The New York Times, что этот институт отдает предпочтение мужчинам. Однажды она уже была помолвлена, примерно за четыре года до начала работы в своей колонке, и этот опыт заставил ее почувствовать себя так, как будто она «тонет».